МОСКВА, 18 сен — РИА Новости, Ирина Овчинникова. Проследить за взглядом коллекционера на портрете и узнать, какое полотно он первым отдал в дар музею, перевернуть картину, чтобы за бухгалтером увидеть авангардиста, а еще на черном по-черному разглядеть избу или солнце на голографической стене — это не детектив Дэна Брауна, а экспозиция только что открытого зала Георгия Костаки и "Нефть: личная история" Николая Наседкина. О том, как разгадать коды Новой Третьяковки, — в материале РИА Новости.
Мы пойдем другим путем
"Самый простой ход — отобрать "сливки" и показать их, но мы не стали так делать, — говорит куратор собрания Георгия Костаки Ирина Пронина. — Мы решили сделать центром экспозиции портрет самого коллекционера работы Отари Кандаури. Вокруг, мозаикой — картины из его коллекции, причем довольно неожиданные, кажущиеся далекими от авангарда, который Георгий Дионисович собирал".
Причина непонятна для непосвященного. Дело в том, что знаменитый советский коллекционер Георгий Костаки, который в 1970-х подарил Третьяковской галерее значительную часть своего собрания (142 произведения живописи и 692 — графики), обращал внимание не только на шедевры. Он стремился к полноте представления — так лучше проследить эволюцию художника.
Поэтому "Портрет девочки на фоне печки" Любови Поповой, где нет, казалось бы, и намека на авангард, сосуществует в экспозиции с "Композицией с фигурами" того же автора. Между трогательным ребенком и работой кубистического периода — годы, а в зале Костаки — не больше десяти шагов (по диагонали влево, если стоять спиной к "мозаике").
Посетитель у картины "Автопортрет" Ивана Клюна в зале Костаки
Или "Автопортрет" Ивана Клюна, также соседствующий с картиной Кандаури. Мастер русского авангарда здесь — бухгалтер (художник некоторое время работал по этой профессии), зажатый в казенную форму. Но снова есть секрет: это двустороннее полотно, на обороте — одна из первых супрематических работ автора. Картину, конечно, нельзя переворачивать самим, но стоит вернуться в зал месяца через три — изнанка будет периодически становиться лицом. Тем, кто не готов ждать, можно посоветовать найти в зале знаменитый авангардистский "Пробегающий пейзаж" Клюна. На этот раз ищите без подсказки.
"Ландыши" для Костаки
Генеральный директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова, дочь Георгия Костаки Алика и куратор собрания Костаки Ирина Пронина
"Бывает так, что замечательная картина не смотрится, если она неправильно подана, будь это даже великий Матисс. От той развески, что вижу здесь, я просто в восторге. Не знаю, как выразить ту благодарность, которую я почувствовала, придя в этот раз в Третьяковку", — сказала дочь Георгия Костаки Алика на открытии зала.
Она сообщила, что представленные на экспозиции 50 картин будут меняться, — еще один повод бывать здесь регулярно.
«
"Я думаю, для нас всех сегодня такой день, когда мы наконец отдали дань уважения, которую должны были Георгию Костаки все эти более чем 40 лет, — именно столько коллекция является частью собрания музея", — отметила генеральный директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.
И подчеркнула, что работа Отари Кандаури, вокруг которой и выстроена экспозиция, — это также дар музею, но уже не Георгия Дионисовича, а его семьи, — приуроченный к открытию зала. Но Третьяковка сделала ответный подарок: напротив портрета Костаки разместили "Ландыши" Шагала. Теперь коллекционер сможет всегда видеть первую работу, которую подарил музею.
Личная история Наседкина
В зале 32 тоже сюжет, как у Брауна, только иначе — "Нефть: личная история" московского художника Николая Наседкина.
"Когда пытался уложить в сознании работы этой выставки, мне вспомнился финал фильма "Сибириада" Андрея Кончаловского, — говорит куратор выставки Кирилл Светлаков. — Герои восхищенно смотрят на нефтяной столб, который вырывается из земли и сметает всю деревню. Они настолько заворожены, что даже не могут с места сдвинуться. Я бы сказал, что этот проект начинается там, где заканчивается "Сибириада".
Посетительница около арт-объекта "Портреты родных" на открытии выставки "Нефть: личная история" в Третьяковской галерее
Николай Наседкин — постсоветский экспрессионист, который с конца 90-х и все нулевые постоянно работал с темой нефти, точнее даже — работал нефтью и нефтяной суспензией (смесью с битумом и уайт-спиритом). Новый проект — попытка осмыслить значение пресловутого черного золота в истории России, желание разглядеть за этим свою личную историю и решить, что это: благословение или проклятие.
Открыть скрытое
Девушка около арт-объекта "Дом" на открытии выставки "Нефть: личная история" в Третьяковской галерее
Самая ранняя из представленных работ Наседкина — "Дом". Название кажется ошибкой, это скорее похоже на баню, которую топили по-черному: черное на черном. Но стоит сменить угол зрения, посмотреть не фронтально, а сбоку (лучше справа), и на рельефной, пастозной поверхности видишь избу — с крышей, стенами, окошками. "Темное на темном дает свет, и изображение проступает, словно из земли", — поясняет Кирилл Светлаков.
Посетительница у картины-скульптуры "Русская стена. Светопад" Николая Наседкина
Есть еще одна работа с оптическим эффектом — картина-скульптура "Русская стена. Светопад". "Это идея монумента, памятника. Он может быть голографическим, это стена, которой не должно быть, — комментирует Николай Наседкин. — Кстати, именно с этой работой меня в первый раз номинировали на премию Кандинского".
Художник добавляет, что обычные посетители, к сожалению, не увидят "Светопад" таким, каким он задумывался.
«
"Нужен очень сильный прожектор — и на поверхности, в центре, появится нимб или солнце", — уточняет Наседкин.
Хотя, может быть, сильное свечение на грубой фактуре появится, если просто разгадать все художественные коды?