Глава ИТЭР (Международного экспериментального термоядерного реактора) Пьетро Барабаски сообщил, что компания ведет работу по возвращению в строй пенсионеров, потому что только они обладают знаниями и навыками, которые позволят успешно завершить строительство уникального объекта энергетики на территории коммуны Сен-Поль-ле-Дюранс, что во Франции.
Прямая речь Барабаски еще более тоскливая и совершенно не лучится оптимизмом. Руководитель дословно говорит, что научно-технические и особенно проектные компетенции практически утрачены. Но даже если они и сохранены, то представляют собой разрозненные массивы информации и документов, разобраться в которых, а также свести их воедино, превратив опыт и бумагу в физически осязаемый токамак-реактор, могут только ушедшие на покой старики.
ИТЭР изначально задумывался как проект, не имеющий аналогов в истории и энергетике. На юге Франции были выделены 180 гектаров, где было начато строительство комплекса сооружений, из которых выделяется энергоблок высотой 30 метров. Внутри него должен был разместиться тороидный (кольцевой) термоядерный реактор, по своим характеристикам превосходящий аналоги — Объединенный европейский тор (JET) в Британии и европейско-японский реактор JT-60SA в Японии. Реакторы эти сугубо научные, они не питают города и заводы, но призваны доказать физическую возможность производства большего количества энергии, чем сейчас расходуется на запуск термоядерной реакции.
Кто заинтересовался, тот может поискать технические подробности самостоятельно, сегодня же хотелось бы поговорить о несколько ином.
Радоваться тому, что у западного соседа сдохла, а точнее — так и не родилась, термоядерная корова, крайне опрометчиво. По целому ряду причин, среди которых, например, постоянное и деятельное участие в проекте корпорации "Росатом", которая на днях отправила во Францию уже 30-ю партию электротехнического оборудования. В свою очередь, российский атомный монополист не публикует данные по среднему возрасту своих сотрудников — и правильно делает. Но даже если предположить, что в "Росатоме" как минимум нет проблемы с молодыми и квалифицированными кадрами, то сложности все равно вырисовываются немалые, ибо ИТЭР — это не только уникальный, но и международный проект. Как бы тщательно и скрупулезно ни выполнял свою часть соглашения "Росатом", если прочие участники испытывают сложности с кадровым потенциалом, реализация всего проекта в целом становится под большой вопрос.
Здесь мы позволим себе резкий поворот, на котором оставим сверхмощные магниты и термоядерные реакции в супергорячей плазме профильным специалистам и любознательным дилетантам. На примере ИТЭР сегодня хотелось бы поговорить о пресловутом кадровом голоде, так как, к сожалению, для России данная проблема тоже предельно актуальна.
В наших предыдущих разговорах мы неоднократно указывали, как были утеряны технические и научные компетенции по строительству атомных электростанций в Британии, Франции и Японии. У многих это вызывало скепсис и недоверие, но правоту выкладок подтвердил выше упомянутый Пьетро Барабаски. После мирового атомного бума 70-80-х, когда энергоблоки строились, что горячие пирожки, наступил неизбежный период замедления, а затем и стагнации. Государства выровняли свои энергобалансы, и разработка новых проектов из жизненной необходимости превратилась в повседневную рутину. Заводы, выпускавшие уникальное штучное оборудование, перепрофилировались на постоянные и прибыльные проекты, а массовый гражданин стал читать про атомные, газовые и гидроэлектростанции скорее в разрезе случившейся поломки или аварии, а вовсе не трудового подвига.
Здесь нужно сделать ремарку, что атомную отрасль в данном случае мы используем как наиболее показательный пример происходящих процессов, притом что сходные тенденции наблюдаются едва ли не во всех отраслях.
Изменились времена, благодаря интернету и глобальным трендам поменялись ориентиры у молодежи, которая предпочитает жить легко и беззаботно, ведя жизнь тревел-блогера, а не тратить 11 лет на получение полноценного диплома врача или корпеть в закрытых библиотечных фондах, изучая результаты исследований запаздывающих нейтронов. Мир изменился, и эти трансформации коснулись нашей страны в полной мере.
Наиболее точные данные по параметрам работоспособного населения России относятся к началу прошлого года, когда Росстат опубликовал цифры, из которых следует, что в стране было 83,2 миллиона трудоспособных граждан. Из этого числа работали, естественно, не все, и к концу первого полугодия количество занятых граждан составляло почти 72 миллиона человек. При заявленном росте абсолютного числа на 394 тысячи отмечалось, что среднестатистический российский работник сильно постарел. С рынка работы выпало более миллиона россиян возрастом до 30 лет, а также 47 тысяч людей пенсионного возраста. В результате массового выезда, проблем в демографии и естественной убыли средний возраст работающего россиянина превысил 42 года.
На конец 2022-го, по подсчетам различных ресурсов и агентств занятости, в России количество работающих граждан возрастом до 30 лет составляло менее трети, точнее — 29 процентов. Важно добавить, что в эти цифры по умолчанию включаются россияне, попавшие под мобилизацию или ушедшие на фронт добровольно. То есть в реальном секторе производства юной крови еще меньше, ибо война, как известно, дело молодых.
Продолжать статистические выкладки можно долго, но тенденция, кажется, вполне ясна.
Кроме того, проблема состоит в том, что большинство российских пенсионеров не прочь продолжать работать, но на практике работодатели хотят видеть на собеседовании динамичного, стрессоустойчивого и готового работать сверхурочно в режиме многозадачности за одну зарплату кандидата, а у пенсионеров уже здоровье не то, да и опыт позволяет гордо распрямлять трудовые плечи. Оформившаяся вилка несоответствия желаний, возможностей и предложений рынка труда потенциально принесет немалые проблемы. Просто потому, что наша страна ведет затяжное противостояние с западным миром, в это время молодежь предпочитает рисовать сайты и писать коды для мобильных приложений, а государству нужны тонны стали, нефти, гигаватты энергии, миллионы квадратных метров жилья и многое другое, что требует непростого ручного труда. Справится ли с этой задачей стареющий российский рабочий — вопрос открытый.