Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
По традиции съездов правящей Компартии Китая, на следующий день после их закрытия проходит пленум только что избранного Центрального комитета, и на пленуме этом либо избирают нового лидера партии (и страны), или же ясно показывают стране и миру, кто будет следующим главой КПК и Председателем страны (пост, полностью аналогичный президентскому).
Завершившийся в воскресенье 17-й съезд КПК не стал исключением - на нем выявилась фигура, которая с этого понедельника считается официальным преемником Ху Цзиньтао. Вычисляют ее по рангу человека среди девяти членов Постоянного комитета политбюро ЦК КПК. Наивысший оказался у Си Цзиньпина, 54 года, доктора экономических наук, бывшего секретаря Шанхайского горкома партии. Очень возможно, что в 2012 году, то есть на следующем съезде, этот человек заменит Ху Цзиньтао. Второй (видимо, запасной) вариант - это секретарь парткома провинции Ляонин Ли Кэцян, 52 года. Оба принадлежат к следующему поколению, после 63-летнего Ху Цзиньтао.
Не надо думать, что все это похоже на СССР на историческом отрезке между Брежневым и Горбачевым. В Китае работает совсем другая система.
Так, узкий круг посвященных знал о том, что Председателя Цзян Цзэминя сменит Ху Цзиньтао, за несколько лет до этого события. Но круг этот постоянно расширялся. И в какой-то момент уже вся китайская нация хорошо представляла себе, кто ее следующий лидер. Даже притом, что лидер теоретически мог и сорваться на пути наверх - как это чуть не произошло с Ху Цзиньтао, который, как сообщают, за год-другой до «времени Ч» пытался отпроситься по болезни. Речь шла о реальной болезни, а не политической. Ху не отпустили, и сейчас видно, что решение было правильным.
Здесь надо напомнить, что гласный и постепенный переход власти вовсе не обязательно в китайских традициях. Достаточно напомнить, что произошло после смерти Мао Цзэдуна в 1976 году, который якобы сказал загадочные слова «если дело в твоих руках, то я спокоен» довольно бесцветной личности по имени Хуа Гофэн. Далее же дело развивалось по логике дворцовых переворотов, до самого появления у руля реформатора Дэн Сяопина. Да какое-то время и при его правлении. Никакого открытого и хорошо организованного института преемников тогда не было.
Опыт этот был взят Китаем у своих южных соседей. У Сингапура, где отец-основатель нации Ли Куан Ю передал таким образом власть новому премьеру - Го Чок Тонгу. При этом сохраняя часть власти и неформального влияния в первые несколько лет после воцарения преемника (в точности то, что стало нормой в Китае). И у Малайзии, которая проделала тот же опыт (с двух попыток, первая - неудачная) с наследием премьера Махатхира Мохамада. Заметим, что система власти и ее перехода - часть сверхуспешной модели экономических и социальных реформ, который используется Китаем, как, впрочем, и успешным Казахстаном и многими другими.
Китайский опыт важен потому, что он дает внешнему миру одну из альтернатив очень плохо работающей на экспорт модели европо-американской демократии. Ее «полевые испытания» в России и иных странах привели лишь к синдрому отторжения, навязывание демократии по всему миру стали рассматривать как попытку задержать развитие того или иного государства, создать там кризис.
Особенно характерно это было для стран СНГ, где быстро выяснилось, что состязательная демократия не работает, если общество не имеет привычек к полноценному самоуправлению. То есть начинать надо с фундамента, а не крыши - с создания среднего класса.
На недавней конференции экспертов стран СНГ на берегу киргизского озера Иссык-Куль пришлось услышать практически единодушную точку зрения: для постсоветских обществ работает только модель жесткого управления, только она дает шанс на экономический рост. И это подтверждается опытом, например, того же Китая или России с их инвестиционным бумом - иностранный инвестор вкладывает в стабильность, а не в импортную демократию. Но у такой модели есть уязвимое место - передача власти, сопровождающаяся кризисами. Кризисы же создают во множестве государств мира угрозу развала завоеваний той же самой власти, пресечения того самого роста.
Китайский вариант плавного преемничества - бесспорный выход из положения. Заметим, что постсоветские страны только подбираются к этому опыту, не умея импортировать его целиком. А пока они примериваются к нему, Китай не стоит на месте. В дни 17-го съезда китайская печать опубликовала сообщение о том, что к 2015 году Китай станет вторым по объему потребительским рынком мира (после США) - таковые оценки американской Boston Consulting Group (BCG). Примерно к той же временной точке относится запланированный съездом переход китайской экономики от выпуска относительно дешевых экспортных товаров к более наукоемкой ее структуре, ориентируемой на инновации. Понятно, что при таком переходе люди будут меняться больше, чем само производство.
А это означает, что господину Си, который как раз к тому времени сменит господина Ху, придется иметь дело совсем с иным обществом. В котором, кто знает, появятся и новые политические модели.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
