Сергей Петухов, обозреватель РИА Новости.
Версий трагедии много: от несчастной любви юриста до появления отечественного офисного Брейвика. Сам убийца за несколько часов до стрельбы по людям выложил своей страничке в соцсети своего рода манифест-исповедь, в котором пытается подвести научную базу под задуманное им массовое убийство.
Среди прочего он обвиняет окружающий мир в том, что в нем отсутствуют "естественные регуляторы численности населения", и жалуется, что сейчас выживают и дают потомство даже "люди со значительными генетическими дефектами". А завершает свое послание так: "Я ненавижу человеческое общество, и мне противно быть его частью! Я ненавижу бессмысленность человеческой жизни! Я ненавижу саму эту жизнь! Вы генетический мусор, которого здесь быть не должно, мусор, который возник случайно, в результате ошибки в эволюции, мусор, который должен быть уничтожен".
При всеобщем осуждении "офисного стрелка" в блогах и на форумах это последнее его утверждение нашло достаточно много сторонников: типа он, конечно, неправ, но что делать с генетическим мусором, который действительно вроде бы накапливается?
Наш офисный стрелок – далеко не первый, кого заботила эта проблема. Наверное, все помнят из школьного курса истории Древнего мира, как решали эту проблему в Спарте. Новорожденного осматривали и, если он был плохенький, сбрасывали в пропасть.
Как результат, спартанцы отличались отменным здоровьем, были неграмотными, жрали свиную кровь с укусом (свою знаменитую "черную похлебку"), завоевали отягченную генетическим грузом и просвещением Грецию. А завоевав, научились писать и читать, перестали хлебать свиную кровь и бросать новорожденных в пропасть, начали сами копить генетический груз.
С тех пор этого груза у человека накопилось достаточно, а в последнее время он копится и вовсе невиданными темпами, особенно в развитых странах. Здесь, если рождается ребенок с врожденным пороком, его лечат и пытаются вернуть к полноценной жизни, и, главное, все чаще возвращают. Не опасно ли это?
Не получится ли так, что врожденные аномалии со временем станут нормой в так называемом цивилизованном обществе, накопятся до такого уровня, что медицина с ними перестанет справляться, и это цивилизованное, толерантное к врожденным недостаткам своих членов общество просто вымрет?
В конечном итоге все эти опасения сводятся к одному: можно ли вообще выжить без естественного отбора? И вытекающему из этого сомнения рецепту: заменить естественный отбор, который у человека в отличие от диких зверей давно не работает, отбором искусственным – с разделением всего человечества на унтерменшей и юберменшей, то есть на недочеловеков, или, по терминологии офисного стрелка, "человеческого компоста", и сверхлюдей.
Как показывает вся история человечества, подобные умостроения нежизнеспособны. И не потому что они бесчеловечны, а потому что неверны с точки зрения как раз человеческой генетики. Точнее, однобоки с точки зрения популяционной генетики человека.
Люди подозревали это всегда, но первым научную трактовку этому странному явлению – как люди еще не перебили и не пожрали друг друга – дал наш, отечественный генетик Владимир Павлович Эфроимсон, который постулировал эволюционное значение альтруизма.
Это была своего рода революция в науке. Ведь движущая сила эгоизма особи, стаи, вида в эволюции живых существ считалась аксиомой. Кто выживал любой ценой, тот побеждал в эволюции, остальные вымирали. А тут говорят, что самопожертвование в чужую пользу правит миром, от человека до бактерий.
Эфроимсон только постулировал этот принцип (популярную версию его теории – "Родословная альтруизма" опубликовал журнал "Новый мир" в 1971 году). Но он был ученым с мировым именем, к нему прислушались. В итоге появилась целое направление исследований, результаты которых экспериментально подтвердили эволюционную роль альтруизма, толерантности, политкорректности и прочего вредного, с точки зрения офисного стрелка, "компоста".
Но это не все. Одним из главных источников накопления генетического груза является инбридинг, то есть близкородственное скрещивание в небольших популяциях людей, изолированных от других популяций. Близкородственные браки были причиной вырождения династий, отсюда же брались почти обязательные дурачки в русских деревнях. Отсюда светлые глаза и светлые волосы у скандинавов и практическое отсутствие резус-отрицательной крови у островных японцев.
Противовесом инбридинга в природе служит гетерозис, то есть скрещивание далеких по генетике особей одного вида, в нашем случае Хомо сапиенс. В обычной жизни это означает, что чем больше "понаехавших", тем здоровее там потомство от смешанных браков между местными и понаехавшими. А куда только сейчас не понаехали! Даже название этому есть – глобализация.
Эти два механизма генетики человека – отбор на альтруизм и перемешивание генов в результате глобализации – гораздо масштабнее и мощнее, чем накопление генетического груза в результате прогресса медицины. Если брать все человечество в целом, они размывают этот груз, практически не замечая его.
Брейвик? Конечно, ненормальный. И не он один >>
Замечает его отдельно взятая особь и делает на этом основании свои собственные выводы. Даже если эти выводы такие, как у нашего офисного стрелка или у норвежского Брейвика, на популяционную генетику вида Человек мыслящий они никак не влияют. У особи одни законы развития, у популяции другие, и первые на вторые никак не влияют. И ничего тут изменить нельзя, потому что так устроено Богом или природой – это как кому больше нравится. Чтобы мелкое и частное не путало себя с большим и общим.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
