Последние несколько недель поход в аптеку для очень многих европейских пациентов превратился в приключение с неясным исходом: жизненно важные лекарства в продаже либо могут вовсе отсутствовать, либо снабжение ими оказывается нерегулярным.
Речь идет, в частности, о противораковых препаратах, о тех, что помогают справиться с приступами астмы или аллергией. Аптекари могут отказаться отпустить даже простейшие анальгетики (такие, как парацетамол) в нужной для пациента дозе.
Надзорные органы в ряде европейских стран насчитали не менее двух с лишним тысяч наименований лекарств, которых не было не только в обычных аптеках, но и в тех, что снабжают медикаментами стационары.
Лишенными требуемой терапии оказались пациенты с такими тяжелыми диагнозами, как болезнь Паркинсона, болезнь Альцгеймера, те, кто принимает онкологические и противовоспалительные лекарства, а также те, кому были прописаны антибиотики.
За последние пять лет, как указывается, ситуация ухудшилась кратно: если в 2016-м дефицитными были чуть больше 600 жизненно важных препаратов, то в третьем квартале текущего года таких лекарств насчитывается уже почти две с половиной тысячи.
Для тех, кто проходит химиотерапевтическое лечение, перерыв в процедурах или замена лекарственного средства чаще всего может означать — и это в лучшем варианте — тяжелые осложнения, а в худшем — летальный исход.
© AP Photo / Michel Euler
Женщины сидят у аптеки в Париже
Кто же играет с жизнью и смертью европейцев так, как если бы это была партия в шашки?
Ответ на этот вопрос заставляет присмотреться к индустрии и к рынку, которые считаются "священной коровой" (и поэтому табу) правящих в ЕС глобалистских элит.
Речь идет о фарминдустрии и о фармкомпаниях.
Именно в этом секторе перевод промышленных мощностей в страны Азии шел наиболее быстрыми темпами, и именно в этой отрасли рост прибылей, которые получали руководители корпораций, перекрывал показатели в других секторах рынка в разы, если не на порядки.
Система европейского здравоохранения, едва не рухнувшая в ходе пандемии, сегодня не более, чем изрядно облупившаяся витрина: порядка 80 процентов производства всех лечебных препаратов, включая самые элементарные, сейчас находится в Китае (создание сырья) и в Индии, где из сырья "собирают" уже сами медикаменты.
Делокализация фармацевтической промышленности из ЕС в страны Азии сопровождалась мощной пиар-кампанией. Под лозунгами борьбы за все хорошее против всего плохого европейцев сумели убедить, что "грязным в экологическом отношении производствам" места "на чистом и зеленом континенте нет", что люди только выиграют от снижения себестоимости лекарств и подобные действия (а происходило все с одобрения Еврокомиссии) принесут колоссальное благо.
О том, что работу потеряют десятки тысяч тех же европейцев, никто, разумеется, не говорил. Как и о том, что в результате этой самой делокализации существенной части доходов лишатся целые европейские регионы.
Когда на важных постах как в европейском метаправительстве (Еврокомиссии), так и у власти в ключевых для ЕС странах находятся люди, связанные с фарминдустрией практически личными отношениями и не менее персональными обязательствами, о таких "мелочах" можно просто не думать.
В сегодняшнем потоке информации о "Большой фарме" часто встречаются упоминания двух фармкомпаний: это Pfizer и SANOFI.
Некоторое время назад американский гигант, когда решил избавиться (с профитом для себя, разумеется) от одного из своих подразделений, обратился в банк Rothschild & Cie. Там продажу поручили вести молодому управляющему партнеру. Тридцатилетний банкир успешно закрыл сделку объемом 12 миллиардов долларов, получив свою комиссию (один миллион долларов), а затем, став звездой глобалистских финансовых рынков, заручился мощной поддержкой этих кругов.
Министр экономики Франции Брюно Ле Мэр
Министр экономики Франции на протяжении всего времени, что занимал этот пост, выписывал чеки на сотни миллионов евро для корпорации SANOFI в качестве меры поддержки исследований. Тем временем эта самая SANOFI свою научную базу из года в год уменьшала, выбрасывая на улицу высококвалифицированных специалистов. Даже в период пандемии руководство компании заявляло, что намерено уволить из исследовательского подразделения не менее тысячи семисот сотрудников. В итоге компания досокращалась до того, что не смогла не то что создать вакцину от COVID-19, взяв предварительно на это деньги (около 400 миллионов долларов от США и несколько десятков миллионов от Брюсселя), но даже разработать противовирусный препарат, который был бы эффективен для защиты от инфекции.
В обоих случаях речь идет об одном и том же человеке.
Это Эммануэль Макрон. В истории с Pfizer он получил денежный профит, а в истории с SANOFI его наградили за лояльность призом в виде президентского поста.
Но Макрон — пример пусть и наиболее яркий и очевидный (своих связей и отношений с "Большой фармой" нынешний французский президент никогда не скрывал), но далеко не единичный.
Большой фармацевтический бизнес не был бы таковым, если бы не распространил свое влияние на европейскую медицинскую науку целиком.
Вся ведущая профессура, начиная от заведующих отделениями крупных государственных (и это важно подчеркнуть) больниц и заканчивая врачами-терапевтами общей практики, живет под зонтиком "Биг фармы" в течение всей профессиональной карьеры.
Профессура на упреки в слишком тесных (порой балансирующих на грани коррупции) связях отвечает всегда одно и то же: "При отказе от спонсорских денег, которые мы получаем, исследования новых препаратов будут свернуты, помощь пациентам уменьшится, поскольку государство финансово самоустранилось практически полностью из сферы прикладных клинических испытаний, оставив за собой лишь надзорную функцию".
Шантаж здоровьем и благополучием нынешних и будущих пациентов свои плоды приносит — практика поддержки врачей и больниц со стороны фармкомпаний не только легальна. О таких контактах и связях информировать соответствующие госорганы закон в принципе не обязывает.
Вознаграждение за продвижение того или иного препарата только одному профессору, руководящему отделением, где лечат тяжелые недуги, может достигать десятков тысяч евро ежегодно.
И хотя всем очевидный и очень возможный конфликт интересов никто не отменял, но даже от членов организованного Макроном научного совета отчета о связях с фармкомпаниями никто не требовал.
Итак, пациенты, оставленные на произвол судьбы, государства, закрывающие на происходящее глаза, — а как обстоят дела у самой "Большой фармы"?
Наилучшим образом, если верить их финансовым отчетам.
Прибыль — а это не только увеличение продаж лекарств, но и повышение стоимости биржевых котировок — растет как на дрожжах.
SANOFI, например, да, та самая, которая увольняет исследователей пачками, перечислила своим акционерам лишь за прошлый год четыре миллиарда евро дивидендов. Общая же прибыль корпорации выросла за тот же год на 340 процентов (с 2,8 миллиарда евро до 12,3 миллиарда).
Будет из чего подбросить и европейской профессуре, да и на выборы самому Макрону останется.
Ну а больным и их родственникам в этой ситуации остается лишь уповать на милость судьбы: на тех, кто должен, по идее, помогать им выздороветь или хотя бы облегчать участь, в ситуации, когда алчность правит бал, рассчитывать абсолютно бесполезно.