МОСКВА, 11 фев — РИА Новости, Анна Чепурнова. Анатолий Вайсман, которого больше знают под псевдонимом Белый, — известный актер театра и кино. В фильмографии из более чем 80 картин трудно выделить ту, которая сделала его знаменитым. То же и с театральными работами. Мастер у Яноша Саса, Загорецкий у Олега Меньшикова, Лир у Тадаси Судзуки... К этим ролям добавился советский композитор Леонид Половинкин.
В 1920-х и начале 1930-х он был одним из ярчайших представителей отечественного авангарда, а потом его музыку перестали исполнять, и теперь о ней мало кто помнит. На Первом Международном музыкальном фестивале "Энергия открытий" состоится мировая премьера спектакля "Корабль счастье", посвященного судьбе и творчеству Половинкина, а также его совместной работе и роману с Наталией Сац.
В интервью РИА Новости Анатолий Белый рассказал не только о спектакле, но и о новых ролях в кино, работе в команде и отношении к скорости.
— Анатолий, чем вас заинтересовал Половинкин, почему вы согласились участвовать в постановке "Корабль счастье"?
— Немало талантливых творцов по какому-то роковому стечению обстоятельств оказались незаслуженно забыты. Мне понравилось, что благодаря фестивалю есть возможность восстановить справедливость и наконец-то вспомнить таких людей и их творчество.
Наш спектакль посвящен счастливому времени для моего героя — его работе с Наталией Сац и их роману. Но история построена так, что удается рассказать всю биографию композитора, творившего в стиле конструктивизма. Конечно, в постановке нашли отражение и страшные реалии тех лет — репрессии, запреты.
— Музыку Леонида Половинкина вы впервые услышали перед спектаклем?
— Да, она помогла мне понять, каким неординарным человеком был этот композитор. Его работы заряжают энергией творения, созидания чего-то нового, это какое-то революционное, очень мощное высказывание. В общем-то, они вполне соответствуют своему времени — слому эпох, когда человечество стояло на пороге больших перемен. Музыка Половинкина сродни стихам Маяковского и супрематическим картинам Малевича.
— Недавно начались съемки спортивной драмы о команде "КамАЗ-мастер". Если я правильно поняла, прототип вашего героя в этом проекте — знаменитый автогонщик Владимир Чагин?
— У нас в сценарии написано: "Все персонажи вымышленные, все истории — реальные". Мы снимаем фильм о том, как создавалась легендарная команда, побеждавшая в ралли "Дакар" много раз. Я играю ее руководителя, который занимается в том числе и психологическими проблемами. Он задумывается и о том, что такое командная игра и какими должны быть чемпионы.
© Фото : Михаил Рыжов / Предоставлено пресс-службой фестиваля "Энергия открытий"
Анатолий Белый
В апреле мы едем под Астрахань, там будем снимать "экшен" — ралли-рейд "Золото Кагана". Я этого жду с нетерпением, потому что уже успел примерить форму и шлем, посидеть в кабине "боевого" камаза. Чемпион "Дакара" 2015 года Айрат Мардеев прокатил меня по маленькому учебному полигону в Набережных Челнах со скоростью 100 километров в час по трамплинчикам. Иногда было ощущение, что эта машина может летать. Кайф! Абсолютно мужская история.
— А вы и вне кино любите скорость?
— В разумных пределах. Мотоцикла у меня никогда не было, из машин — только "Субару", очень скоростная, потом БМВ, тоже дикий зверек. А сейчас я катаюсь на спокойной "Ауди" — повзрослел. Но после того, как проехался на камазе, во мне проснулось желание погонять.
— Вы сами можете назвать себя командным игроком?
— Если подбирается хорошая компания, то да. Но когда чувствую, что коллектив не очень, предпочитаю тратить время и энергию на себя. Я руковожу проектом "Кинопоэзия", подбираю для него участников, и это интересно. Хотя неожиданно многие люди потянулись к нему сами, порой это были те, с кем я даже и не надеялся сотрудничать.
— В прошлом году вы вместе с командой Дмитрия Крымова работали над проектом для Венецианской биеннале...
— Крымов — замечательный режиссер и художник. Восхищаюсь его умением образно мыслить, создавать ироничные и глубокие спектакли. У них особая эстетика, и я, честно говоря, не сразу в нее вписался.
Когда мы начинали работать над "Сережей", Дима мне часто говорил: "Не надо МХАТа, не играй ничего психологического". Этим он добивался достоверности, документальности. В этом смысле для Крымова камертоном служит актриса Маша Смольникова, которая в любой роли очень органична. Сейчас я в "Сереже" играю с наслаждением.
«
Однажды на репетициях этого спектакля Дима подходит ко мне с невозмутимым видом и спрашивает: "Толя, у вас есть лишняя ночь?" Я ничего не понимаю, а он продолжает: "Мне работу подкинули, надо кое-что сделать для Венецианской биеннале. Вы мне нужны буквально на ночь: сыграете Христа и пойдете домой".
Видео для биеннале снималось с нескольких камер в заброшенном здании хлебозавода, абсолютно круглом, кстати говоря, конструктивистском. На каждом этаже — проваленный пол с торчащей из него арматурой и полуразрушенные колонны — в таких интерьерах Крымов со своей командой создали композицию "Тайная вечеря".
Спектакль "Сережа" в МХТ имени Чехова
Сначала на видео кажется, что это просто картина, но потом в ее пространство входят монтажники и начинают уносить картонных апостолов. Только одна фигура с полотна оказывается живой, и по телефону, забытому кем-то из рабочих, этот человек говорит с Отцом, произносящим в конце слово "пора". Сюжет пробирает до дрожи.
— Вам удалось увидеть эту работу в пространстве биеннале?
— К сожалению, нет, я был занят — репетировал спектакль "Бег", премьера состоялась в прошлом году. Эта моя вторая работа с Сергеем Женовачем. Он, конечно, очень точно чувствует и понимает Булгакова, это абсолютно его автор. "Бег" решен им в ключе почти шеспировской трагедии и очень актуален сегодня. Роль Хлудова для меня — огромная ответственность, она мне очень дорога.
— Увидим ли мы вас в ближайшее время в кино?
— Надеюсь, в марте наконец состоится премьера фильма "Колл-центр". У меня там небольшая роль, но работа с режиссерами Натальей Меркуловой и Алексеем Чуповым дорогого стоит. У них тонкий вкус, и сценарий фильма острый и небанальный — жду, что зрители оценят его по достоинству.