Марина Селина, РИА Новости.
Не пора ли валить? Эта тема в прошлом году была одной из наиболее популярных в СМИ и соцсетях. Данные соцопросов и статистики не утешают, идет сравнение чуть ли не с 1917 годом. И валить собираются не те, кто ищет лучшей доли, а те, кто ее как бы уже нашел, но в этой доле разочаровался и хочет искать новую. По-настоящему лучшую. Где-нибудь там.
Нет, не где-нибудь. А конкретно: в Европе, США, Канаде, Австралии. Современный эмигрант свободен от иллюзий, вооружен знаниями и технологиями, которые легко ориентируют его в любых вопросах эмиграции.
Но действительно ли надо валить? Не в том плане, что «надо», потому что все плохо и все вокруг валят. А в том, что «надо», потому что есть личные основания, подкрепленные личной же решимостью?
Отрезвление потребителя
Тема возможной новой волны русской эмиграции появилась не на пустом месте. Социологи из года в год пристают к людям с вопросами типа: «есть ли у вас желание уехать в другую страну – навсегда или временно – поучиться или работать»?
И где-то с начала 2000-х, когда мы начали забывать о дефиците и дефолтных фокусах, настроение россиян в отношении «валить» было сдержанным, а сама тема – какой-то не модной. Особенно с учетом того, что все больше россиян получало возможность время от времени пересечь границу и убедиться, что там действительно хорошо или, наоборот, плохо – в зависимости от индивидуальных предпочтений и особенностей восприятия.
Но «валить» особо не хотелось – ни тем, ни другим. Тем более что здесь, дома, как будто бы все налаживалось. Росли зарплаты и карьерные возможности, а вместе с ними динамично расширялись границы потребительской свободы.
И ничего, что все это – на фоне стремительного роста цен на нефть. Глаза на это плотно закрывались. Перспектива здесь. И о другом как-то не думалось. Даже летом 2008 года, когда на Россию стремительно надвигался мировой финансовый кризис.
Иностранцы уже давно паниковали, а некоторые российские аналитики пытались связать первые звонки о замедлении экономического роста с фантастическим выходом в полуфинал нашей сборной по футболу на чемпионате Европы. То есть люди по всей стране вечерами были прикованы к экранам телевизоров, после чего выходили на улицы махать флагами, а утром опаздывали на работу, снижая показатели производительности труда.
Но не в футболе оказалось дело. Кризис спутал все карты. Многим пришлось протрезветь от потребительского веселья и вспомнить о том, что мы живем все в той же стране. Ну, почти той же. Стране, которой, оказывается, надо намного больше сил, времени и средств, чем нам было показалось, чтобы достичь европейского или американского уровня жизни для отдельно взятого среднестатистического гражданина.
Грустное осознание того, что радужные перспективы – всего лишь иллюзии, оживило тему эмиграции. И, в той или иной степени, по этой теме все давно соскучились.
Во-первых, человеку, в принципе, свойственно искать лучшую долю, а во-вторых, мы живем в стране, которая за последнее столетие видела, как минимум, четыре волны эмиграции, и оснований для уверенности, что не будет очередной волны, нет. Но насколько существенно волнение в данный момент?
Чемоданный вирус
Да, социологи зафиксировали серьезный рост эмиграционных настроений, и на экономическом фоне они объяснимы. Тем более что такой рост наблюдается не только в России, но и в целом в мире. В том числе, в достаточно благополучных с точки зрения уровня жизни странах. То есть тема имеет место быть. Но она в какой-то степени искусственная.
Сначала данные социологов о росте эмиграционных настроений попадают в СМИ, оттуда идут на кухни. Вернее сказать, в соцсети. И уже не в виде цифр, а вполне сформированного психологического настроя: все плохо и все валят. И это, своего рода, вирус. Потому что каждый может найти, припомнить тысячу причин, почему надо валить, и крикнуть: «Меня тоже все достало!».
Достало хамство, очереди в поликлиниках и детских садах, квитанции на оплату мифических услуг ЖКХ, скользкие тротуары, падающие с крыш сосульки и реформаторская чехарда в школьном образовании. А еще высокие цены за возможность попасть из пункта А в пункт Б внутри своей страны, которую по этой причине жители центра знают в лучшем случае до Урала, а восточные проще ориентируются в географии Китая или Японии, чем России.
Можно найти еще массу обоснований того, почему здесь жить нельзя, и вот уже все вокруг в каком-то приподнятом чемоданном настроении, даже те, кто валить никуда и не думали… Но на то он и вирус, чтобы действовать на поражение.
Опасный рубеж: дальше ехать некуда
Но в любой ситуации найдутся люди, которые скажут: «Никогда!». По разным причинам: патриотизм, уверенность в том, что дома стены действительно помогают, а еще – из-за страха и понимания того, какая там может произойти внутренняя трансформация. А эта трансформация настигает рано или поздно всех, вне зависимости от социального статуса и материального состояния.
«Я чувствую себя цветком, который выдернули из родной почвы и который никак не может прижиться, ощутить своих корней». Такое красивое, но банальное описание своего эмигрантского состояния дала мне как-то одна дама, бывшая москвичка, которая лет десять как эмигрировала с мужем и детьми в США и реализовала классическую американскую мечту о доме с камином и гаражом для пары машин.
Подобное высказывание можно расценивать, как нытье эмигранта, надо поныть о родине, окунуться, наконец, в поток заслуженной ностальгии. Но не стоит. Во-первых, на той эмигрантке и ее муже в тот момент висела куча кредитов. А во-вторых, не стоит, если сам на личном опыте не убедился в том, каково быть в роли подобного цветка.
Чтобы приобрести такой опыт, нужны иллюзии. Без них никуда. Можно называть иллюзии, как угодно – вера, уверенность, цели, планы. Но на стадии, пока человек кричит в Facebook или на кухне, что надо валить, пока он собирает чемоданы, нанимает себе репетиторов и списывается или созванивается с нужными людьми, его представления о его возможной жизни там – не более чем иллюзии.
Потому что, в любом случае, все будет по-другому. Не обязательно хуже. Может быть, намного лучше. Но теоретически всегда может быть хуже. И вот эта вот теория потенциальному эмигранту совершенно ни к чему. В противном случае, обязательно найдется предлог, почему ехать не стоит.
Есть, правда, такая иллюзия, которую многие за иллюзию не считают, а, более того, уверены, что это своего рода страховка, и эта иллюзия страховки способна подвигнуть на жизненное приключение кого угодно. Она звучит примерно так: можно попробовать и вернуться, если вдруг что-то не пойдет.
Нельзя. Герой романа Е. Гришковца «Рубашка» говорит своему другу, собравшемуся переехать в Москву: «Отговаривать тебя не буду. Только, пока ты не сорвался, запомни: там, дома, у тебя есть ощущение, что всегда можно уехать… и есть направление, куда ехать. А тут этого ощущения не будет. Отсюда ехать некуда!».
С переездом за рубеж нечто похожее. Многие эмигранты со стажем ругают чуждый им менталитет, порядки, все, что угодно, но, когда заходит речь о возвращении в Россию, находится масса причин, почему нельзя возвращаться. Потому что сын растет, а в российской армии дедовщина, потому что в общественном транспорте орудуют карманники, потому что потребительских возможностей меньше и кругом коррупция.
Нет, вернуться, конечно, можно. Но уже совсем другим человеком, не приемлющим то, на что раньше закрывались глаза. Это такое пограничное состояние, когда плохо везде. В новой стране: из-за неосязаемости корней и чуждого менталитета, а на Родине: из-за случившейся трансформации.
Кто уедет
Впрочем, у каждого найдется своя точка зрения на этот вопрос. В конце концов, ХХI век. Мир становится все более открытым, а тоску по дому, друзьям и родине можно компенсировать современными виртуальными чудесами.
И если все-таки грядет очередная волна эмиграции из России, то наверняка современное эмигрантское поколение будет отличаться прагматичностью. Это не будет ни побегом от власти – бежать, к счастью, пока не надо, ни данью какой-нибудь романтике – романтиков в наше время почти не осталось, и даже ни стремлением устроиться лучше в бытовом плане – это, как ни крути, тема 90-х.
Уедут те, кто на это по-настоящему решился, и те, кто считает, что этот поход за лучшей жизнью потянут. Но таких не может быть много по объективным причинам: материальным, социальным, психологическим.
Что касается всех остальных, то вряд ли в России сегодня существует серьезная сила, выталкивающая людей за пределы родной страны. События, случившиеся в конце года и продемонстрировавшие неудовлетворенность россиян существующей политической системой, как это ни странно, лишь подтверждают это.
На митинги вышли те, кто потенциально мог бы собирать вещи вместо того, чтобы отвлекаться на политику. Так что перспективы все-таки здесь.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
