Максим Соколов, для МИА "Россия сегодня"
Эпоха развитого социализма (60-70-е годы XX века) обогатила отечественный быт понятием "юбилейная вахта". В первую очередь, конечно, вставали на эту вахту работники идеологического фронта (впрочем, не только они, но и простые труженики, по крайней мере в теории). Происходило это задолго до наступления исторической годовщины какого-нибудь важного события. Празднование подготавливали различными одами, тропарями, а также трудовыми успехами. См. песню Галича, где поется: "Ну а вздумается вашему цеху, скажем, встать на юбилейную вахту".
Не сказать чтобы и наши партнеры чурались юбилейных вахт. До трудовых успехов, правда, не дошло, но 200-летие американской Декларации независимости в 1976 году, 200-летие американской конституции в 1987-м и 200-летие взятия Бастилии в 1989 году тоже отмечалось с превеликим уханьем и гиканьем и сопровождалось различными идеологическими мероприятиями. Не хуже, чем 100-летие со дня рождения В. И. Ленина или 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции. Хотя, конечно, с историко-идеологическими юбилеями — как с коньяком: чем старше, тем дороже. Столетний коньяк стоит немереных денег, а три звездочки — ну что, три звездочки…
Поэтому у наших партнеров оснований для ликования было больше, ибо двести лет, а все жив курилка. Тогда как советские юбилеи поневоле наводят на мысль о бренности всего сущего. Где тот СССР и где тот Ленин, всегда живой?
Наступающий 2016 год, однако, является (кто не забыл) юбилейным, ибо отмечается 25-летие события всемирно-исторического масштаба. А также, если угодно, геологического, по силе планетарных катаклизмов, последовавших за ним. Имеется в виду гибель СССР. А также КПСС, Варшавского договора, СЭВ и вообще всей глобальной мировой сферы влияния нашей страны.
25 лет — не 200, но все же четверть века — тоже срок приличный. Вроде бы надо подводить итоги.
Но тут начинаются (точнее, начнутся в наступающем году) большие сложности. В России, наверное, предпочли бы вовсе не заметить четвертьвекового юбилея. Во всяком случае, начальники народа точно предпочли бы.
С одной стороны, хвалиться особенно нечем. Четверть века славной никак не назовешь. Путем побед и свершений не назовешь тоже. Зато список потерь довольно велик, причем он далеко не ограничивается землей и сферами влияния, хотя это дело тоже немаловажное.
Хуже территориального сокращения другое: утрата целых сфер человеческой деятельности. Ряда отраслей промышленности больше нет, образование и наука тоже находятся, мягко говоря, не в лучшем состоянии, равно как и культура. Балансирование потребительского рынка далось дорогой (слишком дорогой) ценой, и что делать дальше, непонятно. Торговали — веселились, подсчитали — прослезились.
С другой стороны, осудить 1991 год и объявить реставрацию тоже невозможно, даже если бы кто этого и хотел. Процесс зашел слишком далеко, а главное — все основания, весь фундамент государственности (весьма неважный, но уж какой есть) выстроен на основе 1991 года. Сказать: "Мы отрекаемся от последней четверти века", — значит породить вопрос: "А что вы тогда здесь делаете и откуда вы вообще взялись?" Поскольку вся политическая элита взялась из 1991 года, вопрос этот будет довольно неприятным.
Когда и так нехорошо и эдак плохо, юбилярствование, скорее всего, будет максимально сдержанным, и ни бурного празднования, ни расчета с прошлым не произойдет. Когда зашли явно куда-то не туда, но обратной дороги уже нет, да и в прошлом-то хорошего было тоже мало, — что еще можно предложить?
Но и триумфаторы 1991 года, уже и не чаявшие и вдруг получившие нежданный подарок в виде гибели коммунизма, конца истории, торжества либерально-демократических ценностей (Вашингтонского консенсуса тоже) и прочей Фукуямы, им тоже праздновать особенно нечего, поскольку иллюзии и надежды за четверть века разлетелись в прах. Восторжествовавший во всемирном масштабе либерализм пожрал сам себя, и о конце истории если и можно говорить, то разве что в смысле эсхатологическом. Последние, дескать, времена. В 1991 году Фукуяма все же писал не об этом.
Так что юбилейная годовщина всемирно-исторической победы есть, а охотников праздновать ее нет. По большому счету с падением СССР все оказались у разбитого корыта.
Единственным образцом неколебимости, вполне готовыми встать на юбилейную вахту, тут будут разве что некоторые (далеко не все) российские либералы, которые готовы праздновать годовщину 1991 года примерно в той манере, в которой при советской власти в ранний ее период праздновали юбилей Парижской коммуны. Собственно, правление коммуны продолжалось всего 72 дня, но в СССР чтили революционный порыв французских товарищей, "пролетариев, штурмующих небо".
Наверное, и у нас почтут демократов, а равно олигархов, штурмующих небо, но большого энтузиазма на этой юбилейной вахте ждать трудно.
