Директор департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД РФ Владимир Ермаков рассказал в интервью РИА Новости о том, что российская сторона думает про иранскую ракетную и космическую программы, хочет ли Тегеран приобрести у России комплексы С-400, о расследовании инцидентов с химоружием в Сирии, о том, что может привести к гонке вооружений в космосе, а также о том, какие ракеты СССР передавал КНДР.
– Как в Москве оценивают активизацию на Западе полемики вокруг запуска Ираном спутников? Почему даже партнеры по "пятерке" противятся развитию Тегераном космической программы? Получили ли мы гарантии от Тегерана, что эта программа носит исключительно мирный характер?
– За любой внезапной активизацией в публичном пространстве той или иной темы стоят чьи-то интересы. По Ирану налицо не полемика, а неприкрытая масштабная кампания шельмования – она, если приглядеться, охватывает не только космические дела.
Активность стран Запада вокруг иранской ракетной программы и попытки искусственно политизировать и драматизировать данный сюжет трудно расценить иначе как стремление оказать давление на Тегеран и заставить его пойти на односторонние уступки, в том числе в контексте поставленной Вашингтоном задачи изолировать Иран, резко снизить его активность в регионе, включая поддержку законного правительства в Сирии, свернуть свою ядерную программу.
Исходим из того, что все вопросы ракетного распространения на Ближнем и Среднем Востоке должны решать сами страны региона сообща, без указок и давления извне.
Американцы и их союзники обвиняют Тегеран в том, что под прикрытием мирной космической программы иранцы якобы пытаются совершенствовать свои военные баллистические ракеты, которые, по их мнению, нужны Тегерану как средство доставки ОМУ на большую дальность. Мы такие оценки не разделяем.
Каких-либо запретов иметь и запускать космические ракеты-носители (КРН) и баллистические ракеты (БР) сейчас, в условиях отмены введенных по линии СБ ООН санкций, в отношении Ирана не существует. Остался лишь призыв – а не требование – Совета Безопасности к Тегерану не осуществлять деятельность, связанную с баллистическими ракетами, если те специально разработаны как системы доставки ядерного оружия. Понятно, что страны Запада пытаются представить любую иранскую ракету как средство доставки ОМУ. Мы же исходим из того, что Иран не обладает ОМУ, так как является добросовестным участником и ДНЯО, и КЗХО, и КБТО. Иран остается самым проверяемым по линии МАГАТЭ государством в мире. МАГАТЭ регулярно в своих заключениях дает вполне справедливую оценку об отсутствии у Ирана каких-либо военных ядерных программ. Соответственно, если у страны отсутствует ОМУ, то и ее ракеты никак не могут выступать в качестве средства его доставки.
Рассматриваем иранские ракеты как средство сдерживания, причем сугубо регионального масштаба. Стоит также напомнить, что баллистические ракеты, зачастую более совершенные, есть и у соседних с Ираном государств.
До 2023 года действуют ограничения СБ ООН на поставки Ирану продукции ракетного профиля. Россия, естественно, ими руководствуется. Но документы СБ ООН не запрещают Ирану самостоятельно разрабатывать, производить, испытывать и запускать КРН или БР.
Что касается гарантий "исключительно мирного характера иранской космической программы", то можно задать встречный вопрос – а на каком основании мы можем требовать таких гарантий? Условия должны быть одинаковы для всех стран. Все государства имеют право на мирную космическую деятельность. У нас нет причин не верить заявлениям Тегерана в том, что его космическая программа преследует мирные цели. Тем более мы знаем, что из КРН весьма проблематично сделать эффективную боевую БР. Стоит также учитывать, что провести четкую грань между военным и мирным использованием космоса практически невозможно. Например, космические ракеты-носители могут выводить на орбиту аппараты как гражданского, так и двойного применения, а также чисто военные спутники. Россия выступает против вывода оружия в космос, но никаких подготовительных шагов Ирана в этом направлении, в отличие, например, от США, мы не наблюдаем.
Хотелось бы также отметить активную и вполне конструктивную позицию Тегерана на профильных международных площадках. Например, в ходе голосования 5 декабря 2018 года Исламская Республика Иран поддержала и стала соавтором российского проекта резолюции Первого комитета ГА ООН, а также процедурного решения по дальнейшим практическим мерам по предотвращению гонки вооружений в космическом пространстве.
Примечательно, что в отношении целого ряда стран региона, у которых имеются гораздо более развитые ракетно-космические программы, на Западе вопросов не возникает.
– Будут ли Москва и Тегеран активизировать переговоры по возможным поставкам Ирану комплексов С-400?
– За ответом на этот вопрос лучше обратиться в министерство обороны Российской Федерации. Насколько нам известно, иранские партнеры с запросами по поводу продажи С-400 пока к нам не обращались.
– Как в Москве оценивают работу экспертов миссии ОЗХО, которые ранее прибыли в Сирию для рассмотрения ноябрьского инцидента в Алеппо?
– В январе текущего года технический секретариат ОЗХО, наконец, откликнулся на наши настойчивые призывы и направил в Сирию группу экспертов для расследования хлорного химинцидента в Алеппо, произошедшего 24 ноября 2018 года. В течение нескольких дней специалисты организации посетили больницы и медицинские центры, где получали помощь пострадавшие, провели опрос свидетелей и очевидцев этой химической атаки. По соображениям безопасности выехать непосредственно на место происшествия, расположенное буквально в 500 метрах от укрепленных позиций боевиков, им, к сожалению, так и не удалось.
Тем не менее это один из тех редких случаев, когда эксперты ОЗХО самостоятельно осуществляли сбор свидетельских показаний и доказательств, а не полагались исключительно на поступающие от вооруженной оппозиции и подконтрольных ей НПО материалы. Рассчитываем, что это будет способствовать формулированию объективных и непредвзятых выводов. Ожидаем скорейшего выхода соответствующего доклада техсекретариата ОЗХО.
– США ранее в докладе Пентагона заявили, что не "потерпят ограничений в вопросе совершенствования ПРО", а также заявили о возврате к рассмотрению вопроса развертывания ПРО в космосе. Будет ли Россия реагировать на эти шаги, учитывать в военном планировании? Или не стоит этого делать, чтобы не ввязываться в гонку вооружений?
– Прописанная в новом "Обзоре политики США в сфере противоракетной обороны" линия на отказ от каких-либо ограничений на ПРО не является чем-то новым. По существу, Вашингтон руководствуется этой идеей уже второе десятилетие. Единственными ограничителями программ совершенствования противоракетных усилий США служат их бюджетные ресурсы и, конечно же, технологические возможности.
Планы развития космического сегмента ПРО США весьма опасны. Кроме совершенствования размещаемых на орбите датчиков "Обзор" фактически открывает дорогу для появления в космосе ударных средств ПРО. Реализация этих планов неизбежно приведет к началу гонки вооружений в космическом пространстве, что способно самым негативным образом сказаться на международной безопасности и стратегической стабильности.
Комментарий о нашей реакции появился на интернет-портале МИД практически сразу после публикации американского "Обзора". Жаль, что опыт рейгановской программы "звездных войн" нынешних американских политиков не учит. Вывод ударных вооружений в космос и превращение космического пространства в еще одну сферу противостояния безопасность США или их союзников отнюдь не укрепит, а международную обстановку в целом дестабилизирует.
С нашей официальной реакцией на публикацию американского противоракетного обзора можно ознакомиться, посмотрев соответствующие комментарии департамента информации и печати МИД России от 18 и 25 января.
– Как вы можете прокомментировать заявления американской стороны, что Россия якобы поставляла КНДР технологии для создания баллистических ракет, а также технологии в сфере ПРО и направляет туда специалистов?
– Такие измышления, к сожалению, стали уже традиционным элементом в развязанной Западом пропагандистской кампании против России, призванной в том числе отвлечь внимание от тех нарушений глобального режима нераспространения и контроля над вооружениями, которые допускают сами страны Запада.
Могу заверить, что Россия строго соблюдает установленный СБ ООН санкционный режим в отношении КНДР, включая его ракетную часть. Нашим интересам отнюдь не отвечало бы появление у наших границ еще одного государства, обладающего ОМУ и средствами его доставки.
Что касается истории северокорейской ракетной программы, то Советский Союз передавал КНДР в 1960-х годах тактические ракетные комплексы "Луна" и "Луна-М". Эти поставки, естественно, осуществлялись в совсем иной военно-политической обстановке, нежели сегодня. К тому же те ракеты уже в 1970-х годах были признаны устаревшими, а более современные ракетные комплексы мы КНДР никогда не передавали. Ракеты типа СКАД-Б, заложившие основу нынешнего ракетного арсенала КНДР, Пхеньян в свое время приобретал не у нас, а в третьих странах.