Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Сегодня, конечно, интереснее не взлет Бориса Березовского, а его падение. Учиться на успехах этого человека не очень хочется именно потому, что они не просто оказались временными, а привели к краху. Да и вообще всегда лучше учиться на чужих провалах. Но тем более интересно сейчас заново перечитывать то, что было написано о Березовском еще тогда, когда краха не было. И опальный кукловод российской политики казался если уже не всесильным, то хотя бы неуязвимым даже в Лондоне.
Гений и злодейство
О Березовском в России и за ее пределами написаны тонны книг, статей, что понятно: большого масштаба был человек и все его дела. Особый прилив публикаций поднялся в начале 2000-х, когда в Москве его уже не было. Понятно, что книги и статьи очень разные – Березовского в них чаще разоблачают, чем спокойно исследуют. Но как же иначе – предмет исследований сам того хотел. Чтобы разоблачали, боялись, ужасались. И кое-кто подмечал это довольно давно.
"Образ серого кардинала Кремля тешил его самолюбие. Он был уверен, что ненависть – это почти страх, а страх неизменно ходит под руку с уважением: боятся – значит, уважают". Александр Хинштейн, книга "Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги", издательство Лора, 2007 год.
Или: "Зачастую Березовский и другие российские бизнесмены даже и не пытались замаскировать свои грабительские действия. Генерал Александр Лебедь точно охарактеризовал их позицию: "Березовский – апофеоз мерзости на государственном уровне: этому представителю небольшой клики, оказавшейся у власти, мало просто воровать – ему надо, чтобы все видели, что он ворует совершенно безнаказанно". Это – из книги Пола Хлебникова "Крестный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России", издательство "Детектив-Пресс", 2001.
Это очень интересная особенность мышления – когда не только не стыдно, а наоборот. Где в мировой истории мы видели нечто подобное? А очень просто: у некоего генерала Бонапарта. Он на пике своих страшных войн, разрушавших Францию и Европу, говорил, и не раз, что-то вроде: я не обычный человек, вы думаете, для меня проблема – уничтожить еще миллион жизней?
Борис Березовский. Конец авантюрного романа >>
Борис Березовский. К своей смерти причастен сам >>
Для тех, кто решит, что сравнение Березовского с Наполеоном как-то чрезмерно: а кем был этот ужас Европы? Классическим выскочкой планетарных масштабов. Сохранился бы во Франции "старый порядок" – получил бы Бонапарт титул графа и звание маршала Франции, как д’Артаньян. Но не больше. Но если порядка вообще никакого…
За что мы любим революции? За то, что они разрушают ситуацию, когда страной правят бездарные старые маразматики, и социальные лифты при них не работают. За что мы не любим революции? За то, что социальные лифты при них сходят с ума от перегрева, и судьбами начинают вершить вот такие Наполеоны или Березовские.
Умение остановиться
Вот цитата из книги того же Пола Хлебникова (кстати, не писал бы о Березовском, может, был бы жив). Хлебников цитирует Джорджа Сороса, тоже яркого персонажа. Существовало, оказывается, между ним и Березовским принципиальное отличие.
"У меня было много откровенных разговоров с Березовским, – рассказывает Сорос. – Я говорил ему, что он богатый человек и все, в чем он нуждается, – это закрепить за собой имеющееся. В ответ он говорил, что я не понимаю его. Вопрос не в том, насколько он богат, но в том, как он оценивается на некоей шкале по сравнению с Чубайсом, а также с другими олигархами. Они могут делать дела, вести привычный бизнес. Он же, Березовский, должен разрушать соперников – или сам погибнуть. Когда я сказал, что он обрушивает на себя стены, он ответил, что у него нет иного выбора".
Нет выбора? Человек не мог остановиться, потому что не мог? Сегодня, когда мы знаем, как все кончилось, цитаты насчет этого принципа велосипеда – когда нельзя перестать крутить педали, потому что иначе упадешь – выскакивают во множестве сочинений о Березовском.
Вот хотя бы: "Если в его безумии и была система, то она заключалась в том, что Березовский постоянно использовал возможности, которые появлялись у него в результате безостановочного налаживания связей". Дэвид Хоффман, автор книги "Олигархи. Богатство и власть в новой России", издательство КоЛибри, 2007. Ключевое слово – "безостановочно".
"… – И еще с Березовским я тогда провел беседу в Гарварде. Он мне изложил свое видение смысла жизни — что он якобы в экспансии". Добавим – непрерывной. Это – из книги Игоря Свинаренко и Альфреда Коха "Ящик водки", издательство "ЭКСМО", 2005.
Что это за странный смысл жизни, когда движение педалей важнее денег? Вот начало 2000-х, Березовский уже в Лондоне, но тогда еще не беден. "Сложно сказать, почему Березовский был готов рискнуть всем, что нажил к тому моменту. Вся работа, все риски, все время и энергия – все было бесполезно растрачено. И для чего – чтобы доказать президенту (Владимиру Путину. – Д.К.), что он так же крут, как и он? Или то, что он был интеллектуально равным ему"? ("Как они все провалили", Джейми Оливер, Тони Гудвин, книга уже из нашего времени – издательство Kogan Page, 2010).
Если вам еще не надоело сравнение с Наполеоном, то ведь и у него причина падения в том, что человек был абсолютно не способен остановиться. Его противники (Англия и Россия) в какой-то момент поняли это и использовали в своих целях. И нет чтобы отдохнуть на острове Эльба в Средиземном море, целом маленьком герцогстве – опять ведь взялся за свое и получил Ватерлоо и остров куда хуже, Святую Елену.
Доказать, что ты лучший
Нельзя сказать, что таких "бонапартов" среди нас мало – сколько угодно. И очень интересно наблюдать, как авторы тех же книг и статей пытаются вычислить психологический портрет Березовского. Получается человек, для которого деньги были только средством; а что тогда главное? Зачем педали крутил?
Александр Хинштейн: "Одноклассники относились к Березовскому насмешливо. Одноклассницы – что гораздо важнее – и вовсе не замечали в упор… Именно те, сформировавшиеся у нашего героя детские и юношеские комплексы, и определили всю его будущность: он до сих пор точно пытается расквитаться со всем миром за былые мальчишеские обиды; доказать окружающим – и самому себе в первую очередь – сколь преступно недооценены были его таланты и достоинства".
Неужели все так просто – его презирали девочки в школе, и поэтому, словами Пола Хлебникова, "ради собственных интересов он украл само государство", в то время как "в других странах могущественные бизнесмены лишь лоббируют в правительстве свои интересы"? В общем, Сорос Березовского не понимает, а Хинштейн – наоборот.
Но тогда можно, в лучших традициях нравоучительной литературы 18-го века, закончить разговор еще одной цитатой Хинштейна: "Трагедия Березовского в том, что он всегда одинок. Сколь бы шумными ни были собираемые им пиршества и банкеты, все равно потом наступал вечер, и он оставался один на один с самим собой".
А теперь и этого не осталось. То есть его самого.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
