Выступление президента России на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) многократно распространено ведущими СМИ, подвергнуто пристальному вниманию аналитиков и истолковано миллионами комментаторов, следящих за глобальной политикой. На экономическом, как следует из названия, форуме были также подняты острые вопросы в области геополитики, культуры, идеологии. Но наибольшее значение, на наш взгляд, имел один: готова ли Россия к использованию ядерного оружия?
О том, что этот вопрос является ключевым, свидетельствует, в том числе, и выбор модератора форума. Им стал Сергей Караганов, известный серией статей, обосновывающих необходимость использования ядерного оружия в конфликте на Украине. Безусловно, сводить выбор модератора лишь к нескольким нашумевшим публикациям — непозволительное упрощение, учитывая богатейший опыт Караганова в вопросах международной политики. Однако едва ли его публичная позиция по столь острому вопросу (и произведенные ей волнения) не была учтена.
Для понимания остроты взглядов Караганова приведем цитату из одной его статьи: "Российская политика должна гласно исходить из того, что НАТО — враждебный блок, доказавший агрессивность своей прошлой политикой и де-факто ведущий против России войну. Поэтому любые (в том числе упреждающие ядерные) удары по нему морально и политически оправданны. Прежде всего это касается стран, активно участвующих в поддержке киевской хунты". Вопросы о ядерной безопасности, заданные политологом на форуме Владимиру Путину, были столь же остры: "А как вообще можно вести какие-то с ними переговоры, предварительно не разгромив их, не добившись полной капитуляции и не приставив, условно говоря, ядерный пистолет к нашим западным противникам, чтобы они не дергались больше?".
Нужно отметить, что подход Караганова вовсе не является безосновательным, но, напротив, основывается на глубоком понимании психологии западных лидеров (чему он также уделяет внимание в своих статьях). Действующего президента Америки Джозефа Байдена принято обвинять в слабоумии, но сугубо с политологической точки зрения следует говорить о безумии, точнее — "доктрине безумца", впервые сформулированной администрацией Ричарда Никсона в 1969 году. Ключевая идея доктрины — "деэскалация через эскалацию", то есть повышения уровня угроз до такой степени, что противник считает дальнейшее противостояние нецелесообразным и идет на уступки. К слову, стратегия Никсона той поры включала и демонстративную подготовку к использованию ядерного оружия против СССР. Учитывая, насколько с начала украинского конфликта расширился список вооружений, поставляемых Штатами и их союзниками киевскому режиму, против нас задействована именно эта стратегия. И Караганов, таким образом, предлагает перехватить инициативу и поднять ставки выше, чем это может позволить себе коллективный Запад.
Сдержанный ответ Владимира Путина на это предложение неудивителен. С одной стороны, его политический стиль предполагает совершение резких шагов только в исключительных случаях: угроза суверенитету и территориальной целостности страны. Они описаны в ядерной доктрине России, изменение которой, по словам президента, все-таки не исключено (и здесь легко читается намек, обращенный к западным элитам). С другой стороны — президент понимает, что перед ним ставится ложная дилемма: терпеть постоянно усиливающиеся провокации или применить ядерное оружие. Первое непозволительно, поскольку укрепляет убежденность правителей коллективного Запада в собственной безнаказанности — что ведет к еще большим угрозам. Второе нежелательно, поскольку ведет к непредсказуемым политическим и военным последствиям: "Если дойдет [до такого], не дай бог, чего бы очень не хотелось, тогда — вы сказали "сократим жертвы" — они могут возрасти до бесконечности", — предостерег Путин.
Выходом из ложной дилеммы может служить "стратегия непрямых действий", фактически обозначенная Владимиром Путиным. Он подчеркнул, что Россия оставляет за собой право поставлять дальнобойные вооружения "тем государствам либо даже каким-то легальным структурам, которые испытывают определенное давление на себе, в том числе и военного характера, со стороны тех стран, которые поставляют оружие на Украину и призывают его использовать против нас, против нашей российской территории". И поскольку взгляд на легальность той или иной структуры зависит исключительно от суверенного решения России и не исходит напрямую от международного права, то перед нами открываются максимально широкие возможности.
Упомянутая стратегия была сформулирована английским военным историком Бэзилом Лидделом Гартом в одноименной книге, расширенное издание которой увидело свет в 1954 году и обобщало опыт двух мировых войн. Ключевым ее положением является гибкость, при помощи которой обходятся сильные элементы в структуре противника и атакуются слабые. Например, греки, уязвимые перед сухопутной армией Ксеркса, уничтожили его суда снабжения в битве при Саламине в 480 году до н. э., вынудив тем самым персидского царя увести войско из Греции.
Применима ли эта стратегия к современному конфликту на Украине? Более чем. Критическая зависимость этой страны от зарубежных поставок вооружения и боеприпасов ставит ее под угрозу при малейших задержках (что мы и видели, когда сенат США несколько месяцев не мог согласовать поставки). Любой производственный, экономический или политический сбой в странах-донорах может стать смертельным для Украины. Но и сами они имеют множество уязвимостей. Поэтому стоит внимательно посмотреть: не сойдет ли в Соединенных Штатах с рельс очередной поезд? не пойдет ли ко дну американский авианосец от рук воинственных хуситов? Быть может, политический кризис в Техасе приведет к отделению штата? Или придут в негодность подводные кабели, идущие по дну Атлантики?
Тревогу вызывает и безопасность летних Олимпийских игр во Франции, угрожавшей нашей стране ядерным оружием. Мир полон опасностей — и миграционный кризис, спровоцированный непродуманной внешней политикой Эммануэля Макрона, может поразить страну в самый неподходящий момент.
Учитывая перечисленное выше, поставка дальнобойных вооружений — далеко не единственное, что укладывается в стратегию непрямых действий. Конечно, речь не идет о том, что Россия обязательно обратится к ней — наша страна лишь оставляет за собой такую возможность. Как и возможность уточнения ядерной доктрины. В любом случае ответ на "доктрину безумца" у России найдется.