МОСКВА, 21 авг - РИА Новости. К годовщине подавления августовского путча 1991 года корреспонденты РИА Новости побеседовали с очевидцами событий, для некоторых это было состояние эмоционального подъема, куража, а сам путч вспоминается как попытка повернуть вспять уходящее время. Другие думают о подавлении путча с сожалением, а у музыкантов в памяти сохранились "угарный перформанс" и бесплатные гамбургеры.
В ночь на 19 августа 1991 года представители высшего руководства СССР, несогласные с политикой реформ президента страны Михаила Горбачева и проектом нового Союзного договора, создали Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР). Эта дата вошла в историю государства как августовский путч. В этот день состоялась попытка отстранить Горбачева от поста президента и поменять проводимый им курс.
Несколько десятков танков в те дни вплотную приблизились к Дому Верховного совета и правительства РСФСР на Краснопресненской набережной (Белому дому). Сопротивление путчистам возглавили президент РСФСР Борис Ельцин и руководство России. Ельцин подписал указы, в которых создание ГКЧП было квалифицировано как попытка государственного переворота; союзные органы исполнительной власти, включая силовые структуры, были переподчинены президенту России.
Защита дома советов
"Это была попытка такого радикального исторического переворота, это была попытка обратить вспять уходящее время. Но, к счастью, эта попытка не удалась… История имеет смысл, и в какие-то критические моменты она однозначно реагирует на глупости, она их сбрасывает, обнуляет. И вот такое обнуление произошло тогда в августе", - рассказывает о путче исполнительный директор "Ельцин Центра" Александр Дроздов, который в те дни был главным редактором еженедельной газеты "Россия".
В разговоре с РИА Новости Дроздов вспоминает, что в 1991 году "никто не хотел ни катаклизмов, ни революций". По его словам, никто тогда не ставил перед собой задачу разрушить Советский Союз. Но как только стало понятно, что штурма Белого дома не будет, одновременно пришло осознание, что прежняя власть рухнула. Сработала "логика большой истории", "здравый смысл", отмечает он.
«
"У всех переворотов есть трехдневный срок. И есть правило: кто начинает первый, тот проигрывает. Если те, против кого совершается переворот, выдерживают трое суток, власть и система будут сохранены. Собственно, так и произошло", - анализирует события 1991 года профессор Сергей Шахрай, который на тот момент занимал должность государственного советника России по правовой политике.
Шахрай вспомнил, что в ночь, когда ожидался штурм, он должен был вместе с Ельциным прятаться в бомбоубежище в подвале Белого дома. Сам не помнит, почему, но ему пришлось задержаться, и прибежал он уже к закрытым железобетонным люкам. Стучаться было бесполезно, вспоминает Шахрай, и он принял решение слиться с толпой у Белого дома, "прятаться вместе с народом".
"Было вокруг Белого дома громадное море людей – и молодежь, и пожилые, и женщины. Они решили безоружно, только как бы отдавая этому монстру свои жизни, решили пожертвовать во имя новой жизни… Страха не было, потому что было твердое желание отстаивать те изменения, которые уже состоялись", - делится воспоминаниями экс-мэр Москвы Юрий Лужков, занимавший во время августовского путча пост вице-мэра столицы. Защищать Белый дом он пришел вместе с женой Еленой Батуриной.
Рассказывая о впечатлениях от августовских событий, Дроздов вспоминает "буквально физическое ощущение чистого воздуха", который в эти дни накрыл Москву. Ощущения "удивительной гармонии, и счастья, и покоя", "полноты жизни и ясности" до сих пор живы в его сознании.
Об "огромном эмоциональном подъеме" в те дни рассказывает и глава Совета по правам человека при президенте РФ Михаил Федотов, который в августе 1991-го занимал должность замминистра печати и массовой информации.
"Страха не было, как и сомнений в предначертанной нам победе", - вспоминает он, добавляя, что гордится своим участием в защите Белого дома и до сих пор хранит на даче "как реликвию" флаг с баррикад.
«
"Было ли мне страшно? Не то слово! Особенно вот эта ночь перед ожиданием штурма, которого, слава богу, не было. Жутко страшно. Те, кто говорят обратное, говорят неправду. Потом, правда, наступает состояние, близкое, как говорят, к куражу. Хуже не будет, значит, только вперед", – сказал Шахрай.
С ним согласился Дроздов, признав, что во время путча было "по-настоящему не по себе". При этом дни защиты Дома Советов остались в его памяти как "самое значительное общественное событие", "самые счастливые", самые "профессионально осмысленные" дни.
"Я ни секунды не поменял отношение к событиям 1991 года… Это событие, к которому я шел совершенно сознательно... Я сделал этот сознательный выбор и не пожалел. И не пожалею никогда", - подчеркнул он.
Была ли возможность сохранить СССР?
Лидер КПРФ Геннадий Зюганов в разговоре с РИА Новости высказал мнение, что подавление августовского путча стало причиной большинства нынешних бед России. Вспоминая 1991 год, когда он занимал должность секретаря ЦК КП РСФСР, Зюганов называет ключевых деятелей той эпохи "предателями".
"Если бы трудовые коллективы ЗИЛ, ЗЛК, "Динамо", завода имени Орджоникидзе вышли на улицы Москвы, они сказали бы "нет" своре, которая сносила памятник Дзержинскому, все бы было нормально. И те, кто присягал единой родине обеспечивать безопасность, должны были защищать страну. Но они смалодушничали, можно было вполне этого избежать", - рассуждает Зюганов.
Лидер КПРФ добавляет, что развала страны можно было бы избежать, и для этого была воссоздана компартия РСФСР. Однако, по его словам, это случилось слишком поздно.
"Но если бы мы это сделали на год раньше и укрепились бы, то не дали бы Горбачеву разрушить Союз, не дали Ельцину провести госпереворот. Не хватило одного года для усиления организованности структуры", - говорит он.
Сожаление о подавлении путча также высказывает лидер ЛДПР Владимир Жириновский. Выступая на встрече с избирателями в Печатниках, он заявил, что Советский Союз можно было сохранить, если московские коммунисты вывели бы в Манеж хотя бы 50 тысяч человек. Однако, по его словам, никто из лидеров КПСС не смог понять опасности ситуации и мобилизовать людей.
Музыканты на защите Белого дома
Среди защитников Дома Советов в дни августовского путча были не только политики, но и известные деятели культуры. К Белому дому пришли популярные актеры, писатели и музыканты, а 22 августа там состоялся рок-концерт, ознаменовавший собой окончательное поражение ГКЧП.
«
"Мы отдыхали в Евпатории… Тут позвонил Стас Намин (музыкант, продюсер), говорит, положение критическое - Белый дом окружен. Когда происходит угарный перформанс, почему бы на него не сходить? И мы вернулись в Москву. К Белому дому мы приехали с группой "Алиса" и музыкантами, нас было человек 30", - делится воспоминаниями лидер группы "Коррозия металла" Серей Паук Троицкий, который вместе с другими рок-исполнителями принял участие в концерте 22 августа.
В его памяти эти дни остались светлыми, он вспоминает "массу надежд" на светлое будущее, с которыми он, как и большинство других москвичей, пришли к Дому Советов. При этом развал Советского Союза вызывал у него разочарование. Так, Троицкий не ожидал крушения СССР, но рассчитывал на "смену формации", в результате которой группа "Коррозия металла" смогла бы гастролировать по "всей огромной стране, как американские звезды".
Стас Намин, вспоминая август 1991-го, рассказывает, что пришел к Белому дому не из-за политических целей, но благодаря "внутреннему ощущению логики, здравого смысла".
"У Белого дома ничего не происходило, кроме странной тусовки, вижу, никто не собирается никуда идти, и я пошел к туннелю на Новом Арбате… Танки спрятались под эстакадой. Я пошел к ним поговорить, понимаю, что у них приказ… Я говорю им: "Подождите", пошел обратно к Белому дому и привел генералов, которые там шлялись. С нами еще священник пришел. Генерал отдал приказ - и все, в дуло танка засунули гвоздичку", - вспоминает он.
Лидер группы "Машина времени" Андрей Макаревич рассказывает, как в дни путча сидел на ступеньках Белого дома, бабушки разносили домашние пирожки в корзинках, приносили бесплатные гамбургеры. По его словам, настроение тогда у всех было очень хорошим. Каждый, кто пришел, понимал, почему он здесь и зачем.
«
"Нигде больше я не видел таких прекрасных лиц", - говорит он.