Тема Сербии в медиапространстве наших широт возникает в двух ситуациях. Причем обе довольно регулярно повторяются. В первом случае — это обострение в Косово. Во втором — поставки оружия на Украину.
На этот раз причиной зашкаливания зрадометра послужило откровение президента Сербии Александра Вучича специально для Financial Times. Он признал, что производимое в стране оружие может-таки поставляться ВСУ.
"Возможно ли, что такое происходит? Не сомневаюсь, что такое может происходить. Но какая у нас альтернатива? Не производить его? Не продавать?" — заявил он в интервью.
В новом интервью Вучич также подчеркнул, что Белград присоединится к запрету на перепродажу Москве технологий двойного назначения. "Мы не будем центром реэкспорта чего-либо в Россию", — отметил он.
Тут, казалось бы, и настал момент заклеймить предателя. Однако есть ряд важных но.
Точно так же не нужно быть гением мнемоники, чтобы вспомнить, как буквально несколько дней назад ленты всех новостных агентств сообщали об очередном обострении ситуации в Косово. Примечательно, что за последний год таких эскалаций было несколько. И это тоже следствие уязвимого положения Белграда: пока Россия занята Украиной, некому сделать марш-бросок на Приштину. Десантники не придут.
В сухом безэмоциональном остатке у нас есть партнер, который до начала спецоперации умело сидел на двух стульях, сотрудничая и с Москвой, и с Брюсселем: курс на евроинтеграцию никто не отменял. Но Вучич не Эрдоган, а Сербия не Турция, и в нынешних условиях пространство Белграда для маневра сузилось до игольного ушка.
А еще у этого партнера есть нерешенный территориальный спор, в котором Запад активно поддерживает его оппонента. Если что, KFOR (миротворческие силы в Косово) — это солдаты НАТО. И ни у кого нет никаких сомнений, как они будут вести себя в случае перехода конфликта в горячую фазу, на чьи действия будут закрывать глаза, а к кому — относится с особым пристрастием.
Альянс ведь, по признанию его первого генсека Гастингса Исмея, создавался под лозунгом "Держать русских вне Европы, американцев — в Европе, а немцев — под контролем Европы". Поэтому стягивание Сербии с российской орбиты было лишь вопросом времени.
Вот и вынужден Вучич покупать себе деэскалацию такого рода публичными унижениями. Правда, думается, что такая валюта довольно быстро девальвируется и надолго ее не хватит. Но это уже проблемы Вучича.
Вся ситуация подталкивает к единственно возможному выводу: такие громкие слова, как "друзья" и "братья", в международной политике допустимо употреблять лишь в кавычках. Особенно в такие непростые времена, как сейчас. И главный урок, который следует почерпнуть из этой ситуации, — это то, как глобальные державы используют такой инструмент как "экспорт безопасности" союзникам и "экспорт угроз" — противникам. Если Россия хочет играть в игры за передел мира, то такой навык следует отточить.