Чем закончится опыт закрытия Европы для русских, пока непонятно, процесс только разворачивается, однако идея уже пошла в правительственные массы Евросоюза. Прибалтийские республики, Бельгия с Голландией и Данией, Чехия со Словакией больше не принимают от граждан России прошений о въезде. Польша, Финляндия и Швеция с Норвегией склоняются к тому же. Чешский министр иностранных дел Липавский предлагает развернуть на эту тему широкую дискуссию.
Тем более что идея имеет солидную традицию. В Германии сразу после 1933 года, причем даже еще до принятия Нюрнбергских расовых законов, не говоря уже об окончательном решении, всюду появились таблички Juden sind hier unerwünscht. Нынешнее "Русские здесь нежелательны" — та же табличка, только вид сбоку.
Реакция российских официальных лиц в основном сводится к тому, что нехорошо-де столь откровенно вводить принцип коллективной ответственности и уже совсем без обиняков проводить дискриминацию по национальному признаку. Конечно же, нехорошо. Всякий, имеющий хоть какое-то представление об истории, знает, чем это кончалось. А когда широкую дискуссию предлагается провести в рамках Евросоюза, который до последнего времени объявлял права и свободы своей высшей ценностью, получается даже и неприлично. Видно, какова цена всему этому благопотребному многоглаголанию.
Но рассчитывать, что указания на непотребное неприличие всего этого произведут потрясающее действие на европейских братьев и они откажутся от своих дурных намерений, было бы чрезмерной наивностью. Не на таких напали — и собственным знаменем они в случае чего подотрутся, тем более что мы это неоднократно имели случай наблюдать. Да и вообще апелляции к совести в политике не очень эффективны. А если апелляции исходят от представителей низших рас и обращены к представителям рас высших, то получается совсем попытка с негодными средствами, 257-е китайское предупреждение.
Тут, правда, следует учесть специфику дипломатической работы. Люди, пишущие ноты, не настолько наивны, чтобы предполагать, будто простого указания на такие факты, которые не гармонируют ни с правом, ни со справедливостью, довольно, чтобы произвести немедленное действие и поведение партнеров сразу станет лучше гармонировать с этими превосходными ценностями. Задача 257 китайских предупреждений иная. Напомнить, что такие факты не забываются и добавляются к общей сумме претензий, которая рано или поздно будет предъявлена. "Часы бегут, а грозный счет меж тем невидимо растет". Над теми же предупреждениями, исходящими от КНР, раньше смеялись, а теперь смеются меньше.
Но дипломаты пусть делают свою работу, а нам нужно понять, отчего ЕС так закусил удила.
Самое общее соображение — "Если можно нанести ущерб недружественной стране, то как же можно его не нанести?". Тем более что с экономическими санкциями все как-то получается не очень. Остается — кроме силовых, на что нужна отсутствующая у Европы сила, — последний или почти последний довод. Железный занавес.
Не только генералы, но и политики готовятся побеждать в прошедшей войне, а советская практика железного занавеса была одной из причин идейной победы Запада над СССР. Тогда недосягаемая Европа, которая, согласно поэтическим воззрениям советских граждан, была блаженным иным царством, где не было ни печали, ни воздыхания и где росли золотые груши на вербе, то есть свобода, справедливость, благообразие, 100 сортов колбасы и стереофонические унитазы. Тяга к такой благости сокрушит любую автократию.
При этом европейцы сочли несущественной ту деталь, что при СССР граница была на замке с этой стороны. Они полагают, что если амбарный замок повесить не на выходе, а на входе, ничего, в сущности, не изменится. Здесь у нас будут, как и тогда, тосковать и мечтать по недосягаемой загранице и будут готовы на все, чтобы вырваться на волю, в пампасы.
На самом деле от перевешивания замка изменится довольно много.
Европейская заграница уже не тот сладостный запретный плод, за вкушение которого можно, как это было при советской власти, отдать все, и не жалко. Спустя тридцать лет и осведомленность о блаженных обителях стала en masse гораздо выше, и рационализм проник в русскую душу, заставляя гораздо больше, чем в старые времена, задумываться о цене вопроса.
Неясно, и чего собираются достичь чешские, эстонские, датские, etc. политики, предлагающие открыто объявить россиян недочеловеками (гранды вроде французов и немцев пока что жмутся и кряхтят, тем более что немцы понимают: им тут же напомнят про Juden sind hier unerwünscht).
Возможно, в некоторых случаях о прагматике речь вообще не идет. У некоторых евроклопов злоба столь устойчива, что описывается формулой О'Брайена из "1984": "Цель репрессий — репрессии. Цель пытки — пытка". Если возможно причинить народу ненавистной страны боль (как они предполагают, немалую), это надо сделать. Рефлексы чешских или прибалтийских политиков очень примитивны.
Более софистичные носители европейских идеалов все же полагают, что дело не только в самоценной боли, но и в том, что граждане России, подвергнутые порке, воскликнут: "Так нас, пьяненьких! Так нас, гаденьких!" — и обратятся к общеевропейским ценностям. Ведь в эпоху перестройки национальное самоуничижение играло важную роль в освоении этих ценностей. Почему бы и не повторить? А то, что повторение сейчас не очень своевременно — кому сочельник, а европейцам все еще святки, — так это надо еще понять. И вообще: для хорошего дела вроде секуции русских всякое время благоприятно.
Тем более при таком уровне понимания психологии чуждого народа брюссельские и околобрюссельские товарищи не в состоянии вместить ту мысль, что даже и тот наш человек, который не во всем согласен (или даже почти во всем не согласен) со своим правительством, вряд ли сочтет приемлемой предлагаемую сделку. А именно: отрекитесь от своих юго-западных братьев (ДНР, ЛНР, Таврия, etc.), проще говоря — предайте их, а за это мы, может быть, станем со временем допускать вас в Европу.
Да, есть светлоликие граждане, "людены", как выражается писатель-сверхчеловек Д. Л. Быков, для которых такая сделка естественна. Жителей Донбасса, Крыма, Таврии хоть волки кушай, главное, чтобы для меня была Европа открыта. Но светлоликих меньшинство, а отношение к ним большинства сейчас уже граничит с прямым омерзением. Валютный туризм — дело интересное, но не любой же ценой. И для нормального человека предательство своих — цена неприемлемая. Ибо предавшие доверившихся находятся в последнем, девятом круге ада.
Политикам, не способным это понять, вряд ли имеет смысл вести дела с русскими. Кроме репутации умственного и нравственного идиота, тут они вряд ли что-нибудь приобретут.