Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа – для РИА Новости.
В России с озабоченностью восприняли известие о покушении на президента Абхазии Александра Анкваба. "Очевидно, что речь идет о попытке дестабилизировать ситуацию в республике накануне предстоящих там парламентских выборов", – сказал официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич. Он также подчеркнул, что проводимый президентом Абхазии курс на мирное развитие республики пользуется в России твердой поддержкой.
Надо отметить, что, кроме Абхазии, на постсоветском пространстве имеется целый ряд потенциально горячих точек. Разумеется, абсолютным рекордсменом здесь является Кавказ. Но и ситуация в Центральной Азии такова, что в какой-то момент из головной боли российской дипломатии может превратиться в проблему российских вооруженных сил.
Признанные и непризнанные
Все четыре признанных, два частично признанных и одно совсем непризнанное государства этого региона в разных сочетаниях находятся между собой в состоянии холодной войны, которая в любой момент может вновь перейти в горячую фазу.
Армения в коалиции с непризнанным даже ею самой Нагорным Карабахом противостоит Азербайджану, Россия вместе с признанными ею и еще тремя странами мира Абхазией и Южной Осетией – Грузии.
Во всех этих случаях причиной конфликта является проблема непризнанных государств. В основе возникновения данного феномена лежит неразрешимое противоречие между двумя основополагающими принципами международного права: принципом нерушимости границ и принципом права наций на самоопределение. Как несложно понять, эти принципы прямо противоречат друг другу.
Прецедентов добровольного возвращения непризнанного государства в состав бывшей метрополии до сих пор в мире не было. Других вариантов может быть три.
Первый. Бывшая метрополия признает независимость непризнанного государства. До сих пор мы имеем только один "полноценный" прецедент: признание Эфиопией независимости Эритреи. Этот прецедент возник только потому, что эритрейские сепаратисты в 1991 году приняли непосредственное участие в свержении эфиопского правительства. Их эфиопские союзники в тот момент не могли отказать эритрейцам в признании независимости по моральным соображениям, к тому же они просто не имели сил для того, чтобы удержать мятежную провинцию.
В определенной степени к этой же категории относится и казус Восточного Тимора, чью независимость вынуждена была признать Индонезия. Впрочем, в отличие от Эритреи, его независимость ООН требовала признать изначально.
Второй вариант. Метрополия силовым путем восстанавливает свой суверенитет над мятежным непризнанным государством, после чего все вопросы и противоречия снимаются. К этой категории относятся Биафра в Нигерии, Катанга в Заире (ныне Демократическая Республика Конго), Сербская Краина в Хорватии и Чечня в России.
Третий вариант – вопрос зависает надолго. К этой категории относятся как раз Абхазия и Южная Осетия, Нагорный Карабах, а также Северный Кипр, Кашмир, Приднестровье и, в последнее время, Тайвань.
Кавказский тупик
Понятно, что на Кавказе вариант № 1 исключен, Баку не признает независимость Карабаха, а Тбилиси – Абхазии и Южной Осетии. Вариант № 2 для Грузии нереализуем до тех пор, пока Абхазию и Южную Осетию поддерживает Россия.
А вот Азербайджан, чей военный потенциал быстро растет, очень хотел бы реализовать данный вариант в отношении НКР, но пока сил у него недостаточно. Впрочем, вторая карабахская война практически неизбежна. Это объясняется крайней взаимной ожесточенностью сторон, абсолютной несовместимостью их позиций и, главное, принципиальной невозможностью для Баку сохранения статус-кво навечно, а для Армении – полной неприемлемостью слома статус-кво.
Никакая Минская группа ничего с этим поделать не может, хотя в данном случае ее члены (Россия, США, Франция) демонстрируют уникальное для них единодушие и очень активно хотят добиться мирного урегулирования.
Однако при всем их значительном влиянии на Баку и Ереван, оно не настолько сильно, чтобы одна из этих сторон поступилась своими коренными национальными интересами. Компромисс возможным не представляется.
Способствовать же урегулированию конфликта Грузии с Абхазией и Южной Осетией Москва не может просто потому, что непосредственно вовлечена в данный конфликт на одной из сторон.
Для Приднестровья есть варианты
Та же проблема непризнанных государств лежит в основе приднестровского конфликта. Правда, здесь не так выражена национальная подоплека, поэтому и непримиримость сторон гораздо меньше, чем на Кавказе.
Москва, не имеющая с Приднестровьем общей границы и полностью зависящая от Украины в плане поддержания связей с ним, очень активно добивается урегулирования конфликта путем создания конфедерации Молдавии и Приднестровья. Не исключено, что этого удастся добиться, и тогда это станет первым подобным прецедентом в современной истории.
Впрочем, не исключен и "эритрейский вариант": в Бухаресте и Кишиневе достаточно активно обсуждается возможность официально отпустить Приднестровье "на волю", после чего остальная Молдавия войдет в состав Румынии. Военный вариант невозможен.
Взрывоопасная Центральная Азия
В Центральной Азии непризнанных государств нет, но имеется множество внутренних латентных конфликтов. Главным их источником может стать Узбекистан. Он обладает очень мощным по местным меркам экономическим, демографическим и военным потенциалом, при этом расположен в центре региона и граничит со всеми остальными четырьмя его странами, а также с Афганистаном. В стране установлен жесткий авторитарный режим, очень высок уровень коррупции.
Светская демократическая оппозиция Каримову полностью "зачищена", поэтому единственной реальной оппозицией ташкентскому режиму являются радикальные исламисты. В первую очередь – хорошо известная панисламистская организация "Хизб-ут-Тахрир". Хотя основана она была еще в 1953 году в Иерусалиме, в настоящее время именно Узбекистан стал одним из основных ее оплотов. Не менее знаменито Исламское движение Узбекистана.
Основной базой исламистов является Ферганская долина. Здесь крайне высока плотность населения, очень большая безработица, чрезвычайно низкий уровень жизни. При этом здесь сходятся границы Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана – в некоторых местах, если бы можно было двигаться по прямой через горы, то, преодолев всего 100 км, вы попали бы из Казахстана в Таджикистан, по пути пройдя через территории Киргизии и Узбекистана.
Именно в этом регионе имеет место сильнейшее перемешивание народов. С одной стороны, таджики в Узбекистане мечтают вернуть Бухару и Самарканд. С другой – узбеки в Таджикистане и Киргизии являются таким солидным "национальным меньшинством", что в некоторых местах давно стали значительным большинством. Что, учитывая огромное превосходство Узбекистана над этими странами по численности населения, мощи вооруженных сил и экономическому потенциалу, вызывает у них тревогу за собственную независимость.
Собственно, эта часть бывшего СССР сегодня представляет собой один из самых потенциально взрывоопасных регионов мира, олицетворением чего является тот факт, что часть причудливо переплетенных границ между странами (бывшими союзными республиками) заминирована.
Очень усложняют межгосударственные отношения споры за воду и энергоресурсы. Истоки основных рек региона находятся в Киргизии и Таджикистане, которые могут регулировать их сброс, создавая у соседей дефицит воды для ГЭС и для оросительных систем. Узбекистан недавно вышел из единой энергосистемы Центральной Азии, созданной еще в 70-е годы, чем создал соседям значительные проблемы.
Киргизия и Таджикистан являются слабыми во всех отношениях странами, эксперты употребляют в их отношении термин "несостоявшиеся государства". Здесь крайне низкий уровень жизни, очень высокие уровни безработицы и коррупции.
Кроме конфликтов между титульной нацией и узбеками, существует противостояние различных кланов, исламистов и светских властей. Очень активно действуют криминальные структуры, в первую очередь – наркомафия.
Российский фактор
Понятно, что решить внутренние проблемы центральноазиатских стран Россия не может никаким способом. Но она самим фактом своего существования сдерживает межгосударственные конфликты в этом регионе.
И ей практически неизбежно придется защищать Центральную Азию от вторжения талибов, вероятность которого будет весьма высока после ухода через два года сил США и НАТО из Афганистана, и которое может спровоцировать мятеж местных исламистов.
Если это случится, то будет очень тяжелая, затяжная и кровавая война. И Москва вынуждена будет принять в ней участие не только и не столько ради выполнения союзнического долга, сколько для того, чтобы предотвратить экспансию исламистов в Казахстан, а затем и в саму Россию.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
