Вадим Дубнов, политический обозреватель РИА Новости.
Список приговоренных
Ахмеднаби Ахмеднабиев был одним из самых читаемых авторов в Дагестане, а газета "Новое дело", в которой он был заместителем главного редактора – одной из самых читаемых. Когда убивают журналиста, сообщение следователей о том, что они считают приоритетной версию убийства по профессиональным мотивам, звучит дежурно и обыденно – как правило, никто другого и не подозревает. А убивают журналистов в Дагестане нередко.
Это очень нелегко – быть журналистом в Дагестане. Хоть здесь, в отличие от многих других российских регионов, есть газеты, которые читают, и есть журналисты, о статьях которых спорят и в высоких кабинетах, и в маршрутках.
Ахмеднаби Ахмеднабиев был среди таких журналистов. Имена восьмерых из них еще четыре года назад дагестанцам напомнили в листовках, где неизвестные авторы предупреждали, что будут целенаправленно "уничтожать бандитов и мстить за сотрудников милиции и мирных граждан. Приговоренные были в листовке названы пофамильно. В том числе Ахмеднаби Ахмеднабиев. И еще – Гаджимурад Камалов, учредитель "Черновика", другой известной газеты, убитый около здания редакции в декабре 2011 года. Теперь, конечно, о "расстрельных списках" и об "эскадронах смерти", распространяющих такие листовки, снова вспомнят.
А как не вспомнить, если надо как-то объяснить, кому надо было убивать Ахмеднаби Ахмеднабиева. И не связано ли это с тем, что той же ночью был убит еще один известный в Дагестане человек – главный тренер спортивного клуба "Горец" Мусаил Алаудинов? И как вообще это может быть связано?
Версии
Ахмеднаби Ахмеднабиев в той памятной листовке значился "пособником террористов". Как и Камалов. Как и Надира Исаева, бывший главный редактор "Черновика", покинувшая Дагестан, и действительно, не скрывающая своих симпатий к "лесным". Один из их лидеров, отбывающий ныне срок – ее муж. В этом списке есть еще адвокаты, защищающие "лесных" в силу профессии. Есть просто известные в Дагестане люди, такие как Сулейман Уладиев, бывший руководитель дагестанского телевидения, человек очень осведомленный и потому скептически относящиеся ко всем – и к власти, и к "лесу".
Ахмеднабиев не клеймил "лес", "лесным" его убивать было вроде не за что. Только, может быть, чтобы свалить убийство на мифические "эскадроны смерти". Власти убивать Ахмеднаби тоже вроде было не за что. Разве чтобы свалить это убийство на "лесных". А такие размышления ничуть не более перспективны, чем версии "эскадронов смерти".
Есть версии и боле приземленные. Некоторые вспоминают регулярные разоблачительные статьи Ахмеднабиева о главе Ахвахского района Исмаиле Магомедшарипове.
Свобода слова. Дагестанский вариант
Несомненно одно – то, что первым делом огласили следователи: в качестве приоритетной они рассматривают версию профессиональной деятельности убитого.
В Дагестане очень трудно быть журналистом, хотя здесь есть газеты, претендующие на независимость. То, что является источником всех политических и экономических проблем в Дагестане – клановость власти – не позволяет ей стать вертикальной и монопольной. В борьбе политических группировок, происхождение которых, может быть, и восходит к этнической, земляческой и родовой общности, но уже давно ею исчерпывающе не объясняется, ни одна из них не может получить контрольный пакет. Даже казавшийся всесильным Амиров не мог получить здесь все. Потому здесь либо убивали, либо договаривались. Либо и убивали, и договаривались. Где еще после убийства министра финансов его именем назывался проспект в столице, а его место занимал его младший брат?
Поэтому в Дагестане не было и нет единой институции, диктующей прессе политический стиль. Но, как борьба кланов – не демократия, так не выстроенная в один ряд пресса – все-таки не свобода слова. Чем независимее и влиятельнее пресса, тем больше к ней внимания со стороны всех заинтересованных участников дагестанской политики, и это внимание протекает в том же жанре убийств или договоренностей, или убийств и договоренностей вместе.
Словом, газеты испытывали это двойное давление, и, как признают в Дагестане повсеместно, лучше от этого не становились.
Центров силы в Дагестане намного больше, чем иногда кажется тем, кто полагает, что убивают здесь в борьбе между властью и "лесом". За этой коллизией скрываются реальные страсти реальной политической борьбы реальных и многочисленных групп людей и интересов, в том числе и федеральных.
Ни одно из предыдущих покушений на Ахмеднабиева расследовано не было. И, наверное, сегодня есть посвященные люди, которые догадываются, кто, зачем и за что расстрелял Ахмеднаби Ахмеднабиева. Но вслух в Дагестане об этом не заговорят очень долго. И совсем не факт, что даже сказанное когда-нибудь вслух окажется правдой.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
