В прежние времена, когда говорили, что дипломатия (не внешняя политика той или иной державы, а способ устроения международных отношений) потерпела поражение, имели в виду войну. То есть решение противоречий не посредством ума и такта, но с применением последнего довода королей. Когда говорят пушки, дипломаты молчат.
Во времена нынешние, когда все чудно, можно говорить о поражении дипломатии еще до всяких артиллерийских аргументов. Имея в виду исчезновение конвенций и условностей, обеспечивающих дипломатическую деятельность, — их существование давало надежду на мирное решение межгосударственных противоречий, но теперь с надеждой неважно.
Существенную роль в совершившейся утрате играет так называемая демократическая дипломатия, при которой в межгосударственных отношениях участвуют (или пытаются участвовать) народные депутаты, чья компетенция в сложных вопросах международной жизни откровенно невысока, но амбиционность высока чрезвычайно. Прежний подход, когда переговорами занимаются министры, получившие на то надлежащий мандат, теперь считается недемократическим и отдающим тайной дипломатией. При которой есть опасность, что министры-переговорщики могут пренебречь волей нации (депутаты лучше знают, в чем эта воля заключается). А там и до государственной измены недалеко. Трамп, а теперь и Байден много могут рассказать о таких обвинениях.
Примером гиппопотамьей грации, которую являет демократическая дипломатия, служит "Акт о привлечении к ответственности Путина", по информации The Washington Post, внесенный в конгресс США.
Само название акта весьма невежливо (хотя и демократично). У США было довольно много иностранных неприятелей — Сталин, Мао Цзэдун, Гитлер, etc., но при всей остроте междержавных отношений враждебные вожди не упоминались поименно. Принято называть по имени недисциплинированных школьников или нижних чинов, то есть тех, кто находится во власти школьной администрации или командования части. Но случай с Путиным несколько иной. Хотя, может быть, конгрессменам приятно ощущать себя в роли строгого завуча.
Но бог с ними, с тонкостями политеса. Более интересно то, что американские депутаты собираются налагать санкции на самого В. В. Путина лично, то есть объявлять его недостойным переговоров — разве что о безоговорочной (даже не почетной) капитуляции с последующим привлечением к ответственности. Не только успех таковых консультаций, но даже их принципиальная юридическая основа вызывает сильные сомнения. А поскольку объектами санкций должны стать также премьер М. В. Мишустин и все министры, кто же в лавке останется?
При этом санкции хотят объявить и против Д. С. Пескова, который в силу самой должности пресс-секретаря не имеет своей личной позиции, но является голосом В. В. Путина и — подобно послу или гонцу — фигурой неприкосновенной. Но тут демократические политики США сродни пушкинскому царю Салтану:
"Как услышал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить".
Последняя же чудесная деталь законопроекта — требование подвергнуть жестоким и необычным санкциям проживающих в Лондоне банкиров П. О. Авена и М. М. Фридмана (Альфа-банк). Мало того что финансисты давно пребывают под гостеприимным покровительством Ее Величества, они еще ведут шашни с различными российскими оппозиционерами, и санкции против столь ценных кадров есть проявление черной неблагодарности. "Товарищи конгрессмены, произошла чудовищная ошибка!"
Впрочем, еще Ильф и Петров отмечали, что невозможно предусмотреть все глупости, которые в состоянии придумать озверевший администратор. К народным депутатам США это также относится.
В результате американские ответработники находятся в затруднительном положении. Конечно, главным препятствием к заключению мирного соглашения с медведем, который встал на задние лапы и зарычал (впрочем, демократический Запад долго от него этого домогался), служит неспособность признать, что все когда-нибудь кончается. В том числе и безраздельное господство над ойкуменой. "Был класс, да съездился". Тем более что лихо косой только первый взмах сделать. См. М. С. Горбачева и успехи его нового политического мышления. Отступление есть вообще самый трудный вид военных (да и дипломатических) действий.
Но к этим объективным трудностям, делающим консультации с Россией делом чрезвычайно нелегким, добавляются трудности субъективного характера. Когда за спиной стоит обезумевший конгресс, договариваться о чем бы то ни было есть задача сродни квадратуре круга.