Обычно такие серьезные проекты не случаются без участия центра, однако здесь нет ни одной столичной работы. Создатели "Азбуки шедевра" решили доказать, что не все сконцентрировано в Москве и Петербурге, и обратились в регионы. Просили, конечно, самое-самое. Как признается директор музея "Новый Иерусалим" Василий Кузнецов, приходилось приезжать не по одному разу, чтобы договориться.
В результате из 30 музеев получили 123 работы, охватывающие почти полтора века русской живописи. Художественное путешествие от Калининграда до Владивостока — мечта для современного зрителя, который, если вырывается из онлайна и встает с дивана, хочет всего и сразу.
Чтобы объединить столь разноплановый массив, выбрали принцип алфавита: картины сгруппировали вокруг 33 букв-блоков, каждая из которых представляет отдельный термин или концепт. Например, "А" — автопортрет, "Ф" — фактура, "К"— кракелюр и так далее.
Порой логика неожиданная: например, "Ю" — Юра, потому что доминантой этого раздела стало полотно Василия Басова "Здравствуй, Земля" из Тверской областной картинной галереи, где изображен счастливый Гагарин после знаменитого полета (на фото). Букве "Й" соответствует "Музей", а за "Ъ" скрывается — вряд ли угадаете — "Объект".
В общем, часто это очень субъективный, даже, возможно, спорный взгляд. И эпиграфом к экспозиции, наверное, больше подошел бы не выбранный организаторами афоризм Кандинского "Живопись есть грохочущее столкновение различных миров", а цитата из пушкинского "Графа Нулина": "Бывают странные сближенья".
Жаль, она уже занята ГМИИ, где как раз проходит одноименная выставка куратора Жан-Юбера Мартена. Интересно, что француз взял за основу тот же принцип и создал "винегрет" из авторов, стилей и эпох.
Однако отказ от хронологического принципа и даже, по сути, выраженного тематического, позволяет показать рядом вещи, казалось бы, совершенно несопоставимые.
Получается формат экспозиции, где фигура куратора или, как в данном случае, кураторской группы выходит на первый план. Они не просто "развесчики" или даже исследователи, скромно предлагающие зрителю свою версию, а режиссеры выставки.
Так, супрематическую композицию (1915) Малевича из Ивановского областного художественного музея, которая у кураторов была в вишлисте с самого начала, окружают пейзажи реалистов Саврасова, Поленова, Левитана, Жуковского.
"Кстати, передвижников и вообще "классику" достать в регионах сложнее: там по понятным причинам (в частности, благодаря инициативе Кандинского и Родченко в 1918-1920 годах. — Прим. ред.) больше авангарда", — объясняет куратор Ксения Новохатько.
Организаторы гордятся, что удалось выписать "Лесистый берег. Сумерки" Исаака Левитана. Правда, ради этого пришлось поменять название раздела "Тоска" на "Товарищество": первый вариант коллеги из Твери не оценили.
"Зато у нас оказалась работа, по которой многие в школе сочинение писали. Или "Косарь" Малевича. Здесь вообще немало таких картин, что заставляют испытывать дежавю: вроде это не столичные "звезды", но они тебе знакомы. Так что наша выставка — это еще и возможность для качественного регионального искусства наконец выйти из тени", — говорит Новохатько.
По ее словам, взаимодействовать с пространством экспозиции нужно как с парком: "Просто гулять, заглядывая в белые кубы-павильоны, в которых рождаются новые ракурсы восприятия живописного ландшафта".
Кое-где стоит задержаться: на выставке — 17 инсталляций. Одна из самых интересных — в кубе у Кандинского (на фото), где звучит созданная специально для "Импровизации № 209" музыка современного композитора Владимира Лузана. Виолончель, кларнет и труба, соединяясь в одну мелодию, доносятся из "абажуров" разного цвета — известно, что художник "болел" синестезией, то есть воспринимал звуки цветными.
А еще здесь можно буквально зайти в работу Любови Поповой "Живописная архитектоника", воспроизведенную в 3D-модели. Геометрические детали свисают с потолка словно елочные игрушки.
Некоторые разделы принципиально оставили пустыми — не просто так, а ради взаимодействия со зрителем. Например, в главе "Смотритель" посетителей приглашают поменяться с работником музея местами и, присев на деревянный стульчик, понаблюдать за гостями.
В разделе "Шедевр" тоже ничего нет. "Это понятие очень сложное. Каждый сам для себя определяет, что считать шедевром. Мы не можем навязывать нашу точку зрения", — объясняет куратор Елена Папченко. Однако можно сфотографировать себя в роли музейного экспоната — в специальной золоченой раме.
Тут вообще очень умело играют на тщеславии современного зрителя, который вроде как приходит за искусством, но остается сосредоточен, прежде всего, на себе. Так что в самом начале — специальная зона для селфи.
При этом, считают Елена Папченко и Ксения Новохатько, экспозиция в "Новом Иерусалиме" будет интересна и знатокам. Научным консультантом выступил известный искусствовед и исследователь русского авангарда Андрей Сарабьянов.
Так, по словам кураторов, на продвинутых любителей искусства рассчитан раздел "Детектив", где собраны открытия, сделанные, в частности, при подготовке картин к выставке.
Например, при рентгенофлуоресцентном анализе выяснилось, что за "Венецианским пейзажем" Константина Горбатова скрывается старый Псков.
Или вот любопытная судьба самой тиражируемой картины в русской живописи: "Славильщиков" (1864) Леонида Соломаткина. Известно, что за два десятка лет только сам художник, не говоря о последователях, как минимум повторил ее 16 раз. Оригинал считается утерянным, но тем интереснее под лупой рассматривать, как потихоньку меняется незамысловатый сюжет с подвыпившими будочниками, распевающими песни в гостях у купца.
Другая занятная история — в разделе "Хранитель", посвященном "Свадьбе слепых" Митрофана Берингова (на фото). Куб не зря так называется: эта картина, написанная в 1929-м, выжила только благодаря усилиям работников музея Нижнего Тагила. Из Третьяковки она попала в провинцию, где во время одной из "чисток" ее признали недостаточно идеологически выдержанной.
Спасли холст кураторы: свернули и спрятали. Красочный слой сильно пострадал. В 1980-е картину обнаружили, затем долго и мучительно реставрировали.
Среди хедлайнеров кураторы выделяют, например, "Русскую Венеру" Бориса Кустодиева, которая практически никогда не выезжала из Нижнего Новгорода. В Истру ее отпустили, потому что экспозиция позволила показать уникальную особенность этой картины: она двусторонняя. На обороте — идиллическое чаепитие в кругу семьи, сцена "На террасе", где будущая обнаженная красавица изображена маленькой девочкой в платье. Благодаря специальной конструкции можно увидеть сразу две работы, которые созданы с разницей в 20 лет.
Также из Нижнего Новгорода одолжили знаменитого "Косаря" Малевича, который часто участвует в международных проектах. "Мы могли бы больше привезти. Но у нас закончилась реставрация здания, так что заработали в полную силу", — признается директор Нижегородского государственного художественного музея Роман Жукарин.
Такие блокбастеры "Новый Иерусалим" готовит к новогодним каникулам уже регулярно: приучили публику. До этого были Пикассо, Шагал, Брейгели. "Мы к этому шли с 2017-го, это наш самый амбициозный проект", — подчеркивает директор музея Василий Кузнецов.
По его словам, все складывалось непросто. Что-то не отдали реставраторы, от чего-то сами отказались, потому что вещи не сочетались. Но в итоге выставка получилась.
“Азбука шедевра”, музей “Новый Иерусалим”, Истра, до 19 июня