Алена Палажченко, РИА Новости, Анкара.
"Турция после этих протестов станет или Ираном, или Европой, но такой, как она была, она уже не будет!" – общая мысль всех протестующих сегодня на улицах турецких городов.
Турция – страна уникальная: создавший ее Ататюрк не просто сумел нащупать верный баланс между исламом и светскостью, но и за короткое время создать на обломках Османской империи общество, членам которого, будь они сторонники традиционного ислама или западных ценностей, комфортно в этих условиях уже на протяжении 90 лет.
Женщинам в платках комфортно среди ровесниц в коротких юбках, а посещающий пять раз в день мечеть убеленный сединами старец спокойно режется в нарды с ровесником, попивающим пиво.
Турция потому и притягательна для нас, россиян, что мы в ней по-человечески чувствуем себя как дома, и в то же время получаем туристическое удовольствие от ощущения колоритного мусульманского Востока, который лично нам – христианам ли, разгульным ли туристам – ничем не грозит.
Однако психологическое разделение в стране есть изначально: городское население южных и северо-западных провинций традиционно более раскрепощено и независимо, в то время как юго-восток крепче придерживается исламских традиций. Электорат Эрдогана преимущественно состоит из жителей условного "юго-востока". Премьер-министра поддерживает 50% населения страны. Остальные 50% вышли на улицы.
Турок не приемлет давления
И все-таки исламский акцент его политики создал опасный перекос в сторону религиозного давления на светские постулаты, созданные Ататюрком. Турки с завидным патриотизмом почитают Ататюрка за родного отца и не прощают посягательства на его заветы, в частности, на принцип светскости, утвержденный Конституцией. Да и просто отсутствие привычного уважения к нему.
"Представляете, Эрдоган выступает с обращением к нации, а у него за спиной нет портрета Ататюрка!" – с неподдельным ужасом восклицает образованная интеллигентная турчанка, и в этом ее горячо поддерживают миллионы – профессора, студенты, менеджеры, врачи – стар и млад, самое активное население страны, средний класс.
Катализатором социального взрыва, который мы наблюдаем, стала особенность турецкого характера. Турок знает, что ему надо, он не приемлет давления. И поступает наоборот из принципа. Запрет на платки в учебных заведениях "исламизирует" и тех, кого женская мода вообще не волнует. А регулирование продажи алкоголя провоцирует рост его потребления даже среди тех, кто почти не пьет.
В обоих случаях срабатывает обычная человеческая психология протеста против давления, помноженная в данном случае на взрывной и гордый восточный характер.
Длительное пребывание Эрдогана у власти, его реальные успехи в экономическом развитии страны, искренняя поддержка, которую ему оказывают его сторонники, успехи в урегулировании курдского вопроса – все это, возможно, нарисовало ему несколько искаженное представление о собственной роли в жизни общества и самом обществе.
А горлопаны – против
Что плохого в ограничении продажи алкоголя? В желании иметь крепкие семьи с как минимум тремя детьми? В стремлении воспитать население страны в уважении к религии? В строительстве третьего моста через Босфор в задыхающемся в пробках Стамбуле? В желании видеть турецких девушек скромными и домашними?
Не учитывается одно: а хочет ли вот эта пара иметь троих детей? А нравится ли той девушке быть скромной тихоней? А жаждет ли вот этот молодой человек пить айран вместо пива?
Все те, кто сегодня строит баррикады, убеждены, что они сами в состоянии решить эти вопросы для себя, им для этого не нужен наставник, который, к тому же, предлагает им свои советы в грубой и категоричной форме.
Эрдоган как-то назвал измирскую молодежь "гяурами" (неверными) за то, что те не так активно, как ему бы хотелось, следуют исламским традициям. Это оскорбление гражданина своей страны, мусульманина, пусть даже не слишком рьяного в отправлении обрядов, сразу отвратило от Эрдогана большую часть молодежи – и не только Измира, который исторически считается самым "нетурецким" городом Турции. Эпитет "горлопаны" (capulcu), которым Эрдоган наградил периодически выходившую на улицы по разным поводам молодежь, также не прибавил ему любви последней.
Сегодняшние протестующие, напротив, гордо именуют себя "горлопанами", а ушлая торговля уже завалила соответствующую инстанцию заявлениями о патентах на право использования этого слова в качестве торговой марки.
Потому что терпение иссякло
Эрдоган настойчиво внедряет "хатип-лисе" – школы религиозной направленности как "правильные" учебные заведения. В недавних решениях национального авиаперевозчика Turkish Airlines о прекращении разносить алкогольные напитки в самолетах и запрете стюардессам красить губы красной помадой народ также усмотрел исламистское влияние Эрдогана и ответил шквалом насмешек в социальных сетях.
Правительство в стремлении "оздоровить" население хочет запретить курить кальян на улице – веками излюбленное развлечение турецких пенсионеров. Возмутились пенсионеры. Заботясь о здоровье нации, Эрдоган запрещает белый хлеб – возмутились все (белый хлеб – любимый у турок). И прочие подобные мелочи, которых накопилось много.
Парк Гези стал неожиданно для всех соломинкой, которая переломила хребет терпения "свободолюбивой" половины населения Турции, уставшей от бытового и религиозного диктата Эрдогана.
Никто, в том числе сами защитники парка, не ожидал, что этот незначительный (в масштабе прочих проблем) повод станет фитилем грандиозного народного выступления.
"Давай лучше умрем"
У этих демонстраций есть две особенности. Первая: они никем не подогреваются и никем не организовываются, спонтанны, искренни и многолюдны, как празднование Нового года на Красной площади.
Однако кажущаяся несерьезность этих требований – лишь внешняя. Именно эти бытовые мелочи в одинаковой мере касаются и раздражают всех. В этом накопившемся недовольстве праведным гневом горят и домохозяйки, и пенсионеры, и подростки. Одни защищают свое неотъемлемое право красить губы, другие – пить не только до 22.00.
"У меня дочь 6 лет. Моя жена говорит: "Если надо умереть, то давай лучше умрем, чем видеть, что наша дочь будет ходить в платке", – говорит менеджер Turkish Airlines. В этих протестах все равны, всем есть то, что защищать. И свое "то" каждый конкретный демонстрант понимает намного лучше, чем туманные финансовые выкладки партийных активистов, обещающих лучшую жизнь.
На самом деле, несмотря на лозунги об отставке правительства, нет ни одного демонстранта, который бы назвал хоть одну кандидатуру на место Эрдогана. Это же подтверждают и турецкие эксперты.
Оппозиция сегодня слабая, а Эрдоган по многим показателям устраивает всех – это молодой, сильный, харизматичный лидер, при котором Турция вырвалась вперед по многим показателям (энергетика, туризм, медицина, строительство и так далее), который не по-восточному доступный, достойно представляет Турцию на мировой арене, красиво держится, умеет говорить с народом.
К нему нет глубокой ненависти. Есть усталость и досада. Если Эрдоган сумеет оставить в покое население и займется делами, более приличествующими его должности, "кастрюльная революция" прекратится так же быстро, как и началась.
Именно этого "легкого" решения, не требующего от премьера колоссальных финансовых затрат или государственного переустройства, и ждали не только манифестанты, но и биржа. Повторение Эрдоганом своих прежних утверждений об экстремистах, лживой пропаганде и обидном разделении населения на хорошее "большинство" и нехорошее "меньшинство" обвалило биржу и утвердило протестующих в намерении стоять не на жизнь, а на смерть.
Третий день в Турции не пахнет газом, и нет стычек с полицией. Но люди по-прежнему на улицах – протесты приняли затяжной характер и обрели форму и атмосферу фестивалей. Что будет дальше – не знает никто. Такого исторического опыта в Турции еще не было.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
