Глава МИД России Сергей Лавров дал большое интервью генеральному директору агентства "Россия Сегодня" Дмитрию Киселеву. Руководитель внешнеполитического ведомства рассказал о притеснении русской культуры и русского языка на Украине и феномене "отмены" в отношении России на Западе, о создании "второй Украины" из Молдавии, несбыточных планах Вашингтона нанести Москве стратегическое поражение и об усилиях МИД по прояснению за рубежом позиции России в отношении ситуации на Украине.
– Сергей Викторович, спасибо за эту возможность для телеканала "Россия 24" и агентства РИА Новости побеседовать с вами по самым актуальным, наверноe, острым проблемам международной жизни. Других проблем, кроме острых, наверное, уже не осталось. Первый вопрос будет совсем не профессиональный, а человеческий. Но в то же время он заботит миллионы, если не миллиарды, людей: когда это все закончится?
– Вы знаете, я не могу сказать, что я только этим и живу. Потому что наша задача, задача дипломатов, задача, прежде всего, конечно же, наших военных, тех ребят, которые там решают важнейшие задачи обеспечения нашей самостоятельности, обеспечения интересов нашей культуры, тех людей, которые хотят быть частью русской культуры, они, наверное, не думают о том, когда это закончится. Ими движет желание сделать свою работу четко, быстро и без потерь, вернее, минимизируют потери. И чем мы будем активнее их поддерживать и морально, и политически, с нашей точки зрения, чем эффективнее мы будем разъяснять происходящее с точки зрения геополитических игр, наверно, тем скорее и в мире созреет понимание, что это необходимо заканчивать. А заканчивать это необходимо исключительно тогда, когда мы будем наблюдать прекращение попыток, даже не попыток, а такой настойчивой, упорной линии Запада во главе с Соединенными Штатами все это не заканчивать никогда, пока они не сочтут, что любые угрозы их гегемонии устранены. Так что на данном этапе мы действуем так же, как наши западные коллеги. Обещали? Должна быть победа на поле боя. Это их формула. Это они отказались от переговоров, заставили киевский режим выйти из переговорного процесса. Причем, в тот самый момент, когда еще в конце марта, как вы знаете, была возможность закончить это политическим путем. Но Киеву не позволили. И с тех пор никто не попытался даже убедить киевский режим в необходимости вести переговоры. Никто не возразил, когда Зеленский своим указом запретил вести переговоры с Российской Федерацией. Никто его не одернул, когда он многократно, будучи в таком приподнятом состоянии, заявлял, что он не понимает, кто принимает решение в России, с кем ему там вообще разговаривать, если до этого дело дойдет. Но, видимо, это по Фрейду. Он сам ощущает себя несамостоятельной фигурой, что им манипулируют.
– Проекция такая.
– Проекция, да. Поэтому мы все хотим, чтобы это завершилось. Но здесь важен не временной фактор. Здесь важен фактор существа. Фактор качества тех итогов, которые мы обеспечиваем для нашего народа, для тех людей, которые хотят оставаться частью русской культуры, которых киевская хунта долгие годы при поощрении Запада лишала всего русского. В дополнение к тем законам, которые принимались при Порошенко, потом при Зеленском, запрета русского образования, русских средств массовой информации, украинских средств массовой информации на русском языке – все они были закрыты. Но я не говорю уже об аресте депутатов, которые хоть как-то проявляли стремления искать договоренности с Российской Федерацией. Потом были решения, которые позволяли налагать административные штрафы на тех, кто в повседневной жизни, в магазинах, в поликлиниках не использует украинский язык. А вот недавно у них есть какой-то омбудсмен по государственному языку, я не помню его фамилии, он выступил с инициативой буквально вчера или позавчера, запретить межличностное общение на русском языке. То есть муж с женой вдвоем пьют чай на кухне, и какой-нибудь, как у нас раньше, стукач вполне может потребовать завести на них уголовное дело. Хорошая перспектива у верхушки этого режима.
– Да, но интересно все, что это довольно лицемерно. Вот, например, в Киево-Могелянской академии запретили русский язык, чтобы в стенах этого старейшего учебного заведения он звучал. А теперь во всех остальных. Такой план. Но почему-то ребят, которые говорят по-русски, буквально хватают на улицах и похищают, их отправляют в армию, то есть воевать за "незалежную" без украинского можно с русским языком. Здесь противопоказаний нет для русскоязычных. Вот интересно. Но у каждого международного процесса все же есть всегда своя внутренняя логика. И мы говорим об окончании конфликта, как мы его представляем. Но пока оно совсем не просматривается, поскольку эскалация конфликта налицо, и не понятно, где он остановится. Рамок не видно. Уже поставляется тяжелое вооружение. К чему готовится?
– Мы исходим из объективных реалий. Прежде всего, из тех реалий, которые закреплены в нашем законодательстве, в нашей Конституции. Четыре новых территории: две народные республики и две области по итогам референдума присоединились к Российской Федерации. И здесь, по-моему, каких-либо вопросов не возникает. То, что Запад не может успокоиться, и как в печально известных сказках, с каждым шагом завязает все больше в известные субстанции, в болото. По-моему, это, конечно, сильно влияет на ход операции, потому что, если сейчас мы стремимся отодвинуть артиллерию украинских вооруженных сил на такое расстояние, когда она не будет создавать угрозы для наших территорий, то чем дальнобойнее оружие поставляется киевскому режиму, тем дальше его нужно будет отодвигать от территорий, которые являются частью нашей страны. Эскалация, вы абсолютно правы, она как снежный ком. Начиналось это все с каких-то касок для военнослужащих Украины. Затем появилось стрелковое оружие. Сейчас уже говорят во всю о самолетах. Но (канцлер Германии Олаф – ред.) Шольц клянется, что никогда этого не будет. Но Шольц тоже известен способностью менять свою позицию достаточно быстро. А потом он ведь там далеко не один. Он заявил, что НАТО никогда не будет воевать против России, а его министр иностранных дел госпожа Бербок сказала: "да мы уже воюем против России, все дружно это делаем". Представительница Соединенных Штатов по национальной безопасности, там есть дама по фамилии Сингх, сказала: нет ничего такого страшного, что, если Киев начнет бомбить Крым. Они то ли сами себя заводят, то ли не понимают, о чем они говорят. Но вот интересно, Шольц сказал как-то, что нынешний кризис начался с вторжением России на Украину. Он даже не слушает своих предшественников, потому что даже Меркель (Ангела Меркель, канцлер ФРГ с 2005 года по 2021 год – ред.) сказала, что в 2015 году, когда был подписан минский документ, никто его не собирался выполнять. Если не признать, что именно тогда были посеяны зерна кризиса, то это значит, просто быть политиком, отказывающимся видеть правду. Но и 2015 год – это не самая важная дата отсечения. Вспомним государственный переворот в 2014 году, который тоже произошел, вопреки гарантиям, поставленным на документе об урегулировании и о проведении досрочных выборов немцами, французами и поляками. На утро эти гарантии растоптали. И пришел к власти откровенно нацистский режим, включая партию "Свобода", такой был Тягнибок. Что-то давно его не видно было, но в те годы он был записан в неонацисты многими европейскими странами. Его лозунг, который он публично зачитывал, это видео можно посмотреть – надо убивать русских, жидов и поляков. Вот на таких людей (в Киеве – ред.) сделали ставку, равно, как и сделали ставку на неонацистов из батальонов "Азов"*, "Айдар" и прочих. Сейчас старательно изымают всю информацию о том, что эти структуры на Западе числились экстремистскими и террористическими. Японцы недавно, извинившись, исключили "Азов"* из перечня экстремистской организации. Но и здесь, наверное, нужно проявить марксистский подход и искать более глубинные причины того, что сейчас происходит. И я бы советовал, как минимум, обратиться к эпохе правления Барака Обамы и почитать, это не сложно сделать, все это в наличии имеется, его заявления об американской исключительности. Потом можно почитать аналогичное высказывание президента Трампа о том, что Америка – это исключительная нация, другой такой в мире нет, на нас огромная ответственность лежит. И Джо Байден многократно эту мысль продвигал, а затем его сотрудники ее оформляли. Например, Бринке – госсекретарь сказала, что американцы обязаны реализовывать свое лидерство, свою исключительную способность лидировать, потому что, если это будем не мы, то в мире будет хаос. Очень скромно. В 2019, по-моему, году Джейк Салливан, только-только заступив на пост помощника Байдена по национальной безопасности, написал целую статью, не помню, в каком журнале, но это не трудно найти, где он опять рассуждал на тему исключительности, и сказал там прямо, я считаю, страшную вещь, он сказал: "Наша исключительность означает, что мы не можем позволять делать упор на этническую и историческую идентичность, а мы должны распространять повсюду новую свободную демократию". Это означает только одно, что всем остальным отказано в праве помнить свою историю, и всех остальных американцы, вот как они переплавили всех тех, кто понаехал в Америку в свое время через плавильный котел, вот так они хотят всех переплавить, чтобы все были по сути дела "американцами".
– И аборигенов тоже переплавили.
– Да, но их переплавили так, что…
– Что ничего не осталось.
– Ничего не осталось. Посмотрите, что сейчас происходит в Соединенных Штатах, какой раскол этого общества. И как сейчас правящие власти пытаются этот раскол подавить. И, в общем-то, пользуясь терминологией, авторитарным инструментом. Причины надо искать там. Эта исключительность, эта абсолютная убежденность в собственной непогрешимости, в собственном превосходстве, я убежден, это и есть главная причина, по которой сейчас мы противостоим тем странам, которые через киевский режим ведут против нас гибридную, да уже и не столько гибридную войну. Недавно были большие споры насчет тех параллелей, которые звучали в выступлениях украинского руководства. Я тоже об этом говорил, что так же, как и в 1812 году, как в 1941, те, кто хотел подчинить себе мир, начиная с Европы в то время, собрали большую часть стран континента для начала войны против Российской Федерации. Я не вижу большой разницы. Более того, в ходе великих дней Отечественной войны, Второй Мировой, против нас использовалась нацистская идеология. А почему люди отказываются видеть нацистскую идеологию, которая сейчас лежит в основе киевского режима? И все те заявления, которые звучат со стороны его поклонников и кукловодов, я не вижу возможности расценивать их иначе, как попытку окончательно решить русский вопрос – Россия должна получить стратегическое поражение, и чтобы долго не поднялась. Урсула фон дер Ляйен – известный тоже деятель Еврокомиссии, заявила, что итогом войны должно стать поражение России, и такое поражение, чтобы она десятилетия, долгие десятилетия не смогла восстановить свою экономику. Это что, не расизм, не нацизм, не попытка решения русского вопроса? Да, не в газовых камерах пока еще, пока еще в Германии есть много порядочных людей, которые не допустят возрождения фашизма, но есть там и такие, которые совсем не были бы против. Поэтому мы находимся в эпицентре геополитической битвы. Тут даже не надо сомневаться в этом. И те, кто на передовой, решают практические задачи, они делают важнейшее дело. Они герои, и подвиги, которые они совершают, это и подвиги во имя будущего человечества, позволяющие не допустить создание условий для полной гегемонии Соединенных Штатов, которые декларированы в их доктринальных документах.
– Сергей Викторович, судя по тому, что вы говорите про исключительность, либо про нанесение стратегического поражения России, то само существование России не предусмотрено Западом в будущем. Россию нужно либо расчленить, либо как-то, в общем, поделить. Появляется даже термин "рефедерализация". Поляки активно говорят об этом. Что остается дипломатии здесь, в этих условиях вообще?
– Мы без работы не останемся.
– Да?
– Мы без работы не останемся. И она сейчас (ведется – ред.) на нескольких направлениях. Во-первых, самым активным образом продвигать на международной арене нашу линию, наши аргументы, разъяснения правды. Никто же не пытается на Западе всерьез задуматься над тем, а мы-то там вот в Америке, в Европе не допустили ли каких-то ошибок? Нет? Вот 24 февраля 2022 году все началось. Так же, как в 2014 году все началось не с февральского переворота, а с того, что они называют аннексией Крыма. Я лично разговаривал, присутствовал на переговорах президента и с Меркель, и с (Франсуа) Олландом, и с (Эмманюэлем) Макроном. Он говорит, ну как же так? Они говорят: нет, если бы аннексии не было, все было бы хорошо. Но ведь так называемая "аннексия" произошла, потому что власть, когда ее захватили путчисты, заявила, что надо, первый у них был такой инстинктивный призыв, отменить региональный статус русского языка. В тот период это не было сделано, сейчас они уже к этому практически подошли. Но это были инстинкты, которые ту власть характеризовали. А через два дня потребовали русских выметаться из Крыма, направили туда бандитов. И только на это среагировали крымчане. Но эти западные политики заявляли: "Нет, если бы не аннексия, все было бы хорошо". Хорошо в каком смысле? Просто Украиной правили бы неонацисты – Тягнибоки, Яценюки, который называл тех, кто отказался принять результаты переворота нелюдями. Ну, и Зеленский недалеко ушел, когда назвал всех тех, кто возражает против воссоединения с Украиной без всяких минских условий, назвал их "особями" (лица, попавшие под санкции Совета национальной безопасности и обороны Украины – ред.). Сказал, что его совет тем, кто живет на Украине, ощущает себя сопричастным русской культуре, русской традиции, русской истории: "Ради будущего ваших детей, внуков, убирайтесь в Россию". Кто-нибудь на это реагировал? Кто-нибудь не увидел здесь не то, что ростки, а уже такой махровый цвет нацизма? Никто. Естественно, наша дипломатия обращала на все эти неприемлемые действия, высказывания внимание и соответствующих органов ООН, и ОБСЕ, и печально памятного Совета Европы. Нигде Запад не пошевелил пальцем, чтобы этим пальцем хотя бы пригрозить своему подопечному и его режиму. Его выгораживали постоянно, включая, кстати, и ту миссию ОБСЕ, которая работала по содействию выполнению минских договоренностей. Многие сотрудники, сейчас эти факты всплыли, реально помогали киевским военным планировать операции, передавая данные с беспилотников, которые должны были использоваться исключительно в целях операции специальной мониторинговой миссии ОБСЕ. Второй аспект, помимо правды, которую мы должны нести, борьбы с фейками, которую мы должны беспощадно вести. У нас на сайте есть специальный раздел. Плюс повседневно, вживую мы реагируем на любые новые выкрутасы тех, кто хотел бы исказить картину реального мира. Ну, и, безусловно, еще одно наше направление, – это дипломатическая работа с партнерами во всем мире. Мы активно развиваем сейчас делегационный обмен и на уровне министра, на уровне заместителей, мы ездим за рубеж к тем странам, с которыми у нас есть планы наращивания конструктивного сотрудничества. К нам приезжают делегации. И эта работа очень важна. Во-первых, потому что Соединенные Штаты и все западники, которых США подмяли под себя, лишив Евросоюз последних признаков хоть какой-то самостоятельности, они большие демократы, как известно. Но демократию они понимают, как свое право навязывать всем остальным свое понимание демократии. Как только ты с ними заговариваешь о необходимости демократических подходов к международным вопросам, они не проявляют никакого энтузиазма.
– Ведут себя тоталитарно.
– Тоталитарно, да. Хотя устав ООН, где слово "демократия" не упоминается, но может быть оно и к лучшему, потому что там упоминается главный принцип, и демократичнее нет ничего, что ООН основана на демократичном равенстве государств. Точка. И вот это суверенное равенство государств, если кто-то обнаружит уважение этого принципа в любых действиях наших западных коллег, я готов номинировать этого человека на Нобелевскую премию мира. Пока же что происходит? Если демократ - ты выразил свою точку зрения. Твой оппонент выразил свою. Но дай всем остальным быть взрослыми людьми и определиться, за кого они. Какая оценка, какая позиция им более по нутру. Вот то же самое должно было состояться и в отношении кризиса на Украине. Путин подробнейшим образом объяснил цели, причины, неизбежность нашей специальной военной операции. Причем, сделал это не просто внезапно, а после долгих восьми лет, да даже больше, чем восьми лет, начиная с Мюнхенской речи 2007 года, многих-многих лет разъяснения Западу, что они рулят не в том направлении и подрывают все то, что они сами же обязались выполнять, включая неделимость безопасности в Европе, неприемлемость того, чтобы любая страна укрепляла свою безопасность за счет ущемления безопасности другой. И очень важный момент – недопустимость того, чтобы любая организация в Европе претендовала на доминирование в военно-политической области. Недопустимость. НАТО делало ровно то, чего делать нельзя. Эти принципы были записаны еще в 1999 году, в 2010 году их подтвердили. Но все попытки заставить Запад выполнять то, что подписали президента и премьеры, оканчивались ничем, вернее, сообщением о том, что, да, это политические лозунги, но юридические гарантии безопасности может дать только НАТО. Тем самым, еще раз нарушая все, что только может быть. Так вот, мы, тем не менее, долго объясняли им и в итоге сказали: ребята, вы все услышали то, что мы говорили долгие годы, теперь мы приняли такое решение. Запад отреагировал негативно, осуждал. Развивающиеся страны в своем большинстве сказали: мы нейтральны. Так уважайте их нейтралитет. Запад же ежедневно своими послами посылает сигналы во все страны Азии, Африки и Латинской Америки: "Не принимайте российские делегации, осуждайте, присоединяйтесь к санкциям". Подавляющее большинство стран себя уважает, поэтому даже маленькие государства полтора-два миллиона человек населения в той же Африке говорят: "Да, вы извините, у нас есть планы сотрудничества России, мы их принимаем у себя, к ним ездим". И за это им грозят наказанием. Ведь американцы они чем знамениты? Когда они что-то тебе предлагают, то, что они от тебя что-то хотят, но они взамен не обещают отдать что-то тебе. Они говорят: сделай так, а то мы тебя накажем. Это высота, я считаю, вершина прагматизма. И цинизма, конечно же. Поэтому нашей дипломатии есть чем заниматься. Постоянно, повседневно разъяснять то, что происходит, развенчивать ложь, особенно ложь, которая сейчас звучит насчет нашего отказа вести переговоры. Я уже упомянул реальные факты. И тот же Столтенберг, кстати сказал, что путь к миру – это накачивание Украины оружием, чтобы она на поле боя победила. А сам Зеленский распространил, кстати сказать, план, какую-то формулу мира из 10 пунктов, там наворочено все, что только можно: продовольственная безопасность, энергетическая безопасность, биологическая безопасность, изгнание России за границы 1991 года, трибунала над Россией, выплаты Россией репараций. И уже последним пунктом подписание мирного соглашения. Ну, очень реалистичная инициатива. Я думаю, что Владимир Зеленский обладает в определенные периоды значительной фантазией. Так что Западу теперь читать это произведение. И, конечно, наша дипломатия будет делать все, чтобы задуманное вот сейчас на конец февраля, приуроченное к годовщине начала СВО, антироссийские шабаши и в Нью-Йорке, и на других площадках, которые сейчас Запад активно вместе с киевским режимом прорабатывает, чтобы это не оказалось единственными мероприятиями, которые будут привлекать внимание мирового сообщества. Мы тоже готовим некоторую такую отчетность о том, что происходило за этот год, что удалось обнаружить. А это не только военно-биологические программы Соединенных Штатов, от которых они пытаются открещиваться, врут, как всегда. И это не только прямое участие Соединенных Штатов во взрывах Северных потоков. Сейчас уже госпожа Нуланд явку с повинной осуществила. Так что многое, о чем нужно вспомнить и показать, какими методами Соединенные Штаты добиваются своей гегемонии. Как Соединенные Штаты давно, судя по цитатам, которые я привел, задумали нацелить Украину, подготовить Украину, вскормить украинский режим для того, чтобы он по лицензии Запада начал войну против Российской Федерации. А как на эту войну Соединенные Штаты, я уверен, что это давно планировалось, мобилизуют, прежде всего, Европу, Европейский Союз, заставляя отдать сразу же все оружие Украине. Сейчас этот процесс в стадии завершения. А, тем временем, наращивая производство оружия в Соединенных Штатах, и заставляя Европу, у вас же есть обязательство в НАТО 2% ВВП тратить на вооружение, вот вам, покупайте вот этот готовый товар. И параллельно экономически подавить Европу. Это тоже, нет сомнений, входило в планы тех, кто живет осознанием исключительности своей страны. Посмотрите, как только сейчас Макрон, Шольц стали публично высказывать озабоченность по поводу тех законов, которые американцы передали для борьбы с инфляцией, которые на деле нацелены на то, чтобы перетащить производство в Соединенные Штаты, и такой процесс уже идет. Германская промышленность бежит туда, где есть льготы, льготы эти однозначно дискриминационные. Они однозначно направлены на подрыв европейской промышленности. Вот исключительность этой работы. И последнее, если говорить о Евросоюзе, как о пытавшемся поиграть в свою игру. Где-то пару-тройку недель назад Евросоюз подписал декларацию с НАТО, где сказано, все, что нужно НАТО, Евросоюз сделает. Так что американцы своих целей достигают, это надо разъяснять, и разъяснять погромче, потому что сейчас все в Европе происходит, но уже простираются планы на Азию. И Столтенберг об этом говорит в НАТО. На мадридском саммите в прошлом июне заявлено о том, что НАТО имеет глобальную ответственность. И те блоковые, военно-блоковые структуры, которые создаются против Китая и против России в азиатско-тихоокеанском регионе, всякие AUKUS, курс на затягивание туда новых членов. Там же подвязаются такие великие тихоокеанские державы, как Великобритания и Франция, участвуют в учениях в Южно-Китайском море с явно провокационным антикитайским замахом, ну и многое другие. Так что все сейчас очень внимательно смотрят на то, в каких формах эта исключительность реализуется. Она реализуется через стремление всех подчинить, добиться очередных односторонних экономических выгод, чтобы не допустить кризис, кризис, который может стать очень серьезным в экономике США. Президент упомянул, что эти действия, конечно же, продолжают колониальные традиции - жить за счет других.
– Сергей Викторович, у нас вопросов много. Поэтому давайте ускоримся. Превращение Украины в анти-Россию оказалось успешным проектом. В том смысле, что цели достигнуты. Какая из стран может тоже пойти по этому пути? Киргизия, Казахстан?
– Сейчас на эту роль приглядывают Молдову. Прежде всего, потому, что поставили, смогли поставить достаточно специфическими методами, далеко не свободно демократическими, во главе страны президента, которая просто рвется сама в НАТО. Она имеет румынское гражданство. Она готова объединяться с Румынией, и вообще готова практически на все. И то, что параллельно с ее драйвом таким пронатовским, проевросоюзовским, Запад и Кишинев отказываются возобновлять работу в формате "пять плюс два", где есть Кишинев, где есть Тирасполь, Россия, США, ОБСЕ, ООН. Это говорит о многом. Этот формат уже считается Западом неподходящим, потому что он был нужен, когда в Кишиневе были власти заинтересованы в сохранении территориальной целостности и в договоренности с Приднестровьем. А когда пришла власть, которая готова приднестровскую проблему решить силой и настаивать на изгнании оттуда наших миротворцев и тех, кто охраняет склады боеприпасов в Колбасной, тогда никакие переговорные форматы не нужны. Нужно просто поддерживать власть. Не буду вдаваться в подробности, но это одна из стран, которую Запад хочет превратить в очередную анти-Россию. Пытался и пытается он это сделать и в отношении Грузии, где президент хорошо мне знакомая, Саломе Зурабишвили, которая была министром иностранных дел в 2004-2005 годах, и с которой мы, кстати, разрабатывали вместе с нашими военными договоренности о выводе двух остававшихся на тот момент наших военных баз. Тоже, кстати, интересный момент. Декларация о выводе двух наших баз содержала в себе также договоренность о создании на одной из этих баз грузино-российского совместного антитеррористического центра, где мы будем работать над устранением этих угроз. Большинство военнослужащих предусматривалось от Грузии – где-то 700 человек. От нас гораздо меньше, по-моему, 100 офицеров. Все это было в пакете. Когда базы были выведены, когда мы свою часть исполнили, Саакашвили категорически отказался этот центр создавать. Тогда еще были добрые времена. Никто не подозревал, что он нападет на Южную Осетию. Но даже в той, как бы миролюбивой обстановке, которая характеризовалась возможностью наладить новые отношения, нас обманули. В тот раз Саакашвили, нет никакого сомнения, что ему сказали его тоже кураторы: "Не надо никаких совместных центров с Российской Федерацией". И сейчас в Грузии, наряду с президентом, которая, слава Богу, не определяет пути развития страны, более церемониальные функции выполняет, есть правительство. Я не хочу, чтобы кто-то подумал, что я сейчас это правительство скомпрометировал позитивными словами. Но я просто будут цитировать и премьера, и его министров, которые в ответ на беспрецедентное давление с требованиями присоединиться к санкциям, открыть второй фронт, там даже такая уже терминология пошла в ход, говорят: "Вы знаете, мы руководствуемся своими национальными интересами. У нас торговля с Россией, у нас туризм и энергоносители мы получаем, и это отвечает интересам грузинского государства и грузинского народа". Но то, что Грузию тоже хотели бы превратить в очередной раздражитель, вернуть ситуацию к тем саакашвилевским агрессивным временам, у меня сомнений нет. Мы, кстати, для того, чтобы в этом регионе все-таки возобладала конструктивная особенность на созидание, продвигаем формат "три плюс три": три южнокавказских страны – Грузия, Армения, Азербайджан. И три страны – большие соседи: России, Турция, Иран. Первый такой прицелочный контакт состоялся. Будем продолжать. Насчет центрально-азиатских государств, вы знаете, в принципе, мы обсуждаем это достаточно откровенно с нашими друзьями и по линии МИДа, и по линии служб безопасности, потому что это напрямую связано с безопасностью стран. Видно, как активно не один год наши западные коллеги насаждали там или пытались насаждать проамериканские, проевропейские, пронатовскиенеправительственные организации. Ну, и такие структуры, как агентство международного развития, которое работает при госдепартаменте США и занимается распространением той самой мягкой силы, которая имеет обыкновение периодически становится не мягкой, а жесткой. И – да, наверное, тут спорить невозможно, Запад хочет через эти инструменты мягкой силы, как минимум, поставить под сомнение дальнейшее развитие союзнических дружеских отношений между нами и нашими соседями, в том числе некоторыми Центрально-Азиатскими странами. Но я не вижу здесь каких-либо поводов подозревать, что эти потуги Запада встретят какую-то серьезную позитивную реакцию. Наши соседи, союзники, стратегические партнеры видят эти игры.
Я не вижу здесь каких-либо поводов подозревать, что эти потуги Запада вызывают какую-то серьезную позитивную реакцию. Наши соседи, союзники, стратегические партнеры, видят эти игры. Вот буквально вчера у меня была встреча с главами комитетов по международным делам парламентской ассамблеи ОДКБ – они в Москве проводили свое мероприятие по линии Госдумы, я с ними встречался. Могу сказать, что так же, как и на встречах лидеров ОДКБ, на встречах министров иностранных дел, мы видим, что наши друзья понимают и хорошо видят, какие цели преследует Запад на нашем общем пространстве, и хотят выстраивать и создавать дополнительные механизмы, которые будут обеспечивать дальнейшее развитие наших интеграционных планов в таких формах, которые не подвержены западному влиянию и которые защищены от незаконного воздействия извне. Но работа против России там же, где Запад присутствует на постсоветском пространстве, всегда ведется.
– К ОДКБ еще вернемся. А все-таки, Киев предлагает Минску пакт о ненападении, это и наш вопрос, у нас же Союзное государство. Какова наша позиция здесь?
– Союзное государство здесь, наверное, не столь важный аргумент, потому что мы - и Белоруссия, и Россия - имеем договоры, в том числе в области безопасности со многими другими странами. Но то, что сделал Киев – это, конечно, забавно - показывает креативность руководителей киевского режима. Они – способные люди, потому что это даже не двухходовка. Как объявил Александр Григорьевич Лукашенко, белорусам предложили заключить пакт о ненападении в тот самый момент, когда белорусскую оппозицию вскармливают, вооружают и позволяют ей пройти боевую обкатку на фронте против РФ, в частности, через печально известный батальон, или полк Калиновского, который открыто поддерживают. Открыто заявляют, что он готовится для того, чтобы затем решать аналогичные задачи в самой Беларуси. Но, видимо, это такое специфическое видение украинской стороны пакта о ненападении. Я говорил об этом, когда в Минске меня Александр Григорьевич принимал. Он прекрасно видит абсолютную бессмысленность, даже не просто бессмысленность, а откровенную провокационность такого рода заходов.
– Вы упомянули ОДКБ. Многие люди задаются вопросом: в НАТО есть пятая статья: нападение на одного означает нападение на всех. У нас в ОДКБ аналогичная статья под номером четыре. Я ее даже процитирую: если одно из государств-участников подвергнется агрессии, вооруженному нападению, угрожающему безопасности, стабильности, территориальной целостности и суверенитету, то это будет рассматриваться государствами-участниками как агрессия на все государства-участники настоящего договора. В случае совершения агрессии на любое из государств-участников все остальные государства-участники по просьбе этого государства-участника незамедлительно предоставят ему необходимую помощь, включая военную. У нас разве не тот случай с Россией?
– Но там сказано: по просьбе этого участника. Мы ни к кому с такой просьбой не обращались. Мы исходим из того, что у нас есть все необходимое для того, чтобы решить задачи специальной военной операции, закончить ту войну, которую Запад начал через украинский режим еще после госпереворота. Да, мы видим, как против нас воюет вся НАТО, и здесь какие-то разговоры, заклинания о том, что мы не воюем, мы только вооружаем – это смешно. Те виды вооружения, которые сейчас уже частично переданы и особенно те, которые анонсированы, по оценке специалистов, невозможно, чтобы на этих системах работали украинцы, обучившись или пройдя какие-то месячные, двухмесячные и даже трехмесячные курсы. Есть системы, согласно специалистам, на которых невозможно обучить в обозримые сроки, и если их поставляют, то, скорее всего, это будет делаться совместно с боевыми расчетами. Видимо, их будут на время отпускать в отпуск из армии и оформлять наемниками, выдавая соответствующие удостоверения. Но мы решим все вопросы сами. Мы не обращались - я не буду давать анализ, почему мы этого не сделали, но нам это не нужно просто. Когда ОДКБ получила просьбу президента Казахстана в январе прошлого года помочь стабилизировать ситуацию в период инспирированного извне всплеска насилия, попыток захвата государственных зданий, ОДКБ откликнулась в течение суток. Когда Армения и Азербайджан продолжают искать пути стабилизации ситуации на Кавказе, ОДКБ тоже готова помогать. После того, как был всплеск насилия в сентябре прошлого года - там с обеих сторон около 300 человек погибло - мы получили просьбу Армении, и тут же генеральный секретарь ОДКБ со специальной миссией экспертов поехал на границу и привез план развертывания миссии ОДКБ на части Армении, которая граничит с Азербайджанской республикой. Этот план был готов достаточно давно, но сама армянская сторона как бы не торопила нас, и в итоге уже на саммите в Ереване мы завершили текст соответствующего решения, но армянские коллеги сказали, что им это решение будет нужно, только если в нем будут категорически осуждены действия Азербайджана. На это, в общем-то, не все были готовы пойти. И не только потому что хотели кого-то выгородить, а кого-то не поддержать, просто история всей этой карабахской войны уходит вглубь десятилетий. И когда долгие-долгие годы Армения оккупировала семь районов вокруг Азербайджана и потом, когда уже отчаявшись решить вопросы политическим путем – а Россия предлагала многочисленные варианты, которые еще предыдущее армянское руководство не очень позитивно воспринимало, желая удерживать те территории, на которые оно никогда не претендовало – здесь все-таки Азербайджан вернул те земли, которые ему принадлежат. Сейчас, когда и Армения, и Азербайджан вместе с Евросоюзом подписали документ о готовности заключать мирный договор на условиях, обозначенных в Алма-Атинской декларации декабря 1991 года, нам как-то уже сложно даже определяться с дальнейшими шагами, потому что в Алма-Атинской декларации сказано, что границы между новыми независимыми государствами будут проходить по административным границам Советского Союза, союзных республик, включая, конечно, и Армянскую ССР, и Азербайджанскую Советскую Социалистическую Республику, в составе которой находилась Нагорно-Карабахская автономная область. Так что, здесь все-таки ситуация многослойная, и тот факт, что ОДКБ в этой непростой ситуации подготовила план развертывания миротворческой операции, я считаю, было очень важным достижением. Это предложение до сих пор на столе, и если наши армянские союзники, друзья по-прежнему в нем заинтересованы, эта миссия может быть развернута в течение буквально одного-двух дней.
– То есть потенциально Россия сохраняет возможность обратиться к союзным странам по ОДКБ за помощью в случае повышения эскалации, агрессии против России?
– Там написано, что любая сторона имеет такое право. Я ответил, почему Россия этим правом не пользуется. Я думаю, что это и необязательно где-то в будущем состоится, потому что мы не видим необходимости с точки зрения оснащенности наших вооруженных сил и того, как они работают на пространстве специальной военной операции. ОДКБ, кстати сказать, по инициативе Казахстана, разрабатывает сейчас и миротворческий потенциал. Один из заместителей генерального секретаря назначен ответственным за миротворчество. Есть соглашение о миротворческих силах – о том, как они применяются. Сейчас мы по предложению Казахстана, который мы поддержали, вносим дополнения в эти соглашения, потому что в нем сказано, что миротворческие силы ОДКБ развертываются по согласованию и с санкции Совета безопасности ООН. Это – чрезмерное требование, потому что вполне достаточно просьбы легитимного правительства одного из членов ОДКБ, как это было в январе прошлого года с Казахстаном. Поэтому сейчас мы соответствующие уточнения вносим в миротворческую договорно-правовую базу ОДКБ, что повысит, конечно же, ее эффективность. А вот там, где мы видим необходимость в союзнической поддержке, - это, конечно, внешнеполитическая координация. Не всегда и не по каждому вопросу все страны ОДКБ голосуют одинаково, когда на повестку дня выносится вопрос, затрагивающий коренные интересы того или иного члена ОДКБ. Мы об этом говорили и на совете глав государств ОДКБ, который в Ереване состоялся, и на совете министров иностранных дел, и внешнеполитическая координация в нынешних условиях дообретает повышенную значимость.
– На днях сразу двое ваших бывших коллег – Радослав Сикорксий и Анна Фотыга, бывшие министры иностранных дел Польши – выступили за то, чтобы как-то рефедерализировать Россию, Лех Валенса сказал, что нужно окончательно разобраться с Россией. Что с Польшей происходит? На вообще какую-то особую роль занимает, так же как накануне Второй мировой войны, и, похоже, науськивает всех.
– Здесь можно много говорить. У Польши непростая, я бы сказал, болезненная история, не менее болезненные, не менее непростые амбиции, которые показывают, что определенная часть элит по-прежнему продвигает такие экспансионистские планы троеморья, постоянные намеки на то, что сейчас является Западной Украиной. И русофобия. Я с Радиком Сикорским очень тесно сотрудничал. Он не в стане обожателей России, но он прагматичный, опытный политик и едва ли что-то он делает случайно. Да, после того, как он стал евродепутатом, у него несколько более развязаны руки. Он тут же после взрывов "Северных потоков" написал в своем твитере: "Спасибо, США". Потом, правда, это удалили – но подтверждений того, о чем он написал, сейчас уже предостаточно. Мы с ним хорошо сотрудничали, когда была совместная комиссия во главе с министрами иностранных дел, в которую входили заместители министров большинства других ведомств - такие "минимежгосударственные" консультации.
Была комиссия историков, которые писали – сейчас это трудно даже себе вообразить – совместные учебники, в которых отдельные главы были коллективными. Там, где общих взглядов не было, печаталась наша версия исторического периода и версия польская. Но это был диалог, это была площадка, где они постоянно общались и где неизбежно создавалась какая-то дополнительная мера доверия. Сейчас этого нет. Фотыга предложила, Лех Валенса заявил, что Россию надо как-то там – даже термин они придумали – деколонизировать. Они таскают каких-то малоприятных и маловнятных представителей каких-то ногайских народов, претендующих на создание самостоятельного государства в Астраханской области, в Ленинградской области тоже появились какие-то коренные жители. Это, так сказать, поощрение неких малых народов через представление картинки, как будто эти народы подвергаются дискриминации в РФ, хотя все совсем наоборот – они и языки своим могут развивать и не живут в резервациях, как в США и в Канаде, где их, как выясняется, еще и жестоко убивали – в Канаде сейчас целый процесс начали. Параллельно говорится, что мы просто слишком большие. Так же, как примерно когда-то с Мадлен Олбрайт – ссылаясь на нее, цитировали, что Россия слишком велика. Потом это опровергалось. Ну, может быть, она этого и не говорила, но то, что в США есть и в Европе много людей, которые так думают и которые посылают эту мысль – это факт. Жаль, потому что у нас с Польшей был разветвленный механизм связей. Но еще один момент, поскольку надо, как сказал Валенса, надо окончательно разобраться с Россией…
– При жизни этого поколения.
– Но что это, как не требование окончательного решения русского вопроса? Когда я процитировал идеологов гитлеровской Германии, занимавшихся окончательным решением еврейского вопроса, и сказал, что и сейчас против нас собирают практически всю Европу во главе с США и декларируют разными лозунгами, но смысл один – окончательно, при жизни нынешнего поколения, решить русский вопрос. Да, пусть не в газовых камерах, но сделать так, чтобы Россия прекратила существование как великая держава, и отодвинуть ее на задворки, разрушить ее экономику. И когда нечистоплотные политики стали заявлять, что под такими сравнениями Лавров оскорбил память жертв холокоста, это означает только одно, что на воре горит шапка и что аргументов у них никаких нет. Я не оскорбил жертв холокоста. Мы всегда почитаем этих жертв и проводим специальные мероприятия, и приглашаем туда всех тех, кто так или иначе был причастен к тем историческим событиям, в отличие от тех же поляков, которые не только в этом году, но и в прошлом году, еще до начала СВО, не пригласили нас выступить на мероприятии, посвященном освобождению Освенцима. Мы как раз сказали, что память о жертвах холокоста не освобождает никого от работы сегодняшней, чтобы благодаря этой памяти и ради этой памяти не допустить новых нацистских движений, что мы сейчас в общем-то наблюдаем на Украине, в Эстонии, в Латвии, где возрождаются неонацистские настроения и практики.
– Сергей Викторович, впереди саммит ЕС. Мы, конечно, не члены Евросоюза, но тем не менее, мы соседи по континенту, и эта повестка, которая там будет обсуждаться, для нас не безразлична. Какие пункты вы, может быть, предложили бы по-соседски?
– Я, честно говоря, перестал следить за саммитами Евросоюза…
– Но все равно они соберутся и зададут вопросы: кто мы, что делать, куда идем?
– Они занимаются самоедством, по-моему. Уже все вопросы о том, кто будет принимать решение, объявлены. И они подписались под декларацией о сотрудничестве с НАТО, где сказано: все, что нужно НАТО, мы будем предоставлять. Мы будем предоставлять территорию стран, которые не входят в НАТО, если надо будет перебросить вооружение любого вида поближе к российским границам – все это сказано. Шольц недавно заявил: вся наша безопасность зависит только от США. Евросоюз будет заниматься выработкой просьб к Вашингтону, чтобы Вашингтон как-то пощадил европейскую экономику и промышленность и как бы проявил великодушие в отношении вот тех законов, тех субсидий, которые они предоставляют американскому бизнесу на своей территории, которые делают соответствующий бизнес в Европе просто бессмысленным. И, как сказал министр экономики Франции достаточно давно, сейчас цена электроэнергии для бизнеса в Европе в четыре раза выше, чем в США. Одно это уже. И Макрон на днях заявил, что мы будем обращаться к США, чтобы они внесли какие-то коррективы, какие-то нам сделали скидки, исключения. Вот, будут просить, наверное.
– Он же уже ездил просить, ничего не сделали.
– Я потому и не сильно интересуюсь тем, что Евросоюз обсуждает. Они, как я слышал, планируют еще Зеленского пригласить то ли через телевизор, то ли живьем, я не знаю. Но об этом нам потом объявят. Они давно решили и уже приступили к этой работе - делать из Зеленского главного демократа, символ борьбы демократии против автократии, а это - та самая простенькая черно-белая картина мира, которую американцы тоже продвигают. Второй саммит демократий, который они созывают в конце марта – там будет сформулирована такая простенькая задача: все демократы должны бороться против всех автократов. Автократами объявлены мы, Китай, Иран, КНДР, Сирия, Венесуэла – в общем, этот круг стран, которые отказываются подчиняться Западу в его требованиях. А демократов назначат сами американцы. Если посмотреть на тех, кто был приглашен на первый саммит демократов, то это достаточно интересный список. Там есть страны, не хочу никого обижать, которых сами американцы никогда не причисляли к демократическим государствам. Так вот, сейчас эта революционная команда, которая созывает саммит так называемых демократий, стремится, по нашим данным, вынести на него уже проект какого-то решения, развивающего философию противостояния демократий и автократий, переводя ее уже в материальную практическую плоскость. Замысел, по крайней мере на данном этапе, по нашим сведениям, таков, что вот эти вот демократии сформируют свои требования к автократиям и сформулируют свои собственные права через головы автократических правительств помогать народам, которых эти автократические правительства угнетают. Я год-два назад просто не поверил бы в это. Сейчас это обсуждается всерьез.
– Просто … деятельность фактически.
– Ну примерно. Так сказать, наделить себя теми же правами, которые они хотят получить, продвигая через структуры ООН правдами и неправдами, с нарушением правил процедуры, идею создания трибунала против России, идею получения репараций с России. Все это – грубейшее нарушение норм международного права. Им уже не привыкать. Так, как они щелчком пальцев отказались от всех своих принципов, которые они лелеяли, всем навязывали долгие десятилетия в рамках глобализации – от неприкосновенности собственности, от презумпции невиновности, добросовестной конкуренции, рыночные механизмы – все было перечеркнуто, когда им потребовалось наказать Российскую Федерацию. То, что это не сработало – это другой момент. Но сам факт того, что они прибегли к этим противозаконным методам, заставило всех насторожиться. И не случайно сейчас разговоры пошли о переходе на национальные валюты. Кто знает, с какой ноги проснется какой президент США, и кто ему покажется несимпатичным на утро. Президент Бразилии, президент Аргентины уже обсуждали возможность создать свою двустороннюю валюту, а потом пошли еще дальше – предложили продумать валюту для всех государств Латинской Америки и Карибского бассейна. То же самое Лула да Силва предложил обсудить в рамках БРИКС. Это уже будет не региональный, а глобальный подход к тому, что делать с валютно-финансовой сферой в условиях, когда США со своим долларом просто нарушают все мыслимые приличия. Так что процесс пошел. Саудовская Аравия продает нефть Китаю за юани. Мы уже доводим долю национальных валют в торговле с нашими ключевыми партнерами до 50%, и процесс идет дальше.
– Если говорить о Китае, то отношения с Китаем развиваются достаточно динамично. Мы строим как бы новый мировой порядок с Китаем. Но каковы здесь могут быть точки соприкосновения, но, может быть, даже и риски? Потому что танцевать с великаном всегда довольно опасно, может и ноги отдавить вообще. Какие-то риски существуют в отношениях с Китаем?
– Точки соприкосновения – это очень скромная характеристика наших отношений. Уже записано в наших декларациях, что, несмотря на то, что мы не создаем военного союза, наши отношения выше по качеству военных союзов в классическом их понимании, и они не имеют ни ограничений, ни пределов и запретных тем никаких нет. Они действительно лучшие за все годы существования и Советского Союза, и Китайской Народной Республики, и Российской Федерации. Наш общий интерес заключается, прежде всего, в том, чтобы нам дали развиваться на основе наших национальных планов в рамах существующих норм международной торговли, в частности норм Всемирной торговой организации, и в рамках той самой системы, которую создал Запад, начиная с Бреттон-Вудских институтов – Международный валютный фонд, Всемирный банк. Когда мы туда вступали, там были определенные правила, мы их приняли. Мы 17 лет вступали во Всемирную торговую организацию, и мы приняли те правила, которые, в общем-то являлись правилами честной конкуренции. Сейчас это порушено. ВТО заблокирована работа органа по урегулированию споров, ровно потому, что Китай обыгрывает Америку на ее же поле по ее же правилам и имеет полное основание потребовать компенсацию, которую ему наверняка присудит орган по урегулированию споров ВТО, если США разрешат этому органу работать. Американцы просто блокируют назначение новых членов этого органа на имеющиеся вакансии. Там нет кворума, чисто бюрократический, в худшем смысле этого слова советско-партийный подход. Это долгие годы уже происходит. Именно потому, что Китай выиграет все эти споры против Соединенных Штатов, они затеяли реформу Всемирной торговой организации, публично заявив, что эта реформа должна опираться на интересы США и Евросоюза. Простенько. Остальным скажут, где их место и как себя вести. То же самое и в Валютном фонде. Если брать те критерии, на который зиждился Международный валютный фонд, Всемирный банк, то сейчас страны БРИКС, причем уже несколько лет как эта ситуация наступила, могут претендовать на такое количество акций и голосов, которые нарушат нынешнюю ситуацию, когда США могут в одиночку блокировать любые решения.
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и генеральный директор федерального государственного унитарного предприятия "Международное информационное агентство "Россия сегодня" Дмитрий Киселев. Архивное фото
Если объективно отразить в механизмах Валютного фонда экономические показатели стран БРИКС, то США потеряют свое право блокировать решения в одиночку. Потому что уже будет у них не хватать голосов и акций. Так что, если бы все было по справедливости, я думаю и мы, наверное, тогда прислушивались бы больше к тем руководителям нашего экономического блока, которые, все-таки, говорили, что в глобализации есть позитивные черты. Этих позитивных черт больше нет. Мы это поняли раньше, потому что, во-первых, мы приняли удар на себя первыми - в связи с тем, что США готовили против нас через Украину, и, во-вторых, мы не так глубоко были погружены в эту систему, как Китай. Хотя бы по объемам торговли, по объемам американских ценных бумаг, которые китайцы там на полтора триллиона, по-моему, закупили. Поэтому глубина китайского погружения в нынешнюю систему, конечно, несопоставима с нашей. Но то, что Китай неизбежно начнет снижать эту зависимость и уже начал, кстати сказать, эту зависимость снижать, для меня несомненно - есть все свидетельства на этот счет. И ему потребуется дольше времени, чтобы создавать параллельные инструменты, механизмы, которые будут защищать его от произвола Соединенных Штатов, как главного распорядителя мировой валютно-финансовой торговой системы на данном этапе, но, с другой стороны, механизмы и инструменты, которые не будут делать это в одночасье. Потому что тогда могут быть очень серьезные экономические потрясения, учитывая взаимосвязанность, исчисляемую триллионами, между экономикой Соединенных Штатов и экономикой Китая. Но процесс не просто обсуждения, но и поиска путей формирования новых механизмов, он пошел, и идет он в направлении, можно сказать, фрагментации глобальных механизмов. Потому что пока глобальные механизмы ассоциируются с Соединенными Штатами и их сателлитами, они уже не глобальные, они обслуживают одну группу государств. Поэтому, когда призывают Латинскую Америку и Карибский бассейн подумать над своими финансовыми инструментами – это либо фрагментация, либо, я бы предпочел, регионализация глобализации. В нашем регионе - инициатива президента о том, чтобы присмотреться к интеграционным процессам во всей большой Евразии. Это Евразийский экономический союз, это и АСЕАН с его достаточно далеко идущими планами, Шанхайская организация сотрудничества, в которой наряду с повесткой дня, посвященной безопасности, есть очень хорошие перспективы транспортно-логистические и экономические. Ну, и конечно на этом фоне и китайский проект – "Один пояс – один путь", китайское соглашение о сотрудничестве с Евразийским экономическим союзом, которое уже есть. И вот Путин предложил, где-то лет пять назад, подумать над тем, чтобы не навязывая ни одной из этих структур какие-то подходы другой, а гармонизировать планы…
– А нет противоречий между этими проектами? …
– …Чтобы не было дублирования. Противоречий там нет. Но чтобы не было дублирования, распыления ресурсов. И вот такой процесс пошел. ЕврАзЭС уже имеет меморандум о сотрудничестве с АСЕАН, ШОС имеет меморандум с ЕврАзЭС, ШОС имеет меморандум с АСЕАН тоже. И процесс гармонизации вот этих устремлений интеграционных Путин предложил назвать формирование большого Евразийского партнерства, это было в 2015 году на саммите в Сочи Россия-АСЕАН. То есть, уже тогда объективная потребность посмотреть на какую-то альтернативу той глобализации, которую долгие десятилетия нам навязывали и которая худо-бедно вроде всех устраивала, - это тоже большое Евразийское партнерство как проявление тенденции к регионализации глобальных процессов.
– Ну, все же, по рискам: существует такое расхожее мнение, что Китай такой большой, мы такие маленькие, вот что-то потом может измениться, и мы столкнемся с чем-то непреодолимым. Насколько такие страхи оправданы?
– Знаете, все относительно. Нас ведь тоже обвиняют, что мы большие и всех обижаем, кто вокруг нас. Бывшие советские республики, якобы, не встречают должного уважения. Ну, таких желающих будет много. И желающих напугать нас Китаем уже хватает. Я вижу в этом, ну, игру, связанную со стремлением не дать нам сотрудничать и координироваться ни в экономике, ни в международных делах. У нас нет никаких сомнений в том, что планы, подписанные между нами и Китайской народной республикой отвечают интересам и России, и Китая, что эти планы не определяют роль России, как некую подчиненную роль. Они взаимовыгодны. И они касаются далеко не только поставок энергоносителей в Китай. Это – и космос, это и атомная энергетика, это и многие другие высокотехнологичные сферы деятельности. Тоже хотел напомнить, что Запад объявляет Россию и Китай автаркиями, главными угрозами - Россия сейчас немедленная такая угроза, которую нужно немедленно каким-то образом купировать, а с Китаем нужно будет бороться вдолгую. Наверное, им хочется, чтобы Китай нам не помогал ни в военном плане, как они сейчас по всему миру обвиняют то Северную Корею, то Иран, то еще кого-то, - работает у нас военно-промышленный комплекс, все будет хорошо – а на международной арене, конечно, наглое продвижение решений, которые устраивают только США и их сателлитов, не по вкусу и неприемлемы ни нам, ни китайцам. И мы будем против этого возражать.
– Сергей Викторович, мы уже завершаем. У меня совсем пара коротких вопросов. Вам уже удалось попробовать российский виски в порядке импортозамещения, вы же иногда маленькими глоточками прикладываетесь?
– Мне подарили. По-моему, называется "Прасковеевка", если я не ошибаюсь, сорт виски. Но на приоритетном месте у меня стоит бутылка, на которой написано "Кыргыз виски".
– А, вот так. Так что есть приоритеты. Ну, и последний вопрос: вы – за мир, Сергей Викторович? Вы – за мир?
– Я – за мир, однозначно. Я – за мир. Я не помню, кто сказал: "Хочешь мира, готовься к войне". Я не разделяю эту философию. Я разделяю мысль, которую бы сформировал так: хочешь мира, будь готов всегда себя защищать. И я думаю, что из всей нынешней геополитической ситуации мы выйдем окрепшими и будем способны еще более эффективно в любой ситуации себя защищать.
– Спасибо большое, Сергей Викторович, за это очень содержательное и важное интервью.
* Террористическая организация, запрещенная на территории России.