Свежий скандал в Канаде дал повод российскому обществу в очередной раз прийти к выводу, что Запад совсем с ума сошел со своей политкорректностью.
На этот раз причиной стал канадский премьер, образцовый носитель самых передовых идей. Выяснилось, что и в его прошлом имел место возмутительный поступок. Правда, тогда ни одному нормальному человеку в голову бы не пришло считать его таковым.
Восемнадцать лет назад 29-летний Джастин Трюдо пришел на костюмированную вечеринку "Арабская ночь" в частной школе, где он преподавал, в костюме Аладдина. Все, как положено: наряд, тюрбан и грим.
Информацию, как и подтверждающую фотографию с того мероприятия, раскопал журнал Time.
Трюдо уже принес глубочайшие извинения. "Я не должен был этого делать, мне следовало бы догадаться, но я этого не сделал, и мне правда очень жаль", — заявил он.
Как верно отметили почти все СМИ, канадский лидер два десятилетия назад совершил страшное по нынешним меркам расистское преступление под названием "блэкфейс", то есть нанес на лицо темный макияж, изображая представителя другой расы.
Изначально блэкфейс был специфической разновидностью театрального грима, использовавшегося комиками для ролей чернокожих и бывшего важной частью западной массовой культуры по обе стороны океана более ста лет. Если в Европе блэкфейс применялся чаще всего для изображения Бальтазара из сказания о волхвах или Черного Пита, помощника Святого Николая в Нидерландах, то в США "поддельных негров" действительно показывали преимущественно в подчеркнуто оскорбительном виде. Так что ко второй половине прошлого века феномен постепенно сошел на нет, а то немногое, что сохранилось, утратило черты расистской уничижительности.
Кстати, Россию блэкфейс тоже не миновал. Достаточно вспомнить эпизод из фильма "Операция "Ы" и другие приключения Шурика", где тунеядец Федя в исполнении Алексея Смирнова бегал по стройке в виде туземца в набедренной повязке. А ведь СССР и советское искусство 1965 года с точки зрения здравого смысла крайне трудно заподозрить в расизме.
Но о здравом смысле речи в данном случае как раз нет. Умершее уже несколько десятилетий назад своей смертью историческое и культурное явление было в последние пару лет эксгумировано истовыми борцами за всеобщее политкорректное счастье и заклеймено — а ярлык блэкфейса как вопиющего расизма навесили на любые ситуации, когда европеоиды наносят на себя темный грим, изображая представителей других этносов. Да-да, к исполнению роли Отелло белыми актерами это тоже относится.
Тут среднестатистический россиянин может высказать резонное соображение: ну ладно, когда белые рисуют небелых обидно или смешно. Все это с большей или меньшей натяжкой можно назвать воспроизводством негативных стереотипов и, как следствие, расизмом. Но Трюдо-то оделся Аладдином. Позитивнейший герой — привлекательный, остроумный, обаятельный, интересный, диснеевский принц как есть. Здесь-то что расистского? Наоборот, в этом проявляется восхищение, попытка подражания.
И среднестатистический россиянин очень сильно ошибется.
Дело в том, что канадский премьер со своим костюмом угодил в двойную ловушку, где рядом с блэкфейсом стоит не менее ужасающее — и куда более распространенное — нарушение политкорректности в виде культурной апроприации (или культурного присвоения).
Суть в том, что ныне на Западе недопустимым считается любое заимствование и использование элементов иной культуры (если вы белый). Таким поведением белые, согласно современным концепциям, продолжают хищнический колониализм, грабя чужие культуры, обесценивая их достижения и даже попирая их святыни.
Например, пару лет назад на полном серьезе обсуждался вопрос, имеют ли право белые женщины носить серьги-обручи, поскольку те являются "символом сопротивления, силы и идентичности" для многих меньшинств.
Модная индустрия в наибольшей степени страдает от актуального тренда, ведь заимствование и переосмысление этнических мотивов — важнейший источник вдохновения для дизайнеров и одежды, и аксессуаров, и ювелирных украшений. Неприемлемость же нарядов, исполненных в стиле индийских сари, китайских платьев, японских кимоно и так далее, стала уже общим местом.
А буквально две недели назад компания Dior принесла извинения за рекламный ролик парфюма, в котором вместе с Джонни Деппом снялись индейцы в традиционных образах. На бренд обрушилась волна жесточайшей критики за расизм, эксплуатацию индейской культуры и оскорбление коренных американцев.
Можно многое сказать о глобальном смысле происходящего, поскольку культурная апроприация, по существу, — это запрет на прогресс. Сегодня запрещают платья в китайском стиле для некитаянок, завтра решат, что расизмом и присвоением является использование изобретений, сделанных в Китае, начиная с бумаги, компаса и пороха.
Странно проговаривать прописные истины, что любой пуризм и изоляционизм заканчивался в человеческой истории не очень хорошо, а взаимопроникновение культур, напротив, обеспечивало их обогащение и, как следствие, движение нашего биологического вида вперед. По нынешним временам на Западе данная немудреная мысль уже может расцениваться как возмутительная расистская ересь.
Теоретически нынешняя история с Джастином Трюдо могла бы стать для западного мира поводом задуматься, до какого уровня абсурда дошла его доминирующая идеология за последние годы. Однако то, с какой скоростью золотой мальчик канадской наследственной элиты бросился извиняться за совершенно невинный поступок восемнадцатилетней давности, намекает, что набравший скорость локомотив либеральной политкорректности вовсе не собирается останавливаться на станции "Руками не трогать".
Дальше будет еще интереснее.