Мое первое впечатление от прошедших выборов - телевизионная картинка, где девушка-комментатор пытается осмыслить и озвучить таблицу с результатами выборов. Если сложить все цифры в этой сводке, получится, что на выборы пришло то ли 130%, то ли все 160% граждан.
Как исправили эту оплошность, на самом деле не очень интересно. Гораздо любопытнее, почему все, кто эту картинку видел, отреагировали примерно одинаково - "мертвые с косами!". Я уверен - и утверждаю, что российское массовое политическое сознание так же, между прочим, как и художественное, до сих пор питается сюжетами конца XIX века (и даже более ранними). Литературой, философией и публицистикой той поры; собственно, тем же, чем питаются идеологии во всем мире; только почему-то у нас этот материал вековой давности.
Взаимоотношения гражданина с государством в последние десять лет развиваются преимущественно в одном и том же жанре - жанре фантастических рассказов-быличек, в которых реальные персонажи (сосед, теща, генерал-губернатор) на ровном месте попадают в сверхъестественную ситуацию. "Зашел мужик ночью в кабак, а там черти в карты режутся".
В свое время формат встречи с непознанным блестяще развивал Гоголь. Сегодня гоголевщина и жутковатый фольклор встречает нас в новостных блоках и на сайтах информагентств. В ровное течение гражданской жизни вмешиваются чародеи, сказочные персонажи и мертвецы, совершенно неуместные в регулярном демократическом государстве. Не в смысле, что в кабинетах и на избирательных участках засели настоящие кикиморы и домовые; но в самом языке, в манере говорить о серьезных и важных вещах откуда-то взялось слишком много чертовщины.
Ну, в самом деле. Допустим, приходит человек на митинг - а там ледяной теремок со зверями. Вам кажется, что это совпадение, техническая, как говорят, ошибка сотрудника префектуры? Пусть так, но этот сотрудник - тоже человек; такие ошибки, описки и оговорки наука о человеческой душе обычно относит к проявлениям бессознательного и анализирует с точки зрения подавленных психических процессов. А это значит, что у чиновника, проставлявшего даты в документах, где-то глубоко внутри живет такое представление, что где митинг - там чудеса и леший бродит. А как еще объяснить "волшебника" Чурова - характеристику, которую, по словам президента, председателю ЦИКа дали "некоторые лидеры партий"? Выходит, даже большие политики без помощи магии и сверхъестественных сил оценить происходящее не могут. Чего уж говорить о мертвецах, вставших из могил, чтобы исполнить гражданский долг.
Дело не в том, в шутку, всерьез или по ошибке все это говорится. Важно то, что язык российской политики фактически очень нерационален, неточен, затуманен неуклюжим юмором и метафорами.
Представители одного и то же ведомства могут в течение суток сказать сначала одно, а затем взять слова обратно, как это было в истории с запретом анонимности в интернете. Мы к этому привыкли и считаем, что это нормально, хотя на самом деле так происходит не везде. Европейская - и даже китайская - политика говорит четче. А значит и диалог с ней строить проще.
Дальше. Все мы знаем, хотя бы примерно, что такое "политтехнологии", а еще лучше - кто такие "политтехнологи". Но, по сути, область эта для тех, кто в нее непосредственно не вовлечен, остается закрытой. Есть разные теории, насчет того, как развивается политический и исторический процесс. Некоторые ученые даже считают, что управлять этими процессами невозможно, локомотив истории движется в нужную ему сторону в силу естественных причин, а задача политиков - "держать нос по ветру" и делать вид, что все под контролем.
Это радикальный взгляд на вещи. Есть и другие варианты; один из них, тоже вполне научный, предлагает смотреть на историю, грубо говоря, не как на последовательность фактов и их интерпретаций, а как на поток "нарративов", рассказов о происходящем. Другими словами, то, как о событии говорится - и есть само событие. Это значит, что если в книжке под названием "современная российская политика" - сплошные анекдоты и теремки, появляющиеся и исчезающие по щучьему велению - значит, такова на самом деле сама политика. Такой подход называется "нарративной историей".
Вам может показаться, что это какое-то шарлатанство, но все не так однозначно. Есть в Штатах одна организация, DARPA, Агентство передовых оборонных исследовательских проектов. Оно подчиняется Минобороны и занимается всеми видами новейших технологий, как военных, так и гражданских. Когда-то в DARPA изобрели интернет, а последние несколько лет не торопясь и не пытаясь завершить пятилетку в три года, разрабатывают аэромобиль и бронированные экзоскелеты для американской пехоты. Этой осенью агентство объявило тендер на серию исследований в области нарративов.
DARPA интересует, конечно, практическое применение этой области знания. А именно: сотрудники агентства ждут от ученых подробного ответа на вопрос, какое влияние нарративы оказывают на психологию и нейробиологию человека, и главное - насколько эффективны возможности манипулирования нарративами.
Говоря привычным языком, речь идет о старой доброй пропаганде, только поставленной на рельсы современных нанотехнологий. Цель американцев - разработать систему, пользуясь которой они могли бы формулировать и внедрять в информационное пространство сообщения эффективные настолько, что альтернативные сообщения теряли бы практический смысл. Причем сообщения эти должны выглядеть как обычные истории - газетные репортажи, правдоподобные случаи, рассказанные публичными персонами, телевизионные ток-шоу.
Это значит, что нарративы, истории, рассказанные с определенной целью, бывают эффективные и неэффективные. Причем не только в политике, но и в любой другой отрасли жизни. Например, я на протяжении многих лет следил и продолжаю следить за тем, какие нарративы порождает и притягивает к себе хип-хоп музыка. На моих глазах российский хип-хоп из маргинальной субкультуры (как это было еще в конце 1990-х годов) вышел в ключевые направления отечественной музыки, оставив сильно позади даже русский рок. В первую очередь поменялся способ говорить об этой музыке и истории, с ней связанные - за этим потянулось все остальное.
Теперь самое главное. Российский политический язык тоже пришла пора поменять. Этот старый, брутально-фольклорный способ властей общаться с народом, очевидно, больше не работает. Овладев этим языком, власти словно сами проглотили вертикаль и теперь не могут ни присесть, ни разогнуться, закоснев в абсолютно не отвечающем времени "шило в стенку и на боковую".
Эта грубоватая обтекаемость формулировок и настойчивое желание привнести в политическую практику Гоголя, похоже, уже никого не веселит. Эти нарративы больше не эффективны и не актуальны. И - к сожалению для властей - каковы бы ни были намерения их носителей, доверия им будет все меньше и меньше; в этом смысле фальсификации на выборах, истинные и вымышленные, слишком хорошо вписываются в общую схему нескончаемой народной ярмарки, где и весело, и в рыло могут дать, и без сапог оставить.
Я боюсь, что, пока в этой области у государственных мужей не произойдет прорыва, компромиссы с протестующими сегодня на улицах и площадях сомнительны. С другой стороны, как только власти освоят новый язык, не такой разухабисто-простонародный, а обычный, гражданский и реалистический, весь государственный тяжеловоз сможет соскочить с этой проклятой наезженной колеи, которая заставляет одних выходить на площади, а других грозить митингующим устроить демонстрацию силы.
Почему?
Потому что "оппозиция", те, кто сейчас выходят на улицы с требованием пересмотреть результаты выборов, пытается использовать современные нарративы (и поэтому они поняты и поддержаны в Штатах и в Европе). А власти почему-то говорят с "толпой" точно так же, как сто лет назад говорили царские жандармы. Подчиняясь собственной языковой логике, они видят в демонстрантах не граждан, а "бунтовщиков" и реагируют на них единственным уместным способом - карательным.
Я понимаю, как сложно менять то, что вошло в плоть и кровь; что дефицит талантливых сценаристов - проблема не только российского кино, но и российской политики. И Говорухин, человек из прошлого, который предлагает все те же брутальные стратегии, в перезагрузке режима, увы, мало чем может быть полезен. Руководитель страны, по его мнению, должен, в первую очередь, "заставить граждан исполнять самую святую обязанность - соблюдать законы РФ". Разве не очевидно, что моральный мандат получит сейчас не тот, кто будет принуждать кого-то к чему-то, а тот, кто начнет с себя?
Путин планирует "ребрендинг", чтобы остановить российские беспорядки. Читайте на сайте ИноСМИ >>
Но, все-таки, если что-то делать, то надо делать сейчас. Во-первых, сейчас все в возбуждении и требуют перемен, причем никто сам не знает, чего именно он хочет. Переформатирование российского администрирования из режима "ШОК!" в режим "Чем могу вам быть полезен?" сейчас устроит всех, даже если оно начнется просто с того, что с мирными демонстрантами станут обращаться вежливо, выслушают, а не будут без причины швырять в автозаки.
Ну и, во-вторых, - Новый год! Самое лучшее время для ребрендинга, когда в предпраздничном угаре никто не заметит естественных трудностей, возникающих при смене языкового режима; зато уж что сделано в новогодний канун - того назад не отыграешь. Так было с петровскими реформами и с подписанием Беловежского соглашения; так происходит с ежегодными повышениями цен на транспорт.
Хоть один раз в десять лет, почему бы не использовать этот трюк для перемены к лучшему?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
