Прибалтика, начинавшая трогательным ненасильственным сопротивлением (живая "Балтийская цепь" от Вильнюса до Таллина, выстроившаяся 23 августа 1989 года), далее продолжила строить свои отношения с бывшей метрополией уже менее умильным образом.
В 90-е не было никакого русского империализма, Москва готова была идти на все, но прибалтов это только ободряло и разгорячало. Переход к конфронтации окончательно наметился в 1994-м, когда из Прибалтики были выведены все российские войска, остававшиеся там со времен СССР. Империализмом Кремля это назвать было трудно — скорее наоборот, но отсутствие русских штыков внушило прибалтийским политикам мысль: "Теперь уже можно". После чего ренацификация бывших советских республик пошла по нарастающей.
Сперва незаметно, потихоньку, а затем, в наши дни, как поется в арии Дона Базилио, "вот какая это сила — загремела, покатила, загремела, покатила неудержною волной".
Блокада Калининграда, окончательный снос памятников павшим красноармейцам, визовые запреты, требование к въезжающим русским принять "причастие буйвола", т. е. подписать бумагу о своем полном неприятии политики РФ, обещание латвийского президента изолировать (путем помещения в концлагеря, очевидно, другого способа пока не придумано) тех жителей Латвии, которые не вполне одобряют и поддерживают политику властей, призыв ко всем странам ЕС полностью отгородиться от России по образцу прибалтов — и так далее. Лихо косой только первый взмах сделать, а дальше само пойдет.
То есть бодрость и решительность образца июля 1941 года, когда прибалты проявили себя во всей красе. Немцам ничего и делать-то не надо было. Например, Эстонию сделали Judenfrei сами эстонцы. Погромы в Каунасе — сами литовцы. В Вильнюсе, Риге, Таллине решили, что победа рейха гарантирована, отчего утратили всякое стеснение. Очевидно, и сейчас там снова решили, что победа еврорейха — дело решенное, и полностью разнуздались.
Отдельный и неоднозначный вопрос — о том, что делать с Эстляндией, Курляндией, Лифляндией и др. после победы в украинской кампании. Сегодня более насущно решить, как быть здесь и сейчас с отвязными лимитрофами.
Один из прежних удерживающих доводов — "понимаешь сам, какую оценку Би-би-си даст подобному факту" — сейчас удерживает все менее. Западные партнеры забросили чепец за мельницу, и с каждым днем все менее интересно, что будет говорить княгиня Марья Алексеевна. Она уже наговорила и наделала столько, что семь бед — один ответ.
Но есть другой фактор сдерживания. Русскоязычные (de facto по культуре и самосознанию — русские или имперские) меньшинства. Если Литва в этом отношении более однородна, русских там порядка пяти процентов, то в Эстонии — примерно 30%, в Латвии — около 35%. Причем в больших городах (Рига, Виндава, Двинск в Латвии, Таллин и Нарва в Эстонии) их доля еще больше. Тем самым любые меры, направленные против прибалтийских правительств, бьют по соотечественникам, причем зачастую в первую очередь по соотечественникам. Такова уж структура занятости.
Поэтому, когда горячие головы говорят о необходимости полной блокады лимитрофов — авось, за чертополохом поумнеют, а нет, так и не надо, — им возражают: "А что будет с русскими?" В связи с чем на повестку дня выходит вопрос о репатриации соотечественников с территории лимитрофов в Россию. Рано или поздно, причем уже скорее рано, чем поздно, другого выхода не остается.
Притом что это легко сказать, но гораздо труднее сделать. Да, есть примеры относительно успешной репатриации. Сионистское движение с 20-х годов XX века и до сего дня. Репатриация прибалтийских немцев в 1940 году. А также абсорбция уже недобровольных немецких изгнанников из Восточной Европы после 1945-го. Возвращение "черноногих" (pieds-noirs), т. е. французских колонистов из Алжира после 1960 года.
Но следует учесть, что и тогда репатриация не всех привлекала. Например, в 1920-х немецкие евреи не слишком вдохновлялись сионизмом, исходя из того, что немцы — культурная нация, уровень материальной культуры, несмотря на все неурядицы, в Германии достаточно высок и бросить все это, чтобы с нуля поднимать палестинское сельское хозяйство (а другого тогда не было), — нет, спасибо. В конце 30-х годов уже и палестинский кибуц представлялся не худшим вариантом, но было уже поздно.
Mutatis mutandis то же самое будет и сейчас. Прибалты — культурная нация. Можно ездить в Европу по "шенгену". Дом и быт как-то налажены. Бросить все это и отправиться в неведомую Тьмутаракань не очень влечет. Это не говоря уже о персонале "Медузы"*, "Дождя"* и разных прочих эмигрантах, которые ненавидят нынешнюю Россию покруче всяких Ландсбергисов.
Но ведь программа репатриации соотечественников — это не то чтобы всех силком тащить на Святую Русь. Это всего лишь дать шанс на возвращение и обустройство (с подъемными и прочим) всем, кто того желает. Тем же, кто не желает, — да будет твоя воля. Но кто ответит решительным отказом, должен понимать, что с той поры Россия снимает с себя обязательства по защите соотечественников в Прибалтике. Кто не спрятался, я не виноватый.
И после этого в общении с лимитрофами руки будут развязаны. Желаете быть за чертополохом — что ж, будете за чертополохом. "Ты этого хотел, Георгс Данденас".
Другого способа устроения отношений с Эстляндией, Курляндией, etc. — если, конечно, не повторять 1940 год, — не просматривается, и без репатриации не обойтись.
* СМИ, выполняющее функции иноагента.