У локомотивов Евросоюза — Германии и Франции — рассинхрон. Прежде жили душа в душу: вместе противостояли Москве, вместе помогали Киеву, вместе изобретали санкции, вместе обучали ВСУ, вместе отписывали национальный суверенитет вашингтонскому обкому, а теперь порох войны у них врозь.
В бундестаге за передачу Киеву дальнобойных ракет Taurus проголосовали только 178 человек, трое воздержались, а остальные 485 парламентариев выступили против. После этого министр обороны Борис Писториус заявил, что бундесвер "не может идти ва-банк" в том, что касается поставок оружия ВСУ: его ресурс выработан, так что очередь за другими странами НАТО.
Иные настроения в Париже. Президент Эммануэль Макрон пообещал передать Украине 40 дальнобойных ракет SCALP и "сотни бомб", а министр обороны Себастьен Лекорню отчитался об успехах перехода на "военную экономику": производство 155-миллиметровых снарядов и истребителей увеличилось втрое (с одного до трех самолетов в месяц), а артиллерийских комплексов CAESAR — вдвое.
А все для того, чтобы "не дать России победить", по словам все того же Макрона.
Может показаться, будто немцы потихоньку отползают от военного участия в конфликте вокруг Украины, откупившись ролью второго по значимости (после американцев) финансового донора, тогда как французы твердо намерены воевать до последнего украинца.
При этом личная заинтересованность Франции в "победе над Россией" как будто бы ниже. Страны Запада приучают жить по догме о том, что после победы над ВСУ российские войска переключатся на одну из стран НАТО. Эта аксиома для властей в Киеве, Вашингтоне, Лондоне, Варшаве, Праге и Берлине (Писториус, например, заявлял о вероятности войны России и НАТО через пять-восемь лет), но как будто бы не в Париже. Свое "не дадим России победить" Макрон обосновывает рассуждениями в духе "дурной пример заразителен", а не параноидальным ожиданием военного конфликта с ядерной державой.
Чем бы ни объяснялись все эти франко-немецкие противоречия на самом деле, немцам не стоит приписывать ни здравомыслие, ни миролюбие, ни способность принимать решения без оглядки на США. Происшествие в бундестаге объясняется тем, что резолюцию о передаче ракет внесла оппозиционная фракция ХДС-ХСС, поэтому против нее проголосовали и те политики из правящей коалиции, которые за такую передачу агитируют. Тут дело не в пацифизме, а в скучной внутриполитической борьбе за повестку.
Когда американцев припрет, бундестаг переголосует правильно. Канцлер Олаф Шольц прямо так и заявляет, что в поставках вооружений на Украину ориентируется на партнеров.
Германия — приговоренный к покорности участник западной коалиции, от которого не следует ждать фронды. По крайней мере, все предыдущие возможности для нее были немцами упущены, хотя именно им авантюра с противостоянием Москве обошлась особенно дорого (дороже только Украине).
В ближайший год эта коалиция будет действовать по утвержденному в Вашингтоне плану. Он подразумевает, что ВСУ перейдут в глухую оборону, чтобы получить время на перевооружение и массовую мобилизацию, а в 2025 году предпримут еще одну попытку "контрнаступа". Их материально-техническое обеспечение, поднатужившись, опять должен взять на себя Запад, а пугалка про неизбежность нападения России на одну из стран НАТО нужна как довод против внутренних и внешних скептиков.
Для Украины это рискует стать игрой на уничтожение, для Запада же действует принцип "не добегу, так согреюсь". В военный разгром РФ и "восстановление территориальной целостности Украины" рассудочные люди там вряд ли верят, но все еще рассчитывают сточить часть военной мощи России о ВСУ (в будущем этим наверняка будут объяснять, почему "нападения на НАТО" так и не случилось).
Можно предположить, что роль дорогих и немногочисленных ракет типа SCALP и Storm Shadow в этой игре — охота за российским флотом.
С такой логикой плохо вяжется решительный настрой Макрона с его "военной экономикой" и заявленной готовностью воевать с РФ до победы, чего не видно на примере Германии. Дело, вероятно, том, что французы увидели "окно возможностей" в ситуации, которая немцам сулит только убытки. "Военная экономика" нужна им не для Украины, а ради себя.
Расширение военного производства сразу в разы — это ведь действительно значительное достижение. Речь идет о наукоемкой отрасли и выпуске чрезвычайно востребованного товара с высокой добавленной стоимостью.
Французы уже давно мечтали занять второе место в списке мировых экспортеров оружия и еще в 2022 году довели сумму сделок почти до 30 миллиардов евро. Нынешняя перестройка глобального рынка и особые обстоятельства для России (второе место традиционно было нашим) дают им шанс.
Германия — тоже значимый экспортер, но воспользоваться шансом не сможет: французы удобнее устроились. Они не зависели от российских энергоносителей, как немцы. В отличие от немцев же не отказались от атомной энергии. Их центральная власть имеет значительно больше полномочий, а значит, и свободы маневра в перекладывании ресурсов из одного кармана в другой.
У французской экономики множество проблем, однако промышленный спад — это проблема немецкая. Для Парижа наращивание производства современных вооружений — и рентабельное предприятие, и реалистичный план. Вне зависимости от того, как сложится судьба Украины, "Рафали" и "Цезари" невостребованными не останутся.
Другими словами, что украинцу смерть, а немцу убыток, то французу — экономическая реформа. Министр Лекорню радостно подчеркивает, что первичное расширение военного производства дало стране как минимум десять тысяч рабочих мест.
Выгорит ли это дело, как будто бы обреченное на успех, покажет время. Пока оно показывало то, что при амбициозном президенте Макроне, часто блистающем в теории, у французов сплошные провалы на практике: англосаксы не уважают, турки и арабы презирают, африканцы гонят вон. Про русских и говорить нечего.
При таком "везении" побед обычно не бывает.
Впрочем, быть французом никогда не означало — побеждать. Быть французом всегда означало — пытаться.