Нужно ли обращаться к детскому психологу, если наблюдаются трудности в общении с ребенком, или проблемы, будь то неуспеваемость, плохая коммуникация с внешним миром, негативные реакции и другие сложности. Практикующий психоаналитический психолог, член Европейской ассоциации развития психоанализа и психотерапии (ЕАРПП, Вена) Анастасия Дробина убеждена, что нужно и важно. Ради этого в 2021 году она и ее коллеги основали первую в России платформу детских и подростковых психологов Teens&Kids. За это время ее специалисты провели более 900 психологических сессий с родителями и их детьми. О своей миссии, об актуальности детской психотерапии, а также о меняющемся отношении к ней у современных родителей психолог рассказала в интервью корреспонденту РИА Новости Карине Ивашко.
– Анастасия, как родилась идея создать такую платформу, что вами двигало? И почему именно дети и подростки, если сами вы работаете со взрослыми людьми?
– В своей частной практике я вижу, как детские травмы оказывают глубокое воздействие на взрослую жизнь человека, формируя его эмоциональное состояние, поведение и отношения с окружающими. В раннем возрасте личность только формируется, и негативные переживания могут оставить на ней тяжелый отпечаток. Чем раньше заметить симптомы, особенности развития, тем меньше времени нужно на коррекцию. То, на что во взрослой жизни уходят годы, в детстве можно скорректировать за несколько месяцев.
В этом мнении мы солидарны с коллегой Полиной Аузан – сооснователем платформы Teens&Kids, доцентом НИУ ВШЭ, членом детской секции Европейской федерации психоаналитической психотерапии. Мы познакомились на конференции по детской психологии. У Полины обширная практика, и она отлично знала, как сложно родителям найти опытного детского психолога.
Плюс мы видели, что есть запросы из других городов. В итоге приняли решение объединить квалифицированных психологов не только Москвы, но и других регионов России. Вот так и родилась платформа Teens&Kids, миссия которой – помочь родителям сохранить психическое здоровье детей ради их счастливого будущего. А заодно и свое, поскольку наши специалисты помогают не только адаптации ребенка в социуме, но и формированию здоровых отношений в семье.
© Фото : из личного архива Анастасии Дробиной
Анастасия Дробина с детьми
– По разным источникам, спрос и количество обращений к детскому психологу в России ежегодно растет. С чем это связано, и хорошо ли это?
– По данным "Авито", за год спрос на детских психологов вырос на 63%, а по данным Яндекс Аналитики – количество запросов на их услуги увеличилось в три раза. Все больше людей относятся к детской психотерапии положительно. Это говорит о том, что растет осознанность родителей, которые понимают, что психологическое состояние ребенка очень важно для его развития, успеваемости, социальной успешности, самооценки и проявления себя в разных сферах жизни.
На самом деле, на ребенка влияет все: атмосфера в семье, конфликты, внешняя геополитическая обстановка, потеря близких. К слову, 68% родителей, по данным исследований, хотят, чтобы поддержка психологического здоровья детей была включена в программу ОМС, а 37% – хотели бы добавить семейного психотерапевта в полис ДМС.
Вот смотрите, если мы видим неуспеваемость ребенка, находим ему репетитора. Если видим, что с его психологическим состоянием что-то не то, логично найти психолога.
– Простите, а вроде бы считается, что у детей довольно устойчивая психика, способная к самоисцелению. Они быстро переключаются, быстро забывают плохое. Так ли это?
– Психика наша действительно защищается с раннего детства – от тревоги, переживаний, стресса. И когда ребенок напуган (ситуация может быть бытовой – мама накричала), он и вправду это вытесняет, но парадокс в том, что это не забывается совсем. И потом, когда взрослые люди приходят в терапию со своими запросами, все эти моменты начинают всплывать – и обиды, и страхи, и тревога. Ничто никуда не исчезает. Дети тоже переживают стресс – просто не всегда могут об этом сказать.
Конечно, не каждому ребенку нужна психотерапия. Должны быть симптомы и запросы. Кстати, сегодня молодые люди 16-18 лет часто сами инициируют обращение к психологу, чтобы наладить отношения со сверстниками, снизить тревогу и стресс при подготовке к экзаменам, сгладить переживание из-за чувства одиночества, первой влюбленности, нередко безответной, или расставания. Часто им не с кем об этом поговорить. А ведь их состояние влияет на все сферы жизни. Почему дети уходят в компьютерные игры?.. Потому что это убежище, куда они сбегают от проблем. И то, что у подростков есть сегодня запрос на психолога, это прекрасно, ведь в итоге речь идет о здоровье общества.
– А как часто ребенку требуется помощь психолога? Может, людям это просто удобнее, чем самим включаться по полной и пытаться справиться с ситуацией?
– Иногда родители не в состоянии самостоятельно справиться с проблемой. Они чувствуют себя беспомощными, растерянными, в ярости, так как не знают, как реагировать на агрессивное, депрессивное поведение или другие интенсивные эмоциональные проявления. Боятся реакций ребенка. И кому-то требуется мужество, чтобы обратиться за помощью к детскому психологу, – для многих это звучит как признание в том, что они не справляются, что они плохие родители. На самом деле, все наоборот: люди видят проблему и готовы работать над ее решением. В итоге благодаря работе с психологом отношения в семье становятся более доверительными и гармоничными. Вообще, родители включены в процесс детской психотерапии – он подразумевает регулярные консультации, где психолог, не разглашая содержания сессий, обсуждает с ними состояние ребенка, динамику изменений и помогает им лучше понять, что с ним происходит, проясняет вопросы воспитания и поведения.
– Еще недавно детского психолога искали по знакомым. А как ищут специалиста нынешние родители?
– Да, поиск психолога по рекомендации знакомого и сегодня актуален. Но есть интернет, соцсети – тоже с отзывами. Мы ведем канал в ВК и телеграме, где публикуем полезную информацию по психологии: о кризисных моментах в развитии детей разного возраста, о детско-родительских отношениях, чтобы помочь людям лучше понимать детей, разрешать конфликтные моменты. Если человек решает, что его ребенку нужна помощь, главное для него – доверять специалисту. И когда мы приглашаем психолога на нашу платформу, то следим за тем, чтобы он отвечал, в первую очередь, именно этому требованию.
– Ваши специалисты проходят отбор, состоящий из трех этапов проверки. Как вы оцениваете эффективность психолога?
– У нас с Полиной глубокое многоступенчатое образование в области психологии, и мы понимаем, что нужно для успешной работы в психотерапии. Требования высокие: высшее образование в области психологии, медицины, педагогики или философии (магистратура или специалитет), профильная специализация или успешное прохождение программы повышения квалификации по детской психологии, психотерапии, детского психоанализа – не менее 180 часов, опыт личной психотерапии или психоанализа – не менее 150 часов, регулярные супервизии – речь о представлении клинических случаев более старшим и опытным коллегам, то есть одна из форм эффективного повышения квалификации. По нашим требованиям у кандидата должно быть не менее 60 супервизий на момент присоединения к платформе и не менее одной на каждые десять сессий в текущей работе. Плюс подтвержденный опыт консультирования детей и/или подростков не менее трех лет. Наконец, успешное собеседование с нашим экспертом – Татьяной Тишковой, тренинговым аналитиком и супервизором Европейской ассоциации развития психоанализа и психотерапии, а также ведущей детской секции ЕАРПП в Москве.
Что касается эффективности, то показатель успешной работы психолога – это качественное изменение жизни ребенка во всех сферах и гармонизация отношений в семье. Когда ребенок меняется, это заметно.
– Бывает, что психологи сами определяют, будут ли эффективны в конкретном случае. Специалист вашей платформы может отклонить запрос?
– Поскольку спектр запросов широкий, оценить симптомы и сложность случая как раз в компетенции психолога. Он проводит несколько диагностических сессий, как правило, совместно с родителями, для сбора анамнеза, истории рождения и развития с раннего детства. Это нужно, чтобы понять, в какой помощи нуждается ребенок, – в коррекции посредством психологических консультаций или уже с привлечением к работе смежных специалистов – психиатра, нейропсихолога или невролога. Задача психолога – оказать максимальную помощь. Вот поэтому у нас на платформе есть алгоритм подбора специалиста по нескольким критериям: симптомы сложности, возраст ребенка, формат сессий – очно или онлайн. Дело в том, что с детьми до 12 лет возможны только очные встречи, и в кабинете с игровыми материалами. Чтобы ребенок лепил, рисовал, играл – игровая терапия высвобождает его чувства, освобождает от травматических переживаний.
Ну и важно местонахождение психолога – кому в каком районе удобнее. Или же люди ищут по городу – пусть не вся Россия, но ряд городов на платформе представлен.
– У вас заявлен интересный диапазон: от 0 до 18. Разве в возрасте, скажем, от нуля до трех, уже можно что-то подправить?
– В таком возрасте обращаются, как правило, мамы с тревогой о том, что ребенок плохо спит, плохо ест, гиперактивен, появились высыпания на коже. До года малыш и мама чаще неразлучны – это особенные отношения. Подрос ребенок – маму может волновать то, что он мало говорит, резкие смены настроения, истерики, чрезмерная пугливость. Или в целом обеспокоенность тем, что у ребенка есть задержка в развитии по возрастным нормам.
– Я думала, это сфера деятельности невролога…
– Знаете, состояние младенца напрямую зависит от его ближайшего окружения – особенно от психологического состояния мамы. И, помогая маме, мы помогаем ребенку. Собственно, его симптомы – это сигнал о том, что в отношениях между ним и близким окружением, по большей части, с мамой, не все благополучно, и важно прояснить, что именно. И чем раньше начинается психологическая коррекция, тем быстрее устраняются симптомы и задержки в развитии.
– С задержкой развития – понятно, редкий родитель не забьет тревогу. А вот если упрямство и строптивость, бунт трехлетки? Помню, меня некоторые проявления и реакции дочки пугали. Но идти с этим к детскому психологу в голову не приходило…
– А что за реакции?
– Например, она… скалилась, если ее ругали или ей не нравилось, что ей говорят. Это было жутковато…
– Ну она сердилась и, может, просто подражала собачке, которая злится, а у вас это вызывало страх. Вот оно то чувство, когда родитель не понимает реакции ребенка. А ведь сердиться, злиться, даже проявлять ярость – это естественно. И иногда это важно обсудить с психологом, чтобы снять свои страхи и беспокойство, больше понять о своем ребенке, а если это негативные проявления, возможно, и подкорректировать.
– Кстати, говорят, если родитель ведет ребенка к психологу, он должен быть готов к тому, что корень всех проблем в нем самом…
– Бывает по-разному. В этом и состоит одна из диагностических задач психолога – понять, в чем проблема, и кто нуждается в помощи. Психолог никого не обвиняет - он помогает. Если специалист видит, что ребенку не нужна коррекция, он может снять сомнения и тревогу родителей. Или порекомендовать несколько детско-родительских консультаций, чтобы взрослый что-то для себя понял. Бывает, ребенок начинает посещать психолога, и на каком-то этапе родитель осознает, что у него тоже есть личный запрос на психотерапию, и ищет уже "взрослого" психолога.
– Знаю, вы хотите привлечь на платформу специалистов смежных квалификаций: нейропсихологов, дефектологов, логопедов. Для сложных случаев. Насколько востребованы и доступны такие команды?
– Комплексный подход очень эффективен при серьезных проблемах в развитии ребенка. И родители его используют. Это, конечно, затраты, но это рывок. Такая помощь позволяет ребенку со сложным диагнозом выйти практически в здоровое состояние, избежать коррекционной школы и дальнейшего грустного пути. И чем раньше мы окажем ему эту комплексную помощь, тем больше у него шансов жить полноценной жизнью. Плюс мы снимаем с родителей тяжелое бремя. Поэтому для меня очень важно это направление работы. Мы сейчас ищем специалистов – пока в процессе отбора, и он тоже очень тщательный.
– Анастасия, у вас трое детей. Скажите, удается применять методы психоанализа по отношению к ним, или тут вы просто мама?
– Со своими детьми я, в первую очередь, мама. Все бывает: и волнуюсь, и переживаю, и сержусь. А один из принципов психоанализа – нейтральность. Только так мы можем помочь клиенту. К своим детям я не могу быть нейтральна. Хотя, обладая знаниями и опытом в области детской психологии, я могу понять больше и могу говорить с ними про чувства. А это тоже немало.