Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Самое интересное, что премьер-министр Синдзо Абэ, чья партия выиграла в воскресенье выборы в верхнюю палату японского парламента, вовсе не провозглашал намерения использовать победу для пересмотра "мирной" конституции Японии. Он заявил нечто почти противоположное: нужна более углубленная общенациональная дискуссия на эту тему.
Конституцию поменять не удастся
Взятие штурмом верхней палаты дает вернувшейся к власти (и возродившейся после долгих лет поражений) Либерально-демократической партии (в коалиции с партией "Комейто") 135 из 242 мест. Это больше половины, то есть позволяет правящей коалиции назначить своих глав комитетов и в принципе проводить какие угодно законопроекты. Особенно с учетом того, что на прошлых, декабрьских выборах та же ЛДП "взяла" и нижнюю палату.
Для всей Японии такой результат означает, что Абэ может активнее взяться за свою "абэномику", то есть возрождение японской экономической мощи через стимулирование роста обильными и дешевыми деньгами.
Для публики же за пределами страны ситуация говорит о том, что Абэ все-таки не получил двух третей в верхней палате, а значит, не может менять конституцию. Но как-то слишком много уверенных в том, что он только об этом и мечтает.
Мы, конечно, говорим о вполне определенных переменах в конституции – об исправлении ее 96-й статьи, которая изначально, в 1947 году, "добровольно" лишала страну права воевать. С тех пор статья подверглась множеству "уточнений", но и сегодня Япония, например, лишена права оказать военную помощь союзнику.
Это пусть сильно разбавленный за послевоенную эпоху, но все же случай, когда нация, отказывается от прав, которые есть у всех других больших наций.
По этой части послевыборная арифметика немножко другая, потому что кроме ЛДП в стране есть еще несколько партий, которые либо хотят покончить с 96-й статьей, либо ведут дискуссии на эту тему. Но даже и в возможном (хотя не гарантированном) союзе с такими партиями у будущих убийц 96-й статьи все равно нет двух третей голосов. А есть только 143 места из 242-х, в то время как надо 162.
О чем тогда разговор?
Больше не надо подыгрывать националистам
А разговор, похоже, идет о том, что слишком много людей знает, что конституция, написанная главой американского оккупационного режима в Японии, генералом Дугласом Макартуром, рано или поздно будет изменена.
Призрак японского милитаризма порожден пониманием того, что рано или поздно страна покончит с добровольным ущемлением ее международного статуса и станет такой, как и все прочие.
И вопрос только в том, кто выступит главным инициатором таких перемен. Америка, вскоре после 1947 года сделавшая Японию своим союзником в противостоянии коммунизму – то есть СССР и Китаю – как-то обходилась и "мирной" конституцией, союзу она не мешала. А что думают сами японцы?
Считается, что Синдзо Абэ – националист, только и мечтающий, что о возрождении "прежней" Японии. Вопрос в том, в каком смысле она должна стать "прежней".
Пока что реальная активность Абэ шла по части возрождения былого "экономического чуда", а что касается исторических изысканий насчет правоты и неправоты Токио во Второй мировой, то дискутируют на эти темы, кроме Абэ, еще многие. Он не самый из них агрессивный.
И дискуссии эти пока ни к чему не привели, зато всерьез поссорили Японию с ее соседями Китаем и Кореей, жертвами былой оккупации (даже обоими Китаями, включая Тайвань, и обеими Кореями). Споры идут о том, какими должны быть школьные учебники и кому принадлежат те или иные острова.
Японо-российское выяснение отношений насчет южных Курил тут как раз самое тихое и цивилизованное, с китайцами и корейцами страсти куда более горячие.
"Я так понимаю, что у Абэ-сан три лица. Есть Абэ – правый, Абэ – прагматик и Абэ – реформатор экономики. Пока что он показывал свое третье лицо и будет стараться делать это и после выборов". Такова оценка премьера со стороны Синичи Китаоки, президента Международного университета Японии. С примечанием: цитирует его китайская "Жэньминь жибао", которая обычно знает, кого и о чем спрашивать. И если китайцы считают, что Абэ – это прежде всего экономика, то это надо заметить и учесть.
Мне в электронную почту только что упала рассылка с мнением человека, хорошо знакомого московским политическим кругам – Акио Кавато, раньше посланника Японии в Москве, а сейчас политолога и блогера. Он считает: выборы дают японцам стабильное правительство на три года (а раньше оно на протяжении шести лет менялось каждый год, что фактически парализовало внешнюю политику) и снижают необходимость популистского национализма.
Япония теперь может стать более надежным партнером для соседей, говорит Кавато. Это ведь тот Абэ, который уже побывал премьером, нанес визит в Китай в 2006 году для нормализации отношений, испорченных куда более "ястребообразным" премьером Коидзуми.
Абэ, на взгляд Кавато, никакой не реваншист и не экспансионист. На самом деле ему надо лишь привести конституцию в соответствие с реальностью, то есть с существованием Сил самообороны, и активизировать их участие в миротворчестве ООН. При этом он скоро уволит своих наиболее агрессивных советников и заниматься будет в основном экономикой.
Подозрения до добра не доводят
И все было бы хорошо, если бы не две вещи, которые невозможно обойти. Первая – что Силы самообороны даже при наличии 96-й статьи уже мощнее, чем вооруженные силы Великобритании (хотя, конечно, не обладают ядерным оружием).
И вторая: ну хорошо, у Абэ теперь нет необходимости подыгрывать националистическим настроениям других политиков. Но ведь настроения и политики такие есть.
Здесь надо вспомнить уроки истории между двумя мировыми войнами. В Первую мировую Япония – что многих сейчас удивит – была союзником Англии и США. Да, в начале 30-х она предприняла военные акции в китайской Манчжурии, а задолго до того колонизовала Корею, но ведь примерно тем же (захватом колоний) занимались и ее союзники.
А дальше был период нарастания подозрений между былыми друзьями. И чем больше японские власти объясняли, что у них нет никаких агрессивных намерений против британских, американских и прочих интересов и территорий в Азии, тем меньше им верили.
Тогда милитаристские силы в Токио, поняв, что доверия все равно не будет, устроили переворот и – это было уже в 1936-37 годах – в самом деле начали делать то, в чем их бывшие союзники их подозревали.
Начали новую войну в Китае, подружились с Берлином и Римом… Чем все кончилось, известно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
