МОСКВА, 15 ноя — РИА Новости, Татьяна Розенская. В прокат вышел новый фильм Андрея Кончаловского "Грех". Один из самых заслуженных и известных российских режиссеров снял в Италии кино о жизни великого художника и скульптора Микеланджело Буонарроти. О том, каким человеком маэстро показал гения, — в материале РИА Новости.
Кончаловский — космополит, один из самых разносторонних, неожиданных режиссеров наших дней, состоявшийся сразу в нескольких странах. Вспомним его лучшие фильмы разных десятилетий.
- "История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж" — показана на экранах после того, как 20 лет пролежала на полке.
- Четырехсерийная "Сибириада" (госзаказ к очередному съезду КПСС о жизни нефтяников), получившая Гран-при Каннского кинофестиваля.
- Жанровые американские работы — "Поезд-беглец" с Эриком Робертсом, "Танго и Кэш" с Сильвестром Сталлоне и Куртом Расселом (Сталлоне даже хочет сделать продолжение этого фильма), а еще — известный в 90-е фэнтезийный мини-сериал "Одиссея".
- Новые российские опыты — от "Щелкунчика" до "Рая", одухотворенной европейской картины о холокосте, снятой на нескольких языках.
После "Рая" (2016 год) режиссер погряз надолго во "Грехе". Премьера состоялась на Римском фестивале, причем в качестве специального события закрытия. Это первая работа маэстро в Италии, съемки проходили в регионах Тоскана и Лацио, а также в Риме, где жил и творил художник.
"Грех" для Кончаловского — очевидно, важнейший поздний фильм, самый дорогой, тяжелый в производстве. Снимая на чужом языке, в чужой стране, он немного поменял подход к кино. Например, постоянному соавтору, жене-актрисе Юлии Высоцкой, нашлась роль, но не главная, как обычно, а эпизодическая, пусть и знаковая: она — дама с горностаем, та самая, с одноименного полотна Леонардо да Винчи.
В главной роли — Альберто Тестоне, артист непрофессиональный (хотя он снялся в нескольких фильмах, но больше работает как режиссер и продюсер). Зато фотографически похож на своего героя.
«
"Мой фильм — это не размышление о живописи Микеланджело, — объясняет Кончаловский. — Моей задачей было показать человека Ренессанса, который был гениальным художником и вместе с тем обычным человеком со своими слабостями, страхами и недостатками. На самом деле я больше заинтересован не талантом Микеланджело как таковым, а самим персонажем и его отношениями с эпохой, полной вдохновения и красоты, и в то же время кровавой и жестокой".
Хорошо, что фильм не погружает нас в высокопарные рассуждения о тяготах жизни художника. В интерпретации Тестоне — Кончаловского Буонарроти был для всех окружающих персоной непонятной, непроницаемой, редко мылся, не верил в собственное дарование — постоянно затягивал с дедлайнами и переделывал все по сто раз.
В то же время не понимал сам и не мог объяснить даже себе, откуда в нем такой сверхъестественный, божественный талант. Но задумываться об этом надолго ему не позволяли обстоятельства: Италия для него была высококонкурентным рынком фрилансеров, на котором, в свою очередь, боролись за папские и прочие контракты сплошь гении эпохи Возрождения.
Самой скульптурой и живописью Буонарроти занят совсем немного экранного времени. И от этого наиболее примечательным в "Грехе" оказывается изнанка творчества, трудовые будни великого человека.
Он тонет в финансовой волоките, с кем-то непрерывно расплачивается и просит инвестиций у заказчиков, борется за контракты и жалеет, что упустил выгодные. Причем заключались-то они на много лет — такие великие вещи, как роспись потолка Сикстинской капеллы, делались очень долго, хоть Микеланджело и работал в рекордные сроки. Так же, как режиссура кино — это часто кризис-менеджмент, и кому об этом не знать, как не самому Кончаловскому.
Что за грех упоминается в названии? Думаю, тщеславие. Микеланджело видит в карьерах, где круглый год добывают мрамор, гигантский каменный параллелепипед белого цвета другого заказчика и перекупает его. Но для транспортировки его нужно спустить со скалы и привезти в Рим. Эта глыба (сначала фильм планировали назвать "Монстр" — прозвище как раз данного молчаливого персонажа, практически одного из главных героев) еще до того, как Микеланджело ее применит в работе, становится памятником и самому автору, и его греховному тщеславию, и его самоотверженному служению Богу и искусству.
Кончаловский низводит образ Микеланджело Буонарроти, очеловечивает творца, превращает его в талантливого чудика, сбивает с биографии мастера всякий романтический флер. С другой стороны, в том, что Микеланджело был обычным человеком, не святым — разве что немного блаженным, и без киноинтерпретации не было сомнений.
Фильм вовсе не кажется искусствоведческим пыльным трудом, его своевременность определяется как минимум тем, что сегодня для большинства посетителей кинотеатров, выросших в 1990-е годы, Микеланджело — это скорее черепашка-ниндзя, в крайнем случае, необязательный пункт в туристическом путеводителе по Италии.