Ушедший 2020 год стал вызовом для всего мира из-за нового коронавируса. Экс-президент СССР Михаил Горбачев в интервью РИА Новости об итогах года рассказал о влиянии пандемии на его жизнь, о перспективах развития международных отношений и ожиданиях от прихода к власти в США Джо Байдена.
– Михаил Сергеевич, как пандемия, в которой человечество живет весь последний год, отразилась на вашей жизни? Пришлось ли ограничивать свою активность? Осваиваете ли новые форматы общения – видеосвязь и зум-конференции? Повлиял ли коронавирус на общение с близкими?
– Конечно, пандемия очень многое изменила, на многое повлияла. Вы же видите, что буквально всем пришлось ограничить активность. У меня такой возраст, что карантин приходится соблюдать особенно строго. Это не рекомендации, а требования. Летом еще можно было с кем-то встретиться. А сейчас – нет. Из средств связи использую самое проверенное – телефон, в том числе для общения с семьей, близкими. Дал по телефону несколько интервью, ваше агентство их подхватило, это хорошо. Записал несколько аудиообращений – по случаю 30-летия объединения Германии, для Библиотеки Рональда Рейгана и еще другие. С сотрудниками Фонда в постоянном контакте. Получаю материалы, реагирую. Мы опубликовали доклад о последствиях пандемии, проводим видеоконференции. Сейчас готовлю большую статью. То есть работаю.
– Как ушедший 2020-й год изменил международные отношения, и что ждет мир дальше – каков ваш прогноз? Будут ли государства сокращать или наращивать контакты в этих условиях?
– Конечно, на международной арене происходят большие изменения. Прежде всего в связи с пандемией, но и по другим причинам. Это требует очень глубокого анализа. Но для меня главный вывод – это необходимость сотрудничества. Есть вопросы по вакцинации, есть финансовые проблемы, есть проблема военных расходов. В нынешних условиях эти расходы тем более непомерны. Я еще весной призвал договориться об их сокращении на 10-15 процентов. Экологические проблемы стучатся во все двери и окна. Без наращивания контактов все это не решить. И я надеюсь, что теперь государства научатся использовать интернет, чтобы активизировать и ускорить свое взаимодействие. Но нужны, конечно, и личные встречи лидеров.
– В прошлом году 35 лет исполнилось с момента вашей встречи с Рональдом Рейганом в Женеве. Этот саммит принято считать поворотным для советско-американских отношений. Возможен ли сегодня такой разворот? Как изменятся наши отношения с США и обстановка в мире с приходом Джо Байдена? Есть ли шансы спасти договор о сокращении стратегических наступательных вооружений?
– Это, вообще говоря, центральная тема. То, что произошло 35 лет назад, по-прежнему актуально. Прежде всего главный вывод из наших переговоров с президентом США. Он зафиксирован в совместном заявлении: "Ядерная война недопустима, в ней не может быть победителя. Стороны не будут стремиться к военному превосходству". Россия, кстати, предлагала недавно американцам подтвердить эту формулу. Сейчас приходит новая администрация, и стоило бы возобновить это предложение.
С Джо Байденом я встречался неоднократно, помню его. Он будучи сенатором поддерживал все советско-американские договоренности по ядерному разоружению. И как вице-президент, конечно, поддержал договор СНВ-3, подписанный Обамой и Медведевым. Во время предвыборной кампании он говорил, что договор надо продлить. Но это, я считаю, лишь первый шаг.
Надо договариваться о дальнейших сокращениях. Надо обсуждать и корректировать военные доктрины. Причем в сторону неприменения первыми ядерного оружия, а не в сторону понижения порога его применения, как это сейчас происходит. И затем вовлекать в переговоры другие ядерные державы. Это очень большая повестка дня, очень сложная. Если США и Россия за нее возьмутся по-настоящему, то выиграют и они, и все остальные.
– Что вы думаете о ситуации на постсоветском пространстве, в том числе кризисах в Белоруссии, Киргизии? Станут ли достигнутые договоренности по Нагорному Карабаху залогом разрешения конфликта, шагом к долгосрочной стабильности в регионе?
– Конечно, то, что происходит у наших соседей, очень волнует меня. Это трудности перехода к демократии. Если бы нам удалось сохранить в какой-то форме Союз, их было бы, я уверен, меньше. Но я верю, что народы способны их преодолеть. Вы знаете, в сентябре я давал интервью корреспонденту газеты Times. И я сказал ему, что восхищаюсь белорусами. Какие испытания выдержал этот народ, какие потери понес, отстоял себя, возродил республику! И надо дать этому народу возможность самому найти путь, он сможет это сделать, я уверен. Если надо провести конституционные изменения, белорусы сами договорятся, не надо в это вмешиваться. Нужно ответственное отношение всех участников этого процесса. Вот что я сказал три месяца назад, и сейчас могу повторить.
А что касается Карабаха… Очень тяжелый вопрос, застарелый, корнями уходящий в прошлое. Когда он обострился, мы пытались помочь двум республикам, двум народам найти решение. И впоследствии Россия пыталась. Сейчас, после того, как военные действия прекращены, важно на этом не останавливаться. Не оставлять проблему нерешенной еще на десятилетия. Надеюсь, Россия сможет помочь, но главная роль – за сторонами конфликта. Армения и Азербайджан взяли на себя обязательство провести переговоры по его урегулированию. Решение должно быть в интересах обеих сторон, без победителей и побежденных.
– Каким 2020 год был для России? Как оцениваете экономическую ситуацию – усугубились ли проблемы в экономике из-за пандемии и падения цен на нефть? Что думаете о политических процессах в стране? Чего ждете от парламентских выборов этого года?
– Год был тяжелый для России и не только для России. Для всех. Пандемия, конечно, – главный фактор. С падением цен на нефть Россия справлялась и сейчас может справиться.
Появилась надежда на вакцину. Но работа предстоит огромная, решения очень ответственные. Предстоит восстановление экономических процессов. Надо помочь среднему и малому бизнесу, чтобы люди не уходили из него. И в этом надо участвовать всем, в том числе, конечно, парламенту. Я надеюсь, что в него изберут сильных, самостоятельных людей, способных к серьезной работе.
– В прошлом году мир отметил годовщину победы над фашизмом, 75 лет прошло с момента окончания Второй мировой войны. Как вы считаете, сегодня противоречия в мире углубились, или пандемия, наоборот, сблизила страны? Есть ли сейчас угроза новой большой войны? Каково влияние ООН спустя 75 лет после ее создания? Требуется ли реформировать организацию?
– Я считаю, что наша страна достойно отметила годовщину Победы. Напомнила об уроках войны, об основах послевоенного устройства мира. Но вы правильно связали свой вопрос с ООН. Это главное детище Победы. ООН надо беречь, развивать и, конечно, реформировать, адаптировать к изменениям, которые произошли в мире. Но для этого нужно восстановить доверие между ведущими державами. Оно порушено.
Сейчас снова говорят о конфронтации между Востоком и Западом, о холодной войне, о гонке вооружений. И многое придется начинать заново. Я считаю, что Россия – за диалог. И знаю, что многие на Западе тоже считают, что нельзя нынешнее состояние продлевать еще на несколько лет, а то и больше. Чтобы возобновить нормальное взаимодействие, потребуется политическая воля, но иного пути, кроме диалога, нет.