Богомолов начал новый проект "Голоса страны" на выставке-форуме "Россия"

МОСКВА, 11 мар — РИА Новости, Анастасия Силкина. Проект Константина Богомолова "Голоса страны" призван трансформировать документальный театр: повернуть его лицом к вдохновляющим историям о людях, которые просто и честно занимаются своим делом. Показы 12 спектаклей цикла стартуют 11 марта на площадке выставки-форума "Россия" на ВДНХ, посетить их можно бесплатно по предварительной регистрации. О героях проекта и о том, как их выбирали, автор идеи рассказал в интервью РИА Новости.

— Они из разных регионов: Сибири, Кавказа, Урала, деревень и крупных городов — все разных возрастов и профессий, социальных слоев. Есть врач, энтузиаст-краевед, педагог, ученый, машинист паровоза и так далее.

Нам важно, чтобы не было обязаловки, когда мы бы обращались к директору предприятия или к местным властям и те давали бы указание: "Вот про тебя, Иван Иванов или Петр Петров, будем делать проект для Москвы". Поэтому мы объявили прием заявок, и люди сами откликались.

— Важно было, чтобы режиссеры и драматурги почувствовали своих героев, влюбились в них. Ведь это творчество. Все, кто прислал заявки, — замечательные люди. С традиционной точки зрения они не совершают какого-то подвига. Их героизм — в том, что они честно делают свое дело, не ищут в нем какой-то материальной выгоды. Например — большой бизнесмен, который вдруг ушел в театральную работу и вкладывает в нее все деньги.

— Наверное, для кого-то вдохновением стала история, рассказанная в заявке, для кого-то — интонация, с которой человек писал. Может быть, какие-то детали, обстоятельства.

Очень важно, что драматурги и режиссеры поехали к своим героям, проводили с ними время, разговаривали, наблюдали — проживали с ними кусок жизни. И исходя из этого драматург начинал писать. Конечно же, это не документальный фильм, а то, что написал драматург по истории героя. А потом режиссер назначил актера на роль.

— Конечно. Но особенность в том, что, когда мы читаем "Станционного смотрителя" Пушкина или пьесы Чехова, мы можем только догадываться, кто был прототипом, был ли он проявлен во всей полноте в художественном произведении. А у нас уникальная ситуация: есть прототип, тщательно изученный; есть текст по жизни этого героя, непосредственно наблюдаемой авторами. В нем сохраняется и прямая речь персонажа, и особенности его мышления. То есть герой прошел через сознание, сердце драматурга, режиссера, а после — актера.

— Трагических историй нет: мы все же хотели увести документальный театр от его склонности к любованию чернотой, хтонью. Наша цель — создать документальный театр, который будет влюблять в реальность и вдохновлять ею.

Внутри позитивной информации герой ведь может проходить через взлеты и падения, через драматические обстоятельства. Но все равно важно видеть перспективу — радостную, вдохновляющую.

Поэтому будут и драматические, и сентиментальные, и комические вещи. Но я бы не относил эти истории к какому-то отдельному жанру: наша жизнь состоит из веселых, грустных и снова веселых моментов — так же будет и здесь.

— В основном у нас молодые режиссеры. Как воспитанник Андрея Александровича Гончарова, я исхожу из того, что режиссер — начало всех начал. Поэтому я обсуждал с ними, режиссерами, — драматургов: был важен и личный контакт, и склонность автора. Так составлялась команда. У нас 12 режиссеров, 12 драматургов, 12 актеров и 12 фотографов, которые тоже отправились в регионы, снимали наших героев и их окружение.

Среди режиссеров — Филипп Гуревич, Андрей Гордин, Алексей Мартынов, Михаил Плутахин, Александр Пронькин и другие. Есть такие драматурги-мастера, как Дмитрий Данилов, и есть молодые авторы. Наши актеры — Саша Ребенок, Александр Семчев, Алексей Вертков, Наташа Щукина, Саша Урсуляк, Игорь Миркурбанов, Иван Агапов. Есть молодые, но уже достаточно звездные: Денис Парамонов, Владислав Тирон.

— Во-первых, это просто огромный материк, и он до сих пор не освоен театром. Эта драматургия взаимодействует с определенными ушедшими бытовыми реалиями, но при этом передает реалии вневременные, человеческие.

Мы же работаем с Расином и Корнелем, с древнегреческими текстами — с теми, которые созданы в определенных исторических, эстетических условиях. И они настолько прекрасны, что им не мешает то, что речь идет не о пистолетах, а о шпагах, к примеру. То же и с советскими пьесами. В них идет речь о любви, о становлении человека, об ответственности — о многих вещах, которые важны и сейчас.

Во-вторых, я практически не работаю в современной драматургии (не устраивает ее литературное качество). И не очень люблю театр, который сосредотачивается на социальных проблемах. Для этого есть общественная жизнь. А театр — это все-таки искусство. Он может и должен взаимодействовать с реальностью. Но гораздо более сложным образом, чем это делает современная российская драматургия.

— Я бы писал и занимался филологией, древнерусской литературой — это моя первая специальность. Занимался бы XVIII веком, по которому писал итоговую работу в МГУ когда-то.

Наверное, слово было бы центром моей деятельности. Это для меня, может быть, самое важное и самое личное.