Известный китайский режиссер Юньфань на Международном Венецианском кинофестивале осенью этого года представил свой первый анимационный фильм "Вишневый переулок, 7". По сюжету студент университета Ци Минь подрабатывает репетитором у миссис Ю из Тайваня. Он учит ее дочь-подростка английскому языку и литературе и постепенно влюбляется в обеих героинь. Жюри смотра присудило режиссеру награду за лучший сценарий. Российская премьера фильма состоится 5 октября. В интервью РИА Новости Юньфань рассказал о том, чем создание анимации напоминает ему медитацию, почему он пустился в авантюру, приступая к проекту, и как современная обстановка в Гонконге перекликается со временем, изображенным в картине. Беседовала Валерия Высокосова.
— Вы более 30 лет снимали художественные фильмы, а сегодня смогли удивить своих поклонников, представив фильм анимационный. Прежде всего расскажите, хорошо ли вы провели время, создавая "Вишневый переулок, 7"?
— Да. Работа над анимационным проектом очень отличается от съемок художественных картин. Для создания фильма нужен правильный антураж, актеры, техническая команда, это очень шумное дело. Анимация создается в тишине, этот процесс для меня сродни медитации. Весь процесс занял у меня около пяти лет, я никуда не торопился. Это прекрасный опыт.
— У вас получился очень необычный проект, который нисколько не похож на обычный мультфильм, и более того, раньше вы никогда не занимались анимацией. Волновались ли вы, приступая к работе?
— Нет, я всегда был большим авантюристом. Я хочу обратить внимание на то, что я независимый режиссер и продюсер. Это значит, что надо мной не стоит большой босс, требующий снять нечто такое, что обязательно понравится зрителю. И как вы могли заметить, в моем фильме встречаются моменты, которые нравятся не всем. Но я делаю кино так, как нравится мне, и если найдутся люди, которые тоже получат удовольствие от просмотра, это прекрасно, если нет – ну что ж, бывает. Для рынка, возможно, это не очень хорошо, но я вкладываю свои деньги и даже если я потеряю все до последнего пенни, это исключительно моя проблема.
— Почему вы все же решили попробовать себя в этом жанре?
— Я, вообще-то, не очень люблю анимационное кино, я его не смотрю, поэтому я пошел на риск, когда решил сам взяться за мультфильм. И я знаю, что поклонникам анимации он вовсе не понравится, поскольку он не похож на то, к чему они привыкли. Но, возможно, он придется по вкусу синефилам. Для меня слово "анимация" лишь технический термин. Свою работу я бы назвал motion picture (в значении движущееся изображение – ред.), это картинки, которые движутся. При создании фильма мне часто хочется что-то переделать – переписать диалоги, переснять некоторые сцены, но это требует денег. В случае анимационной картины я не был ограничен во времени и мог довести ее до совершенства.
— При просмотре действительно чувствуется, с какой любовью вы создавали "Вишневый переулок, 7". Что для вас значит этот проект?
— Для меня "Вишневый переулок, 7" как драгоценная шкатулка, собравшая в себя все то, чем я занимался на протяжении тридцати лет. За это время у меня появилось множество замечательных друзей, я собрал вокруг себя звезд, некоторых из них я создал сам и каждому из них выделил строчку в этом фильме, даже если это одно слово или кошачье "Мяу!" (в мультфильме изображено много кошек – ред.).
© Far Sun Film Company Ltd. (2019)
Кадр из анимационного фильма "Дом 7 по Черри Лейн"
— Вы наполнили картину отсылками к фильмам, книгам, картинам, песням, которые, как мне кажется, вам действительно дороги. Это желание родилось в процессе работы или таковым было ваше намерение уже на уровне задумки?
— Мне повезло прожить очень плодотворную жизнь, мое существование вращалось и продолжает вращаться вокруг потрясающих фильмов, картин, музыкальных сочинений. Из всего этого я взял понемногу и создал кино, которое показывает мое восхищение и признательность искусству. Я сложил все ингредиенты и создал особенное блюдо – я даже могу привести сравнение. В Китае есть такое блюдо, которое называется Buddha Jumps Over the Wall – это означает, что запах угощения столь прекрасен, что даже Будда готов сойти со своего места и перелезть через стену, чтобы попробовать его.
— Одним из главных референсов у вас является книга "В поисках утраченного времени" Марселя Пруста, почему это произведение так важно для вас?
— На самом деле я обращаюсь и к сестрам Бронте, и к классическому китайскому роману "Сон в красном тереме". Я думаю, что литература для человека, в принципе, очень важна, она развивает воображение, именно поэтому в моем фильме часто звучит голос рассказчика.
— Действие разворачивается в период, когда в Гонконге царило неспокойное время. Думали ли вы, что картина получится такой актуальной для современности?
— Когда я писал сценарий и начинал делать фильм, ситуация в Гонконге была совсем иная (массовые протесты, спровоцированные рассмотрением закона об экстрадиции, проходят в Гонконге с начала июня 2019 года – ред.). Я всего лишь хотел создать картину о 1967 годе, периоде, когда народ бунтовал. Я переехал из Тайваня в Гонконг в 1964 году. В Тайване тогда не было свободы, а в Гонконге ее дух буквально витал в воздухе. Я пропитался им и с того момента всегда считал себя свободным человеком. В 1967 году в Гонконг пришла революция, все было неспокойно, но мир установился буквально шесть месяцев спустя (Юньфань уехал в США в 1968 году – ред.). Поразительно, но сейчас ситуация повторяется. Во имя свободы, защиты прав человека и демократии начались протесты, восстания, насилие. Сейчас Гонконг перевернулся с ног на голову. Когда я летел в Венецию, я открыл американскую газету и увидел, что целую полосу в ней посвятили ситуации в Гонконге. Заголовок гласил "Борьба за свободу", и меня это потрясло. Какая же свобода в том, что люди не могут воспользоваться общественным транспортом, боятся выйти на улицу или просто сказать лишнее слово, за которое их окрестят врагами? И все это во имя свободы. Я решил, что буду говорить об этом открыто, несмотря на предупреждения о том, что мои заявления могут помешать выходу фильма в прокат в моей стране. Но молчание будет означать лишь то, что я потерял свободу. Я чувствую, что должен говорить о Гонконге, который люблю всем сердцем.
— Насколько я знаю, помимо режиссуры вы еще занимаетесь фотографией. Вы скорее считаете себя кинематографистом или художником в целом?
— Я считаю себя современным художником. Это больше, чем просто режиссер. Режиссеры часто хотят потешить собственное эго — не хочу сказать, что мне удается избежать этого, ведь приехал же я в Венецию. Но я думаю, что художник это очень обширное понятие. Если ты считаешь себя художником, то ты должен иметь представление о человеческой природе, ты должен чем-то жертвовать. Да, я, может, и не выгляжу как человек, которым чем-то пожертвовал, но вы не знаете обо мне всего.
Китайский режиссер Юньфань на красной ковровой дорожке церемонии закрытия 76-го Венецианского международного кинофестиваля
— Мы обсуждали ваш фильм с коллегами, и одна из теорий, которая прозвучала в ходе этой беседы, состояла в том, что все происходящее на самом деле разворачивается в воображении Книжного червя (один из героев). Правда ли это?
— Да. У многих зрителей возникал вопрос – зачем мне нужен этот герой, почему он появляется в самых важных сценах. Он один из тех людей, кто всегда где-то поблизости, но кого никогда не замечают. Мне очень понравилась эта идея. Один из продюсеров предложил мне убрать его, потому что он никому не нужен, но я сказал, что сам плачу за картину деньги, так что, пожалуй, оставлю все как есть. Книжный червь – он везде, где есть главные герои, даже в их фантазиях.