Интересно, как весь мир в последнее время заговорил о реализме. О необходимости быть реалистами напомнили даже те, кто еще недавно рисовал идеальную картину либерального мира. О необходимости взвешивать свои действия и последствия, учитывать баланс сил и интересы других говорят по обе стороны океана. По ту – по большей части в виде размышлений–публикаций о повестке дня следующей администрации; по эту – в виде жестких заявлений, что никто не смеет нам указывать, что делать, а что не делать; а исходить мы будем лишь из собственных представлений о целесообразности.
Мир становится чрезвычайно реалистичным. Возможно, отчасти это верно: кругом говорят об изменившемся балансе сил, появлении новых игроков, с которыми уже нельзя не считаться, а главное, без которых уже нельзя решить ни одной глобальной задачи. Возможно, это объясняется и другими причинами, например, желанием обеспечить себе максимально комфортное и прогнозируемое существование. Чтобы спокойно и без потрясений.
И все же реализм позволяет, скорее, приспособиться к дню сегодняшнему. Он позволяет сосуществовать, но не созидать. Он приспосабливает к действующим правилам игры, но не определяет завтрашнюю картину мира. Кстати, к решению ни одной из глобальных задач мир пока даже не приблизился.
При этом и реализм получается каким-то односторонним: он до известной степени позволяет констатировать, что старая система уже нежизнеспособна, но он даже не делает попыток предположить, что может быть предложено миру вместо этого. Да и кто и кому будет предлагать, если все кругом реалисты, а значит, во многом исходят из существующего, а не желаемого положения вещей. Из этого следует, что текущая мировая ситуация – с теми или иными нюансами – может продолжаться сколь угодно долго, поскольку у каждого свои интересы, задачи и средства, которые весьма трудно поддаются согласованию.
Действительно, «менеджеры», они же реалисты исходят из реальной ситуации. Не получилось – ладно, будет исходить из новых обстоятельств, найдем и в них позитивные стороны и станем извлекать выгоды (в утилитарном или широком смысле) из имеющейся данности. Чего рвать волосы и горевать об упущенном, если оно или уже ушло, или вовсе никогда не наступит. С одной стороны, такая позиция дает возможность не сойти с ума, с другой, - призывает смириться с тем, что есть.
Да, мир зиждется на реалистах. Но двигают его вперед все-таки идеалисты. Одержимые мечтами и целями, преисполненные понятиями добра и зла, уверенные, что может быть не только «как сейчас», но и лучше.
Поэтому все-таки есть что-то в этом американском «цели наши идеальны, методы наши реальны». Что-то притягивает в этих идеальных целях. Они открывают горизонты и позволяют верить, что достичь можно большего. Они наделяют силами идти дальше. Один философ говорил: «Мужество это не отсутствие страха. Это ощущение того, что есть нечто более важное, чем то, что вызывает у нас страх».
Так и с целями: есть нечто большее, к чему мы можем стремиться, будучи идеалистами; есть нечто большее, чем то, чем мы можем окружить себя, оставаясь реалистами. И порой вера в возможность достижения этого большего куда важнее самого факта достижения.
...Профессор Университета Вирджинии недавно провел исследование, почему многие люди продолжают голосовать за республиканцев, когда вроде именно демократы обещают им и лучшие условия для бизнеса, и более либеральные нормы жизни. Оказалось, людям, помимо правил бизнеса, нужны моральные правила. Они не хотят, чтобы к ним относились лишь как к потребителям, которых можно удовлетворить набором повседневного счастья. Они хотят, чтобы в этом мире оставались понятия добра и зла, а в их жизни было что-то выше сиюминутных потребностей.
Так и с миром. Его меняют сильные цели, отстоящие от сиюминутных. С помощью войн или появления личностей. Последнее, правда, часто тоже приводило к войнам, потому что существующие рамки (политические, географические, религиозные) не позволяли реализоваться большим целям. Не хотелось бы так думать и предвещать будущие столкновения. Тем более для них, во-первых, нет пока явных оснований (грандиозных целей не просматривается), а во-вторых, история дает примеры больших свершений и без войн. (Конечно, при наличии мудрости и проницательности у тех, от кого это зависит.)
Что важно и для реалистов, и для идеалистов – чтобы помимо понимания, «от чего» мы пытаемся избавиться, было осознание того, «к чему» стремимся. Нельзя бороться лишь против чего-то, потому что не каждое разрушение обязательно приводит к появлению нового. Иногда это просто становится развалинами. Достоянием прошлого, и не более того. Оно привлекает туристов, но не политических лидеров.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
