Российская писательница Александра Маринина в этом году представила свой новый двухтомник "Отдаленные последствия" в рамках 34-й Московской международной книжной ярмарки. Кроме того, ее предыдущее произведение "Безупречная репутация" стало победителем премии "Российский детектив" в номинации "Выбор читателя". Писательница рассказала РИА Новости о становлении жанра "детектив" в России, современной литературной критике и главной награде для любого писателя. Беседовала Карина Лаврова.
– Вы являетесь одним из самых любимых авторов произведений детективного жанра у россиян. Как вы можете прокомментировать общее развитие жанра "детектив" в России с начала вашей карьеры и до сегодняшнего дня? Чем российский детектив отличается, например, от американского?
– На сегодняшний день у российского детектива вообще нет особенностей. Он стал таким же, как американский, английский, скандинавский. Спектр авторов в поле российского детектива очень широк. Все мировые тенденции и стили так или иначе отражены в российском детективе.
Конечно, в начале 90-х, когда я только начинала писать, все было иначе. Тогда книги выпускали авторы, выросшие и начавшие публиковаться в советское время, когда существовал очень жесткий канон, как можно писать, а как нельзя. Советские детективы были похожи друг на друга стилистически ввиду очень жестких рамок, за которые нельзя было выходить. В то же время зарубежный детектив развивался абсолютно свободно: уже тогда существовали различные стили: французский, американский, английский. Когда в начале 90-х сняли цензуру, и стало можно писать на многие темы, то российский детектив начал активно выстраивать себя с учетом мировых тенденций.
– Каких, например?
– Первые 15 лет российский детектив активно впитывал в себя особенности бандитского, криминального жанра. Однако он очень быстро сошел на "нет", потому что бандитско-криминальный жанр – это американский детектив 30-х годов, что давно перестало быть кому-то интересным. Примерно с середины нулевых российский детектив стал впитывать в себя все самое интересное из мировых трендов развития детектива. Именно поэтому сегодняшний российский детектив, по моему мнению, ничем не отличается от мирового.
– Как вы считаете, литературная критика в XXI веке – это необходимость (ввиду появления большого количества новых авторов и развития интернета и самиздата) или же неуместная вещь?
– Честно говоря, сегодня я просто не вижу хорошей литературной критики. Существует такая вещь, как литературный разбор. Это то, что нужно будущим филологам, журналистам, литераторам, но не автору. Также есть литературный обзор. Он представляет из себя сам обзор, краткое содержание книги, а также ее оценку. Именно со слова "оценка" начинается литературная критика. Конструктивной критики, из которой автор может извлечь для себя пользу, чтобы сделать свое следующее произведение лучше, нет. Я вижу только вкусовщину, которая, на мой взгляд, пресная и скучная. Автор совершенно не обязан пытаться соответствовать чьим-то ожиданиям, особенно тех, кто заявляет о новом произведении: "Это не то, что я рассчитывал увидеть".
– Детектив является одним из самых популярных жанров не только у писателей, но и у кинематографистов, которые нередко снимают фильмы и сериалы по оригинальным произведениям. Свою экранизацию также получила "Каменская". Как вы считаете, не теряются ли некоторые авторские детали при экранизации?
– Я бы сказала, что не некоторые, а все. В последнем сезоне сериала от меня, как автора, уже ничего не осталось. Что поделать, таковы законы кинематографа. Все же литература и кино – это разные виды искусства с разными требованиями и канонами. Автор книги – это писатель, а автор фильма – это режиссер. Нужно учитывать, что писатель и режиссер читают один и тот же текст совершенно по-разному. Режиссер не обязан читать текст так же, как его писал автор, у него свое видение.
– К настоящему моменту вы выпустили 52 книги, которые стали большими хитами. Как вы считаете, почему некоторые писатели становятся успешными, а некоторые навсегда остаются авторами одного-двух хитов? Что заставляет читателя интересоваться произведениями автора на протяжении многих лет?
– Если честно, у меня нет ответа на этот вопрос. Существуют различные специалисты, специально обученные люди, которые изучают биографию авторов, состояние их психики и психологический статус. У всех писательская карьера складывается по-разному, все бывает.
– Первый том вашей пятидесятой книги "Другая правда" стал лауреатом премии "Русский детектив-2021". Помимо известных премий и наград, что, по-вашему, является главной наградой для любого писателя?
– Читатели, которые приходят на встречи с ним. Только по этому критерию можно что-то определить. Особенно, если в день встречи с автором на улице плохая погода, или же это выходной день, когда человек может совсем не выходить из дома, но он все же приходит. Например, сегодня суббота, на улице холодно и идет дождь, однако читатели все равно пришли на презентацию моей книги.
Хочу отметить, что современная система прохода на мероприятия очень непростая. Среди моих читателей, которые сегодня пришли, было много пожилых людей. Я знаю, что им сложно оформить себе электронный билет, сообразить, как с ним пройти, найти среди множества зданий и входов нужную дверь. Однако читатели на это пошли только для того, чтобы задать мне вопрос и послушать, что я им отвечу. Это настолько дорогого стоит, что мне не нужны никакие физические премии.
– Недавно вы рассказали о том, что в настоящий момент пишете "шпаргалку для ленивых" по истории престолонаследия Англии. Расскажите немного подробнее об этой книге, в чем ее главная задумка?
– На самом деле, я пишу эту книгу для себя, поэтому не могу сказать, увидит ли ее кто-нибудь еще. Все началось с того, что я совершенно случайно увлеклась романами Филиппы Грегори (британская писательница и сценаристка – ред.), которые невероятно точны с исторической точки зрения. Автор не допускает никаких вольностей: люди, факты, даты, географические названия, события – все описано абсолютно точно. Я с большим удовольствием прочитала все книги Грегори на русском языке.
Я большая зануда. Например, начинаю читать книгу и сразу проверяю в "Википедии" факты, описанные в ней. Я делаю это для того, чтобы понимать, как автор обходится с исторической правдой, чтобы правильно сформировать свое отношение к тому, что я читаю. Так как по ходу проверки я читаю весь текст, меня начинает увлекать история персонажа. В книгах Филиппы Грегори я встретила персонажей, о которых писали Вальтер Скотт, Александр Дюма, Морис Дрюон. Все авторы по-разному обходятся с исторической правдой, в связи с чем я поняла, что запуталась. Мне было интересно узнать не общеизвестные факты, вроде войны Алой и Белой розы, а первопричины, приведшие к тем или иным событиям. Именно тогда я подумала, что для того, чтобы мне было интереснее читать и Дрюона, и Грегори, мне нужно сделать шпаргалку по книге "История Англии" Питера Акройда. Я так увлеклась этим процессом, что вместо пометок и фраз, которые изначально заносила в блокнот, решила написать для себя легким разговорным языком связный текст.
– Работа над книгами о Каменской требует большого количества знаний в различных областях, от медицины до криминологии. К каким экспертам вы обращаетесь за консультацией?
– Я обращаюсь к экспертам различных специальностей. У меня достаточно знаний в криминологии, поэтому к помощи специалистов в этой области я не прибегаю. Если речь идет о медицине или судебной медицине, то у меня есть медики и судебно-медицинские эксперты, к которым я могу обратиться. Во всех остальных случаях я просто целенаправленно ищу консультантов, которые смогут рассказать то, что нужно по данной теме, а затем проверить текст на правильность.
– Вы утверждаете, что никогда не строите творческих планов на будущее, тем не менее, ваши новые книги стабильно выходят каждый год. Как вам удается не загонять себя во временные рамки, но все же оставаться пунктуальной, когда речь заходит о выпуске книг?
– Я признаюсь, что соблюдаю сроки написания книг из чистого сибаритства. Дело в том, что каждый год в начале июля мы с мужем на полтора месяца уезжаем в Германию, и я знаю, что перед поездкой моя книга должна быть закончена и сдана. Я могу начать писать новое произведение в сентябре, в декабре, даже в феврале, но я всегда буду помнить о том, что должна уехать в Баден-Баден с уже готовой книгой, иначе полтора месяца отдыха, о которых я мечтаю весь год, пойдут прахом и не доставят мне никакого удовольствия.
– Вы пишете про Каменскую на протяжении 29 лет. Как вы можете прокомментировать изменения, которые произошли с героиней за этот период? Какие изменения, произошедшие лично с вами, повлияли на персонажа Каменской?
– Про мои личные изменения, повлиявшие на Каменскую, я сказать не могу, а если скажу, то внимательный читатель сразу поймет по книгам, что я имею в виду, и люди узнают о моей личной жизни больше, чем я хочу, чтобы о ней знали.
– В таком случае, какие изменения произошли с самой героиней Каменской за почти 30 лет?
– Из неуверенной в себе девушки, борющейся за утверждение своего места в мужском коллективе, она превратилась в абсолютно уверенного в себе специалиста, которому все равно на мнение окружающих о нем. Настю больше не волнуют ни критика, ни одобрение, которые могут вызвать ее действия. Ей важно, чтобы она сама знала, что сделала все честно, добросовестно, как считала нужным и правильным. Каменская перестала бояться совершать ошибки, она перестала бояться публично признавать их. Настя поняла, что совсем необязательно всю жизнь жить под гнетом слова "надо", иногда можно позволить себе пожить хотя бы год под лозунгом слова "хочу".
– Настя Каменская – это собирательный персонаж? Недавно вы сказали, что она является продуктом нашего времени, но не его героем. Можете пояснить, что вы имели в виду?
– В начало 90-х Каменская, как и я, вступила, имея за плечами советское воспитание и определенные правила, характерные для того периода. Например, считалось, что стыдно быть богатым и счастливым, нужно все время трудиться до изнеможения. Люди верили в то, что стыдно отказать кому-то в помощи, даже если ты делаешь хуже как самому себе, так и своим близким. Как говорил Суворов: "Сам погибай, а товарища выручай".
Дело в том, что таким было советское воспитание, поэтому к началу 90-х мы подошли с этим грузом, с этим багажом определенных правил. На протяжении всех 90-х и даже начала 2000-х нам пришлось перестраиваться. Оказалось, что богатым быть не всегда стыдно, если это честно заработанные деньги. Отказать кому-то в помощи, если от этого пострадаешь ты или твои близкие, тоже не стыдно, более того, это правильно. Все это требовало определенных внутренних подвижек. Настя Каменская прошла этот путь, поэтому, в этом смысле, я говорю, что она продукт нашего времени.
Кроме того, Каменская также является продуктом нашего времени еще и потому, что она 30 лет отдала службе в органах внутренних дел. В итоге Настя получила очень небольшую пенсию и, перестав получать дополнительный заработок в частном детективном агентстве в течение года по причине отпуска, она вынуждена была учиться готовить из дешевых продуктов. Все потому, что она больше не могла себе позволить оплачивать еду из кулинарии, к которой она привыкла.
У меня 20 лет выслуги, 20 лет жизни я отдала органам внутренних дел. Я кандидат юридических наук, однако сумма моей пенсии составляет 17 тысяч рублей. Как я буду жить, если у меня не будет дополнительного заработка? В этом смысле я тоже продукт нашего времени, также как и Каменская. Мы вынуждены в своем не совсем юном возрасте продолжать работать, вместо того, чтобы отдыхать и радоваться внукам. Мы вынуждены продолжать зарабатывать, при этом поддерживая в тонусе голову и тело, чтобы не заболеть, чтобы не ослабли память и интеллект. Иначе мы просто не сможем прожить.