Кто такие национальные герои, что они сделали для того, чтобы мы (или кто-то другой) восхищались ими и считали их героями? И еще: какая нация — такие и герои, и наоборот, верно?
На эти полезные мысли наводит одна история, случившаяся на днях в Китае. Она, история, замечательна своей обычностью, правильностью, очевидностью. Речь о женщине, которую поставил в пример другим глава государства Си Цзиньпин, воздав должное ей и тем членам правящей компартии, которые — дословно — демонстрируют чувство преданности людям.
Ее звали Хуан Вэньсю, она прожила 30 лет, ее унесло внезапное наводнение в горах. Выпускница одного из пекинских университетов, она решила не оставаться в столице, вернулась в родной городок Байсе в глухом Гуанси-Чжуанском автономном регионе, на работу в городской партком. Занималась программой по борьбе с бедностью в одной маленькой деревне. Результат: 418 сельчан больше не бедны. Вот ее и поставил другим в пример Си Цзиньпин на чем-то вроде официальной поминальной церемонии, так, чтобы знала вся страна.
В Китае из нищеты вырваны сотни миллионов человек, это беспрецедентный случай и поразительный опыт в мировой истории, коллективный труд. Но сотни миллионов глазом охватить трудно, а вот 418 в одной деревне — как-то более конкретно и понятно. В итоге в стране одним героем больше — к сожалению, посмертно.
Как это знакомо, скажете вы. Мертвые герои. Образцовые партийные работники. В общем, коммунистическая пропаганда во всей красе.
Советская пропаганда хорошо поиздевалась в свое время над китайской, рассказывая, как там по улице нельзя пройти от плакатов с этими героями. Вот хотя бы Лэй Фэн, у которого было положено учиться всей стране с колыбели, в обстановке ежедневной неконтролируемой истерики. Образцовый солдат, рабочий, передовик производства и активист социалистического строительства. Погиб от несчастного случая в 21 год.
Но, во-первых, Лэй Фэн был (хотя кто-то утверждает, что полностью придуман). Во-вторых, а как насчет — к примеру — первого в истории страны великого поэта, Цюй Юаня (IV-III века до нашей эры). Написал доклад на высочайшее имя насчет того, насколько в стране все запущено, и монарх виноват больше других. Был уволен с министерского поста, покончил с собой. Стал символом честности и патриотизма.
Так вот, все последующие столетия китайской истории находились чиновники, следовавшие его примеру. Их увольняли, но появлялись новые — и опять писали доклады. Сегодня день самоубийства Цюй Юаня ежегодно отмечает вся нация и соотечественники. А до того, много веков назад, ему начали ставить памятники в храмах, и даже император курил перед ними благовония. Это истерика коммунистической пропаганды или национальная традиция — находить и чтить героев?
Как насчет героев наших: нет, мы говорим не о погибших на научно-исследовательском глубоководном аппарате в Баренцевом море — люди сначала спасли гражданского представителя промышленности, потом боролись за живучесть корабля… Здесь все понятно.
Но бывает и непонятное. Еще года два назад из каждого утюга (и с каждой улицы) неслись вопли о том, что наши спортсмены защищают Россию и они и есть наше все. Однако давайте скажем очевидное: при максимальном уважении к замечательным качествам этих людей, когда на Россию нападают с футбольным мячом, это не совсем то же самое, как если бы… И вот два спортсмена устроили пьяный дебош, и тут из каждого утюга нам уже объясняют, что спортсмены — жуткие люди (взрослые дети).
Разговор идет вот к чему — давайте расставим приоритеты: за что вы или нация уважаете людей больше всего, а за что чуть меньше? За успехи в какой сфере? В просвещении, науке, культуре, зарабатывании денег, в физическом совершенстве или в целом по части "чувства преданности людям"?
Но почему-то одни случаи мы знаем и обсуждаем до тошноты (речь опять же о спорте), а другие… Давайте проведем эксперимент. Вот два примера наших людей, которые много сделали для других. Примеры не просто разные, а совсем разные — чтобы на противоположные вкусы. И еще: речь о людях, о которых мало кто знает или мало кто помнит, а зря.
Пример первый. Вводим в строку поиска "спас на пожаре герой" — и получаем (берем ту историю, что сверху): в мае прошлого года 15-летний житель Черногорска (Хакасия) Данил Коблянский с двумя друзьями увидел, что горит небольшой дом в частном секторе, ринулся, не раздумывая, на помощь. На днях ему вручили благодарственное письмо от полиции и МЧС — в том пожаре он спас двоих маленьких детей… И это только одна из тысяч полученных ссылок. Есть и другие такие имена.
Теперь пример из другой оперы. Князь Андрей Волконский. Не из романа Толстого, а настоящий. В 1947 году (в 14-летнем возрасте) оказался в СССР. Учился музыке, стал фактически первым в нашей истории клавесинистом (и еще органистом). Создал в 1965-м ансамбль "Мадригал" (который, кажется, в третьем поколении существует и сегодня — но при Волконском на концертах "Мадригала" публика целиком заполняла громадный Зал Чайковского).
Тогда понятно было лишь то, что происходит чудо: выходит длинноногий и длиннорукий человек, садится за клавиши, дальше выплывают сестры Лисициан, Лидия Давыдова… Несколько поколений людей в СССР вдруг оказались частью великой культуры европейского Возрождения. А сегодня понятно, что то и правда было чудо: после 60-х по всей Европе таких ансамблей появились десятки, но никто не может сравниться с Волконским, например, по части расшифровки великой музыкальной загадки — работ Джезуальдо да Венозы (XVI-XVII века). Инопланетянин для своего времени, писавший бешено эмоциональную музыку, которую и в XX веке воспринимали как авангард… А у Волконского Джезуальдо понятен и прекрасен.
При этом относились власти к князю с опаской, его собственные композиции принципиально не исполнялись. Он уехал обратно, во Францию, в 1972 году, оставив СССР свой подарок — глобальный приоритет по части проникновения в великую европейскую музыкальную эпоху. И почти никто в России сейчас не вспомнит — смотри выше…
Очень трудно приравнять 418 выведенных из бедности китайских крестьян к многим тысячам наших слушателей неслыханной ранее музыки, а их — к двум спасенным на пожаре детям. И единственное, что понятно, — что герои есть и будут, что государственные лидеры не зря чтут их, как в случае с Хуан Вэньсю, за "преданность людям".