Константин Богданов, обозреватель РИА Новости.
Мы привыкли, что воздушно-десантные войска постоянно попадают в центр внимания. Они оказались и в центре прошедших на минувшей неделе беспрецедентных учений по проверке боеготовности. Сообщения последних дней и недель, в том числе из уст командующего ВДВ Владимира Шаманова, показывают, что десантников ждет серьезная перестройка, связанная с изменением роли и места "крылатой пехоты" на поле боя и обретением ею новых тактических возможностей.
"Десантура" – самые мифологизированные отечественные войска, если не считать разного рода "спецназов". Только спецназ никто не видит и не слышит, а ВДВ вот оно – каждый год 2-го августа под вашим окном. "Войска дяди Васи", как в память о своем командующем генерале-десантнике Василии Маргелове именуют себя ВДВ, сознательно культивируют ореол исключительности и элитарности вокруг "крылатой пехоты".
И во многом заслуженно. В последние двадцать пять лет десантники были первыми везде, где становилось по-настоящему горячо. Но что такое воздушно-десантные войска СССР, для чего они были нужны, почему достались России именно в таком виде, и что с ними теперь делать?
Время жизни – часы
Советские ВДВ – чрезвычайно странное наследие разгара "холодной войны". Это особые стратегические войска центрального подчинения и значительной численности (до 15 дивизий на пике мощи), задача которых состояла в том, чтобы осуществлять фронтовые десантные операции в тыл противника силами до 1-2 воздушно-десантных дивизий.
Подразумевалось, что, дезорганизовав тылы и сорвав развертывание и выдвижение резервов НАТО, десант может честно умереть в полном составе, дожидаясь подхода основных сил, прорывающихся к ней с фронта. Это могло произойти за пару дней, а могло занять и считанные часы.
Война-то все-таки подразумевалась очень специальная – широкомасштабная, с массированным применением тактического ядерного оружия. И именно для такой войны советские ВДВ и создавались. Отсюда – легкость вооружения, невысокая огневая мощь и слабая бронезащита боевой техники, традиционно компенсируемые прекрасной подготовкой личного состава и мощным корпоративным духом, ощущать который каждый Ильин день может вся страна.
Осуществимость этого крайне специфического сценария боевых действий в такой полномасштабной войне в Европе можно обсуждать. Вот что обсуждать смысла не имеет, так это то, что современные российские вооруженные силы совершенно не способны сформировать всестороннее боевое обеспечение такой операции: с точки зрения возможностей военно-транспортной авиации и воздушных сил прикрытия, ПВО, ракетных войск и артиллерии, а главное – возможности продвижения тех самых "основных сил" с достаточным суточным темпом.
Вопрос об актуальном внешнеполитическом сценарии, приводящем к возникновению полномасштабной войны, в которой возникнет необходимость в таких десантных операциях, и вовсе выходит за рамки нашего обсуждения.
Тем не менее, основная традиция – парашютный и платформенный десант с тяжелых самолетов всего, что есть в дивизии – тянется именно с тех пор, когда "десантура" должна была проходить сквозь прикрытые ВВС коридоры и прыгать прямо на голову натовским тылам.
Неприкаянные "дэшэбэ"
Параллельно в советской армии вырастили чрезвычайно интересное нововведение под названием "воздушно-штурмовые" (впоследствии "десантно-штурмовые") части: батальоны (ДШБ; эта аббревиатура стала ходовой кличкой этих войск), отдельные полки бригады.
Если ВДВ представляли собой инструмент глубокой операции фронтового уровня, то созданные в составе сухопутных войск десантно-штурмовые части должны были выполнять схожие задачи по "вертикальному охвату", но уже на тактическом или оперативно-тактическом уровне. Вместо дивизионных парашютных выбросок с самолетов за 200 км от линии фронта – вертолетный десант.
Фактически, к началу 80-х годов советский Генштаб во главе с маршалом Николаем Огарковым сложил схему применения, при которой отдельное десантно-штурмовое подразделение выбрасывалось в ближний тыл противника, дезорганизовало оборону и соединялось с наступающими с фронта мобильными соединениями – так называемыми "оперативными маневренными группами", представлявшими собой механизированные армейские корпуса нового типа. Далее процедура этого "вертикального переката" повторялась. Первые элементы отработки такого способа ведения боевых действий осуществлялись на учениях "Запад-81".
Однако дело затянулось, и в 1989 году "дэшэбэ" отдали из окружного подчинения сухопутных войск в ВДВ, которые традиционно недооценивали "вертолетчиков", а то и с подозрением относились к их успехам. Этой передачей, к слову, сразу нарушилась связь "дэшэбэ" с вертолетными полками, как раз только что отправленными в армейскую авиацию "сухопутчиков". Не пытайтесь понять логику и последовательность этих действий: в позднем СССР в ряде случаев решения принимались исходя из совершенно невероятных предпосылок.
В итоге "десантура" изъяла из "дэшэбэ" вертолеты и сделала из них воздушно-десантные соединения облегченного штата. Дальше началась постперестроечная катавасия, после чего какая бы то ни было воздушно-наземная стратегия, если она и имелась прежде, стала неактуальна на фоне массовых сокращений вооруженных сил и острой потребности хоть в какой-то подготовленной живой силе для чеченских войн и миротворческих операций.
Войска "два в одном"
ВДВ все постсоветские годы были и остаются источником хорошо подготовленной легкой пехоты, которой можно затыкать любые дыры в локальных конфликтах. Это, наряду с фаворитизмом со стороны первого министра обороны РФ Грачева в начале 90-х, сыграло с "крылатой пехотой" злую шутку.
Вопросов о коренной перестройке оргштата ВДВ в связи с явно изменившимися задачами не поднималось (велись только сокращения и сопутствующие им слияния частей). А вместе с тем именно с наиболее боеспособных войск и следовало начинать структурные перемены в армии.
Тем не менее, в нулевые годы кое-что все-таки начало меняться. Из пяти оставшихся в живых соединений ВДВ три уже переведены с "воздушно-десантного" штата на "десантно-штурмовой". Это 76-я ("Псковская") и 7-я ("Новороссийская") дивизии, а также 31-я ("Ульяновская") бригада. На базе 7-й дивизии, ко всему прочему, вообще интересное соединение – десантно-штурмовая горная дивизия. Полноценных "парашютных" дивизий пока осталось две: 98-я ("Ивановская") и 106-я ("Тульская").
Новые десантно-штурмовые соединения не имеют никакого отношения к своим советским тезкам. Просто из авиадесантируемого (т.е. выбрасываемого на парашютах и платформах со всей техникой) оно превращается в аэромобильное (т.е. перевозимое по воздуху и десантируемое "посадочным способом").
Происходит это за счет перевода большей части батальонов дивизии или бригады на "тяжелый" штат, который не подразумевает парашютных выбросок. В идеале – с приданием обычной мотострелковой бронетехники (БМП-2 или БМП-3, например), но в реальности батальоны иной раз сидят на той же самой легкой матчасти, только без средств десантирования.
Выбрасываться с воздуха в чистое поле такое соединение полностью уже не может, хотя для отдельных подразделений в составе такая функция зарезервирована – они остались парашютно-десантными. Фактически перед нами уже аэромобильные соединения, правда, промежуточного вида, по большей части наследующие свой штат от советских парашютных дивизий – со всеми их недостатками типа малой численности линейных стрелков в низовых подразделениях, отсутствием требуемой тяжелой техники и достаточных средств усиления.
Вопрос восстановления воздушно-штурмовых частей на вертолетах в концепции применения конца 70-х годов пока остается открытым. Тем не менее, командование ВДВ такую возможность тоже не сбрасывает со счетов и, насколько можно судить, намеренно иметь в своем составе и такие части.
Так, по заявлению главкома ВДВ Владимира Шаманова, ВДВ намерены развернуть для подобных экспериментов вертолетный полк в составе 31-й бригады под Ульяновском. Ровно так же оснащались десантно-штурмовые бригады советского времени, только вертолеты числились под командованием стратегических объединений и придавались "дэшэбэ".
Кроме того, есть следы прямого возвращения к нереализованным решениям времен позднего СССР. Так, Шаманов указал, что разрабатывается перспективная боевая машина десанта в варианте среднего вертолета. По словам главкома, машина должна быть оснащена мощным комплексом вооружения и способна совершать броски на 10-70 км с личным составом.
В 80-е годы велась разработка так называемой "вертолетной боевой машины пехоты". Итоговый проект именовался Ми-40, выглядел он как вооруженный и защищенный транспортно-боевой вертолет, на котором стрелки-десантники могли бы по воздуху проникать в тактические тылы противника.
Оснащать такими машинами планировалось то самое полуразогнанное "дэшэбэ" сухопутных войск – прямиком для исполнения их основной функции "вертикального тактического охвата". Теперь, похоже, идея "летающих БМП", бродившая все это время где-то в неопределенном пространстве умов, оживает.
Две ветки советской "крылатой пехоты", родившиеся в одном небе от разных отцов, потихоньку начинают соединяться и обретать свой облик. Жаль, что для очередного подхода к созданию полноценных и современных аэромобильных войск потребовалось столько времени.
Но, с другой стороны, если и начинать восстанавливать боеспособность российской армии, то с тех, кто понадобится первым и кого опять бросят в бой для того, чтобы больше не потребовалось кидать туда никого другого.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
