Вчера президент России Владимир Путин поручил правительству и Минобороны "сформировать механизм, обеспечивающий эффективный и оперативный обмен информацией между подразделениями, непосредственно участвующими в специальной военной операции, и производителями вооружения, военной и специальной техники".
Кроме того, он дал указание привести в соответствие с реальными потребностями нормативы обеспеченности войск — с учетом интенсивности использования и износа вооружений, оборудования и боеприпасов.
На то, чтобы сформировать целевое задание, координационный совет под руководством Мишустина получил четыре дня.
Ситуация на фронте обнажила имеющиеся проблемы, и, не исправив их, Россия рискует столкнуться с тяжелыми последствиями. Однако, как видим, реакция на это есть и подобные перемены и стахановские темпы выполнения задач не могут не обнадеживать.
А ведь обнадеживать есть в связи с чем.
Оставленный российскими войсками Херсон еще долго будет влиять на восприятие всего происходящего на фронте и в политическом поле. Часть российской территории, которую контролирует враг, увеличилась, и эту территорию еще предстоит возвращать под контроль. Более того, с правобережья ВСУ получат удобные позиции для ударов по сухопутному пути в Крым, что усложнит военную логистику.
Это, вне всякого сомнения, тяжелое решение, но хочется отметить некоторые обстоятельства, которые необходимы для трезвой оценки ситуации.
России удалось эвакуировать мирное население — более 115 тысяч человек, они получают социальные выплаты и жилищные сертификаты. Больно, оттого что им пришлось покинуть свои дома, но в других регионах России им действительно этой зимой будет проще, чем в Херсоне, который мог столкнуться с гуманитарной катастрофой.
России удалось сохранить жизни солдат. Некоторым авторам Telegram-каналов этой фразы достаточно, чтобы записать в предатели. Что ж, отметим: подавляющее большинство из них в последние месяцы активно критиковали российскую армию за то, что она недостаточно бережно относится к собственным военнослужащим. И конечно, подавляющее большинство из них не принимали решений, от которых зависели сотни тысяч человек.
Да, в непростой ситуации из двух сложных вариантов Россия сделала нечастый в своей истории выбор в пользу человеческих жизней — и гражданских и военных, а не земли.
И в этой связи хочется отметить вот еще что: Россия практически в одиночку борется за изменение мирового порядка. И вступила она в эту схватку не по собственной прихоти. После распада СССР страна шла по пути развала, который удалось остановить в конце 90-х. Однако это не значит, что проблему удалось решить окончательно. Оформившаяся в 1991 году постъялтинская система международных отношений существовала в условиях гегемонии Запада. Могущество отдельных его членов зиждилось на дешевых российских ресурсах, что мы наглядно видим по тем экономическим проблемам, с которыми столкнулась Европа, лишившись доступа к топливу из России. А значит, чем дешевле ресурсы, тем лучше для них.
Дешевизна нужного товара в такой ситуации достигается просто: нужно лишь толкнуть соседа, падающего в пропасть, и тогда у отдельных кусочков, на которые еще немногим более 20 лет назад могла разлететься Россия, эти ресурсы можно получить едва ли не даром. То, что разделение такой страны неминуемо повлечет за собой колоссальные человеческие жертвы, Запад волновало в наименьшей степени. Напротив, все, кто представлял для России угрозу внутри страны, активно пользовались его поддержкой, а уж снаружи оппоненты делали все, чтобы ускорить процессы ее дальнейшего разрушения.
В сухом остатке у нас есть страна, которая проиграла холодную войну, но теперь вынуждена вновь вступить в противостояние со своими старыми врагами, чтобы сохранить саму себя. Не похоже на простую задачку, правда?
Поэтому и новая война с Западом не будет простой и быстрой. И важно понимать, что на кону стоит не один Херсон, а вся Россия.
А значит, трудности и поражения должно воспринимать не как крах, а как уроки, после которых необходимо делать работу над ошибками. Обнаружили проблемы с обеспечением войск — начали их решать, из перегруппировки под Харьковом тоже сделали выводы: загодя вывезли мирное население.
В ситуации с Херсоном нужно помнить еще одно обстоятельство: о том, что такое развитие событий возможно, Суровикин говорил еще 18 октября. С его назначением на пост командующего Объединенной группой войск Россия получила не только военачальника, который печется о своих солдатах, но и человека, способного говорить с народом. Говорить по-военному кратко — и по-военному же честно.
С первых дней его работы в новом качестве мы видим, как меняется тактика армии, как ежедневно выбивается энергосистема противника, что значительно усложняет жизнь ВСУ.
Перемены, которые были так необходимы, происходят. Но ожидать, что они сразу позволят нам победить, — наивно. Это — война на истощение, где победит тот, у кого жилы крепче. А значит, сохранять силы в ней критически важно.
А Херсон… Херсон обязательно вернется в Россию.