Д-р Бассам Абу Абдалла, Дамаск, специально для Центра международной журналистики и исследований МИА «Россия сегодня»
В ходе московских встреч будут обсуждаться актуальные для Ближнего Востока проблемы, и, прежде всего, мирное урегулирование сирийского конфликта. Положение в нашей стране по-прежнему привлекает внимание всего мира — с учетом опасности расползания международного терроризма, поддерживаемого определенными силами в регионе и за его пределами.
В увязке с этой темой, вероятно, будет рассмотрены и другие вопросы, включая иранскую ядерную программу, ситуацию в Ираке, арабо-израильский конфликт, начавшееся перекраивание карты региона и новый раздел сфер влияния на Ближнем Востоке.
Визит Валида Муаллема будет проходить на фоне серьезных изменений ситуации в регионе, а также выдвинутой Россией инициативы о проведении в Москве конференции по межсирийскому диалогу для продвижения политического урегулирования в Сирии.
Как оценивают все это в Дамаске?
Во-первых, все, происходящее в Сирии, все то, чему подвергается наш народ на протяжении более чем трех с половиной лет, представляет собой агрессивную преступную войну, развязанную международными, региональными и местными силами при помощи террористических группировок. Она включает в себя и экономическую, и информационную, и психологическую составляющие. Ставит своей целью лишить Сирию самостоятельной политической роли в мире, разрушить сирийскую государственность, уничтожить народ страны, его культуру и цивилизацию.
Чтобы скрыть свои замыслы, Соединенные Штаты, Запад и определенные силы в регионе пытаются интерпретировать события на свой лад. Однако утверждения о том, будто в Сирии идет гражданская война, абсолютно неверны. Терроризм избрал своими мишенями всех сирийцев, их мечети, церкви, монастыри, школы, университеты, объекты инфраструктуры, памятники древности, детей, женщин, стариков, мужчин, молодежь…
Поэтому бойцы сирийской армии, куда входят военнослужащие всех общин и этнических групп населения, жертвуют собой, защищая многоконфессиональную Сирию, ее гражданское общество и цивилизацию. Страну, которая отвергает неофашизм, прикрывающийся исламом, как и отсталую идеологию ваххабизма, которая намерена править людьми посредством так называемого «Исламского государства», группировки «Джабхат ан-Нусра» и других джихадистских организаций, куда входят террористы более чем 80 национальностей. Да, в этой войне против своей страны участвуют и сирийцы, однако их ничтожное меньшинство в рядах террористов. Задумайтесь: если бы в стране действительно началась подлинная революция, то зачем этой революции было бы нужно привлекать на свою сторону десятки тысяч убийц и преступников со всех концов света?
Во-вторых, следует сказать об отношениях Дамаска и Москвы. Разумеется, Россия имеет полное представление о событиях в Сирии. Именно поэтому Москва уже трижды, совместно с Пекином, использовала свое право вето в Совете Безопасности ООН, дабы предотвратить использование ООН в качестве инструмента для достижения агрессивных целей Вашингтона по смене политических режимов с помощью военной силы. Естественно, добавлю, под броскими, но лицемерными лозунгами обеспечения демократии, свобод и прав человека. Для этого США вступают в альянсы с самыми репрессивными и отсталыми ближневосточными режимами региона, такими, как Саудовская Аравия и Катар. Складывается впечатление, будто на наших глазах рождается новая идеология, гласящая: «Ваххабизм есть путь принуждения к демократии!».
Именно поэтому мы видим, что сирийской армии противостоят банды террористов, включающие наемников из числа саудитов и граждан других арабских стран, европейцев и американцев, чеченцев, узбеков, казахов, а отнюдь не «борцов за свободу», как пытается всех убедить западная дипломатия и обслуживающие ее средства массовой информации на протяжении нескольких лет.
«Исламское государство», «Джабхат ан-Нусра» и иже с ними, воюющие с Сирией на ее территории – это силы неофашизма. Они во многом схожи с неонацистскими формированиями, которые сейчас используются Соединенными Штатами и их союзниками на Украине. Так что у Дамаска и Москвы — единый фронт борьбы.
Действительно, отношения между Сирией и Россией выходят за рамки обычных связей Москвы с дружественными ей странами. Сирия испытывает тягу к России на духовном, цивилизационном уровне, отметил Валид Муаллем в интервью ливанской газете «Аль-Ахбар», опубликованном 6 ноября. К этому надо добавить, что наши страны объединяют общность интересов, вера в многополярный мир, в котором бы уважались Устав ООН и нормы международного права, и было бы покончено с гегемонией единственного американского «полюса», с законами джунглей, которыми Вашингтон хотел бы и дальше руководствоваться в международных делах.
Наверно, не случайно министр иностранных дел Сирии рассказал в том же интервью, как однажды в беседе с российским коллегой С.Лавровым он шутя раскритиковал того за использование термина «наши западные партнеры», подчеркнув, что «они являются не партнерами, а врагами России». Думается, что все это отражает и масштаб, и глубину отношений между нашими странами. Тем более что Москва давно констатировала: Дамаск имеет непосредственное отношение к вопросу о национальной безопасности самой России, и отпор международному терроризму – общая для всех задача. Россия осознает, что, если Сирия не добьется победы в своем нынешнем противостоянии, то терроризм автоматически переместится на российскую территорию через Турцию и Грузию в направлении Кавказа.
Разумеется, Дамаск и Москва понимают важность сотрудничества в деле борьбы с терроризмом. И в коалиции, созданной по инициативе Барака Обамы для войны против «Исламского государства», Москва усматривает, скорее, витрину, за которой скрывается стремление США реализовать свои геополитические планы. Россия уже неоднократно критиковала за это Вашингтон, требуя, чтобы международные усилия по противодействию «ИГ» координировались бы Советом Безопасности ООН и согласовывались с правительствами тех стран, на территории которых они предпринимаются, то есть с соблюдением суверенитета государств.
При этом Дамаск, как отмечал Валид Муаллем, оказался в этой ситуации перед выбором.
Он мог отказать международной коалиции в праве действовать на сирийской территории. Однако подобное решение дало бы «ястребам» как в США, так и среди их союзников в регионе аргумент для развязывания широкомасштабной американо-натовской военной операции. Потому Дамаск постарался не давать им подобного шанса.
Он мог, гипотетически, принять данный план, но в реальности подобное попросту невозможно, поскольку противоречило бы суверенной политике Сирии.
Оставался третий путь, который и выбрал Дамаск. Сирия не стала ввязываться в заранее обреченную на неудачу авантюру, но и не признала действий коалиции с политической точки зрения. В итоге Вашингтон уведомил Дамаск через постоянного представителя Сирии при ООН, а также через Багдад и Москву о том, что мишенями сил коалиции на сирийской территории будут исключительно позиции и объекты «ИГ», и не затронут сирийскую армию. Так что все домыслы о некоей закулисной сделке между Дамаском и Вашингтоном – не более чем домыслы.
Возникает логический вопрос: а верит ли Дамаск, и верит ли Москва американским обещаниям?
Как следует из недавних заявлений Сергея Лаврова, ответ отрицательный. Иначе бы министр иностранных дел РФ не сказал следующего: «Наверное, это не столько операция против «ИГ», сколько подготовка почвы для свержения в конечном итоге сирийского режима «под сурдинку» контртеррористической операции».
В Сирии тоже все это понимают и стараются извлечь из сложившейся сегодня ситуации пользу. В этом контексте Дамаск довел до сведения Москвы, что считает необходимым использовать предоставленное время для оснащения САР качественно новым оружием для противостояния будущим вызовам. Понятно, что Барак Обама – по внутриполитическим соображениям – хотел бы избежать вовлечения США в войну против Сирии, ограничиваясь ударами по позициям «Исламского государства» на ее территории. Однако он, несомненно, будет подвергаться давлению со стороны конгресса, а также союзников в регионе, и, в конечном счете, может изменить свою позицию. Поэтому предполагаю, что вопрос о перевооружении сирийской армии будет также поднят в ходе переговоров Валида Муаллема в Москве.
В-третьих, есть российская инициатива, и она станет стержневой темой обсуждения во время визита министра иностранных дел Сирии. Тема для разговора наличествует, в особенности если учесть, что Москва недавно принимала у себя ряд сирийских оппозиционных деятелей для обсуждения с ними идеи формирования своего рода представительного оппозиционного «полюса», который мог бы сесть за стол переговоров с делегацией Сирийского государства на любой международной конференции по Сирии, той, которая могла бы быть созвана в будущем.
Официальный Дамаск никак не комментировал сообщений о визите сирийской оппозиции. В то же время не остался незамеченным тот факт, что накануне прибытия Валида Муаллема российская сторона сделала ряд заявлений, в которых отметила законность нынешнего сирийского правительства, и подчеркнула, что именно с ним следует иметь дело Вашингтону. При этом Москва выступает против какого-либо вмешательства в предстоящий межсирийский диалог и уже предупредила оппозиционеров, чтобы они своими действиями не прикрывали террористов.
Кроме того, «сирийская улица» задается вопросом: что представляют собой эти оппозиционеры, и кто наделил их статусом представителей сирийского народа? Может быть, это США, Саудовская Аравия, или Катар? Или Турция, которая по-прежнему заявляет о том, что хотела бы разрушить существующий сирийский государственный строй?
Сирийский народ не приемлет перспективы превращения своей страны в еще один Ливан или Ирак. Он хочет видеть Сирию светским, демократическим, цивилизованным и сильным государством. Если же среди граждан страны находятся такие, кто представляет себе будущее Сирии иначе, то им следует знать: решающее слово будет за большинством, как это и предусматривается теоретиками западной демократии.
