Весна-2020 стала настоящим испытанием для отечественной торговли — ажиотаж, за которым последовали два месяца домашнего режима, практически полная остановка непродовольственного сегмента заставили компании отрасли мгновенно перестраиваться под новые условия. Как торговля пережила пик коронавируса, стоит ли ждать паники в случае второй волны, потеснят ли интернет-магазины супермаркеты и торговые центры, как магазины справляются с жесткими антикоронавирусными нормами и почему не могут отказаться от промоакций, в интервью РИА Новости в преддверии Дня работника торговли рассказал председатель президиума Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ), которая объединяет крупнейшие российские торговые сети, Сергей Беляков. Беседовал Антон Мещеряков.
— Какие изменения коронакризис вызвал в российской торговле?
— Когда в середине марта возник ажиотажный спрос, мы не знали точно, сколько он продлится, хотя предполагали, что этот всплеск краткосрочный. Но изменения, к которым он привел, краткосрочными не были. Нам необходимо было исключить те риски, с которыми столкнулись ритейлеры и потребители в Европе, в Соединенных Штатах. Коронавирус пришел в Россию чуть позже, и мы уже видели опыт других стран — пустые полки, очереди в магазинах, невозможность купить даже товары первой необходимости. Это формировало определенную модель поведения. И мы понимали, как важно не допустить реализации такого же сценария у нас, наглядно показать, что нам удастся избежать рисков, связанных с даже малейшим дефицитом продуктов, с ростом цен.
Сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что мы достаточно плавно прошли этот период, но в тот момент потребовались серьезные усилия и торговых сетей, и поставщиков, и региональных властей. Потребовались и существенные финансовые вложения. Когда ты закупаешь большее количество товаров, чтобы обеспечить их быстрое появление на полках, ты тратишь дополнительные средства, но при этом ты понимаешь, реализовать накопленные запасы, когда ажиотажный спрос пройдет, будет сложно. И ты принимаешь на себя риски и дополнительные издержки, связанные уже с утилизацией нераспроданных товаров. В среднем по торговым сетям, входящим в АКОРТ, стоимость поддержания повышенных запасов в период пандемии составила 1,5 миллиарда рублей в месяц.
Кроме того, мы научились активно работать с небольшими поставщиками. Это совершенно новый формат, поскольку торговые сети по всему миру заключают контракты в основном с крупными поставщиками и производителями, которые могут гарантировать поставки продукции в течение длительного времени, способы обеспечить качество товаров, доставлять нужные товары и с нужной частотой. Небольшие поставщики обычно не могут этого гарантировать. Но в пандемию мы столкнулись с ситуацией, когда даже крупные поставщики не смогли удовлетворить возросший спрос с нашей стороны. Нет, не потому что они плохо работают, а потому что производственные мощности имеют предел. На фоне этого мы начали работать с небольшими фермерскими хозяйствами, региональными поставщиками. Торговые сети существенно упростили процедуру закупки, формы договоров, на время карантина объявили мораторий на штрафы за недопоставку. Это еще один фактор, который позволил продовольственному ритейлу практически безболезненно пройти этот период.
Еще один важный урок, который мы вынесли из сложившейся ситуации, — все участники товаропроводящей цепочки научились оперативно решать вопросы, связанные с ценообразованием, с условиями поставок в сети, без вмешательства регуляторов — законодателей, правительства, Федеральной антимонопольной службы. Мы остались в рамках рыночных отношений без административной дубинки, которая заставляла бы кого-то из нас вести себя так, а не иначе. Это стало возможным благодаря ответственному поведению и ритейлеров, и поставщиков.
— Что происходило в непродовольственном ритейле?
— Если продовольственный сегмент боролся с повышенным спросом, сдерживал цены, заполнял полки товарами, сокращал сроки поставки, то непродовольственный ритейл практически остановил свою работу. Было только два способа реализации товаров: онлайн-канал и пункты выдачи заказов, но и тот и другой требовали серьезной перенастройки работы, что приводило к существенным издержкам. Серьезно упал трафик, до 90%, практически обнулилась выручка, которая не могла быть компенсирована продажами через эти два канала. Это сочеталось с необходимостью осуществлять обязательные платежи — зарплаты, налоги, плату за коммунальные услуги и аренду.
Тем не менее можно с уверенностью сказать, что весь ритейл с вызовами пандемии справился. Но это не значит, что ситуация идеальная или что мы не увидим банкротств в отрасли. Экономические последствия коронавируса еще впереди, мы оценим их в полном объеме позже. Но все же мы не просто выжили — мы сумели сохранить клиентов, сумели поддержать, насколько это возможно, бизнес производителей и поставщиков. Кроме того, торговля всегда была фактором сдерживания потребительской инфляции — нам удалось сохранить этот статус и в условиях кризиса. Мы смогли максимально снизить потери производителей и покупателей, сами понесли очень серьезные расходы. Ритейл сможет восстановиться, но на самом деле третий и четвертый квартал текущего года покажут, насколько обоснован мой сдержанный оптимизм. История еще не закончилась.
— Если говорить о других изменениях в ритейле, еще весной очень серьезно стали развиваться интернет-продажи товаров.
— Тренд на более частые покупки в интернете мы наблюдали еще в 2018 году, но, действительно, фактор карантина заставил ускорить развитие онлайн-продаж. И в этом мы тоже были успешнее коллег из других стран. Если в Великобритании заказанные через интернет товары нужно было ждать по восемь-десять дней, а иногда вплоть до 20 дней, то у нас доставку осуществляли в течение трех-четырех дней. Причем для многих торговых сетей это был первый опыт работы с онлайном. Карантин заставил ускорить планы и вводить в строй службы заказа и доставки в очень сжатые сроки. Три или четыре дня потребовалось нам на перестройку всех процессов, а потом была очень быстро налажена логистика, увеличены объемы поставок, количество сотрудников, автотранспорта.
Весна сформировала у многих граждан лояльность к онлайн-покупкам. Если в 2019 году весь формат электронной коммерции и онлайн-доставки составлял всего 6,1% от общего товарооборота по всему ритейлу, включая непродовольственный, то по итогам этого года мы ожидаем рост этого показателя вплоть до 10%.
В марте-мае спрос на онлайн-заказы в магазинах вырос на 50-60%. В среднем по отрасли на 30%, но, конечно, это произошло во многом за счет непродовольственной розницы. Но даже в продуктовом ритейле доля онлайн-продаж в товарообороте составляла 1,8% в конце 2019 года, а сейчас она уже больше 3%.
Я думаю, что тренд на покупки онлайн будет только усиливаться, потому что мы сформировали привычку приобретать все необходимое, не выходя из дома, или, по крайней мере, не тратя времени на посещение магазинов в традиционном режиме. Кроме того, покупатели научились доверять доставке товаров из категории фреш и не боятся заказывать на дом свежие фрукты, овощи, скоропортящуюся молочную продукцию или мясо. Хотя раньше это был самый невостребованный сегмент в онлайн-продажах крупных ритейлеров.
— Ритейлеры на фоне коронавируса объявили о ряде антикризисных мер — мораторий на штрафы для поставщиков, обнуление торговой наценки. Подобные меры продолжают действовать?
— Все антикризисные меры, разумеется, носят временный характер. Они и позиционировались нами как временные решения. Мы будем отказываться от них по мере того, как экономика выйдет в режим нормальных рыночных отношений. Это касается и обнуления торговой наценки. Ведь что это такое: это наценка, связанная с необходимостью компенсировать издержки торговой организации — фонд оплаты труда, аренда, коммунальные платежи, санитарная обработка. Когда сети вводили нулевую наценку на ряд социальных товаров, они сразу говорили, что это временная мера — никто, ни поставщики, ни мы не можем работать себе в убыток.
Второй момент — штрафы. Действительно, мы заявили, что вводим мораторий на применение штрафных санкций, связанных с ответственностью за недопоставку или несвоевременную поставку товаров. В обычное время это мера, помогающая торговым сетям правильно планировать закупки и поставки и не допускать злоупотреблений. В условиях коронавируса у поставщиков были сложности, связанные с логистикой, но отказ от применения штрафов при недопоставке по объективным причинам, приятно отметить, не привел к заметным нарушениям. Я думаю, что в будущем это создаст условия для развития практики более качественного взаимодействия сетей и поставщиков. Но это тоже была временная мера, и сейчас, когда ситуация выправляется, списать перебои на какие-то ограничения уже невозможно.
— Изменения в поведении потребителей, которые появились в связи с коронавирусом, — покупки в онлайне, более рациональное потребление — останутся ли в будущем или они тоже носят временный характер?
— Тренды, которые вы назвали, формировались и до марта 2020 года. Во многом это связано с невысоким уровнем доходов населения, с минимальным, по официальным источникам, их ростом в последние годы. События этого года усилят их и будут диктовать новую модель поведения: ходить в магазин реже, покупать только то, что действительно нужно.
На фоне роста онлайн-покупок максимально сократились импульсивные покупки — то, что обычно берут в последний момент в прикассовой зоне. По ним сокращение продаж произошло практически на 60%. Я думаю, что мы будем это наблюдать и в 2020, и в 2021 году, потому что, помимо коронавируса, будет играть роль фактор сокращения реальных располагаемых доходов. Он во многом будет определять поведение и покупателей, и ритейла, сформирует вызов, на который мы должны будем ответить. Конечно, сейчас некоторое время будет заметен компенсационный рост спроса на товары с увеличением частоты походов в магазины и ростом среднего чека. Это эффект долгого сидения дома, когда поход в магазин воспринимается как форма досуга, которая долгое время была недоступна или доступна с ограничениями.
У этого есть еще одно неприятное последствие. В прошлом году мы много говорили, что фактором, определяющим экономику и производителя, и поставщика, и ритейла является слишком большое количество промоакций и доля товаров, которые продаются со скидками, она составляла порядка 50%. Наша совместная повестка заключалась в том, чтобы снизить эту долю. Но в ситуации, когда реальные доходы не просто не растут, а, наоборот, падают, вряд ли получится снизить долю промоакций. Хотя это снижает доходы и производителей, и ритейла.
— Восстанавливается ли посещаемость в супермаркетах и гипермаркетах?
— Да, она восстанавливается. Если говорить про непродовольственную розницу, трафик восстанавливают практически все крупные магазины. Но все равно он пока не дотягивает до докризисного уровня. Период восстановления, мне кажется, будет долгим и очень плавным.
— Какую динамику розничных продаж по итогам года вы ожидаете?
— Консенсус-прогноз АКОРТ — по итогам 2020 года непродовольственный товарооборот российской розничной торговли может сократиться до 35% и более к 2019 году, продовольственный покажет небольшой рост, гораздо скромнее, чем тот, на который мы рассчитывали в начале года. Но я осторожно надеюсь, что цифры падения по непродовольственной рознице все же будут меньше. Пока темпы восстановления и трафика, и выручки выше, чем мы ожидали изначально. Сейчас мы подводим финансовые результаты за первый и второй кварталы, формируем ожидания сетей на второе полугодие. Пока прогнозы не радужные, мы не ожидаем быстрого восстановления финансовых показателей, в том числе с учетом возможности второй волны коронавируса.
Здесь уместно заметить, что все меры, о которых я говорил в начале, потребовали серьезных вложений и инвестиций. Но были и другие. Более трех миллиардов рублей в месяц требовалось только на средства индивидуальной защиты, санитарную обработку залов и защиту сотрудников. Огромные издержки связаны с обязательными платежами для непродовольственного ритейла — также порядка трех миллиардов рублей ежемесячно в марте-мае. А еще сдерживание роста цен в тех категориях, где обнуления торговой наценки не было: мы часто не могли принять повышение цен поставщика либо, чтобы рост не сказался на покупателе, мы сильно сглаживали его, растягивая во времени.
— Еще торговые сети создали запасы товаров первой необходимости. Насколько обременительно их поддерживать?
— На поддержание увеличенных запасов в распределительных центрах и складских помещениях магазинов требуется порядка 1,5 миллиарда рублей ежемесячно. В обычное время запас прочности ритейлера — две-три недели, и нет необходимости закупать больший объем. Сейчас мы все равно сохраняем четырехнедельные запасы на случай второй волны коронавируса или нового периода повышенного спроса. Это вдвое больше, чем в обычных условиях.
— А возможен новый ажиотажный спрос, если вторая волна случится?
— Скорее всего, нет, нового ажиотажа не будет, а если он и возникнет, то в существенно меньшем объеме. Население страны, столкнувшись с неопределенностью из-за коронавируса, поняло, что нет никаких рисков дефицита продуктов или взрывного роста цен. Я уверен, что теперь граждане будут вести себя более рационально, не побегут в магазины, скупая все подряд, потому что знают, что на следующий день все товары на полке останутся. И не будут формировать запасы продуктов, которые вскоре могут испортиться, а будут тратить средства на нужные вещи.
Однако мы готовы к любому варианту развития событий. Мы накопили запасы товаров первой необходимости — и продовольственных, и бытовых: воды, туалетной бумаги, средств обработки помещений. Мы знаем, как быстро организовать их доставку, как работать с местными администрациями, как работать в условиях пропускной системы, знаем, с кем работать из поставщиков, поэтому — нет, повторения мартовской ситуации я не ожидаю.
Кроме того, АКОРТ подготовила регламент работы торговых организаций на случай второй волны коронавируса. В первую очередь это касается непродовольственной розницы, но и на продовольственную торговлю он тоже распространяется. Если наш проект будет одобрен, его соблюдение позволит не вводить при росте заболеваемости столь жесткие ограничения на работу ритейла, какие мы наблюдали весной.
— Что включают в себя эти правила — как магазины дезинфицируются, как продукты выкладываются на полки?
— Да, но это только часть регламента. В нем несколько направлений. Первое — то, что мы делаем, чтобы поход в торговый зал был максимально безопасным. Здесь тоже есть несколько аспектов. Например, в торговом зале могут находиться сотрудники только в средствах индивидуальной защиты. Предполагается более частая обработка торгового зала и поверхностей в нем — корзинок, тележек, полок, дверных ручек и дверей, всего, к чему можно прикоснуться. Кроме того, это принципы работы, обеспечивающие социальную дистанцию: информационные носители, звуковые сообщения, разметка, защита в кассовых зонах, которая отделяет кассира от покупателей.
Другое большое направление — это работа с покупателями. Мы в пределах своих полномочий ограничиваем доступ в торговый зал и обслуживание тех граждан, кто может создавать риски для других покупателей и сотрудников магазина, тех, кто не применяет средства индивидуальной защиты и не носит перчатки и маски. И третье — работа с органами власти. Это принципы оперативного взаимодействия, когда информация о возникающих проблемах быстро доводится до правоохранительных органов, до местных администраций, а они, в свою очередь, в рамках своих полномочий принимают решения, исключающие злоупотребления. И, разумеется, обязательное исполнение требований Роспотребнадзора. Это три важных блока. Если такой регламент будет поддержан, то мы надеемся, что ограничения в случае второй волны будут более мягкими для ритейла.