Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты "Дом актера" – специально для РИА Новости.
Театр музыки и поэзии Елены Камбуровой, который открылся в 90-е в помещении бывшего кинотеатра "Спорт" на Пироговской, скромно, но последовательно и настойчиво вот уже двадцать лет утверждает свою миссию: здесь действительно находят прибежище поэзия, мелодия и драматический вокал. Здесь, в камерных пространствах звучит голос известной певицы Елены Камбуровой, здесь ставит свои изысканные спектакли ученик Петра Фоменко Иван Поповски, здесь благородно пригревают небольшие театрики – такие как, к примеру, театр кукол Елены Трещинской.
Конечно, душой этого пространства бывшего кинотеатра является Елена Камбурова, которая живет без оглядки на наше непоэтическое время. Кажется, ей и слышать странно, что бывают подобные времена. В ее позиции нет ни вызова, ни желания бороться с гламурной эпохой, а есть потребность дышать поэзией, которая вдохновляет ее голос.
Она верна своим привязанностям и не сомневается в них на секунду. Здесь идут спектакли, в основу которых взяты песни Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого.
Для постановки был приглашен режиссер Александр Пономарев, который известен, прежде всего, тем, что в течение тридцати лет утверждает в правах поэзию футуризма – в театральных ли формах или в формате радиотеатра. Поэзия Юрия Левитанского стала для режиссера, кстати, играющего в спектакле, им поставленном у Камбуровой, роль Автора, – некий шаг в сторону от любимых им авторов.
Сначала Пономарева попросили помочь сделать концерт, но он предложил в ответ поставить спектакль и погрузился с головой в поэзию Левитанского, в чьей лирике создатели спектакля нашли много личных пересечений – включая и то, что Театр Камбуровой возник в бывшем кинотеатре. Отсюда название спектаклю – по стихотворению "Черно-белое кино". Однако столь конкретным оправданием места действия спектакля, безусловно, трактовка поэтического наследия Юрия Левитанского не исчерпывается.
Черно-белое кино – образ самой жизни с неизбежным финалом ухода. В таком кинематографе не бывает счастливых финалов (потому что в этой драме, будь ты шут или король, /дважды роли не играют, только раз играют роль), но есть счастье переживания мгновения жизни, когда ты вспоминаешь, что любил, выжил в войне. Пусть это чувство Левитанского каждый раз овеяно печалью, но в его поэзии есть силы принимать жизнь.
Александр Пономарев, уподобив себя Автору, словно поместил Поэта в пространство его грез, смутного воображения, когда образы ищут своего слова, правда, совместив высокое с простым, бытовым. Вот кабинет Автора, тяжелый, массивный писательский стол, стул, кровать. Стоит метроном, безучастно отбивающий ритм и поэтических строк, и самой жизни. На заднике проецируется кинохроника черно-белого кино с зимним двором, заваленным снегом, с узкой тропинкой к подъезду.
Шуршит лента памяти. Сам Поэт – слегка эксцентрическое существо, которое с удивлением слушает собственную поэзию. Три юные девы вступают в диалог с Автором. Они – музы, что "обживают архитектуры", балкончик бывшего кинотеатра. Ими осваивается все пространство маленькой сцены – пьют с Поэтом шампанское, переживая вместе, что "день прошел, как не было".
Александр Пономарев раскладывает поэзию Левитанского на голоса трех муз, а Елене Камбуровой отдается право на голос мудрости и глубины. Ей выделен свой угол как хранительнице очага, очевидцу истории, той, что много видела и помнит, и она поет о том, что пережито ею.
Камбурова своим голосом вызывает к жизни дух поэзии Юрия Левитанского, друга, коллеги. Оригинальная музыка написана Ларисой Критской в аранжировке Олега Синкина, который в спектакле за роялем. К работе над спектаклем была также привлечена Антонина Кузнецова, блестящий специалист, педагог и один из лучших наших чтецов.
С особой силой звучат мелодические монологи Камбуровой на стихи "Кто-нибудь утром сегодня проснется и ахнет", "Как показать зиму", "Отмечая времени быстрый ход". Ее погружение в лирику – взволнованное переживание конечности жизни, печали, разлитой в зимней стране, ее истории, погребенной под снегами.
И эти высокие чувства сменяются простодушным вокальным признанием, короткой историей про тельце новогодней елки, которую купили, поставили, а потом выбросили во двор. И вокал певицы про елку пробуждает какие-то давние, забытые детские переживания: счастливое ожидание Нового года, когда ты застыл у двери в счастливом нетерпении, ты вспоминаешь, как родные притащат елку, как ты будешь помогать взрослым наряжать ее, подносить игрушки, конфеты и мандаринки. Вот, наконец, на макушке дедушка водрузит звезду, а у подножия поставит Деда Мороза с фланелевым зеленым мешочком.
И когда зазвучат строки о безлюдном дворе с выброшенной елкой на снег, то ты снова вспомнишь забытое переживание конца праздника, а потом и конца жизни твоих близких.
Ты вспомнишь время в каких-то особых подробностях, ты заново переживешь счастье детства и горечь утрат любимых людей. Камбурова забирает тебя в свой лирический поток и мощно ведет за собой, позволяя, между тем, дать волю и твоему чувству.
Особого накала, пика певица достигает в монологе на стихи "Отмечая времени быстрый ход". Тут она родной человек Поэту, она по праву поет его строчки: "Словом, так ли, этак ли – в некий час /моя тень останется среди вас,/среди вас, кто знал меня и любил,/с кем я песни пел, с кем я водку пил".
Елена Камбурова отвечает тени любимого поэта, посылает в вечность свой голос, превращая нас, зрителей, слушателей в друзья, в узкий круг тех, кто придет домой и потянется к книжной полке, чтобы взять томик стихов, изданных в то время, когда поэзию печатали огромными тиражами в твердых переплетах.
Можно ли лучше отметить 90-летие со дня рождения Юрия Левитанского!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
