Будущее Арктики должны определять северные страны, остальные должны быть представлены на Севере только по приглашению, считает министр природных ресурсов и экологии России Дмитрий Кобылкин, который много лет руководил "газовой кладовой" страны — Ямало-Ненецким округом. Министр также рассказал РИА Новости о создании "китовой больницы" вместо "китовой тюрьмы", плазменном сжигании мусора и будущем грузообороте Севморпути. Беседовал Игорь Ермаченков.
— Можно ли сказать, что "генеральная уборка" Арктики, начатая решением президента в 2011 году, подходит к концу?
— Работы продолжаются. Помимо федеральных планов, у каждого региона есть своя программа. Также и сами предприятия-недропользователи показывают совсем другое отношение к природе. Мы работаем в Арктике по новой траектории развития. Мы можем гордиться, что делают наши компании, вышедшие на арктические рубежи. В ближайшие годы мы наработаем базу лучших практик. Нельзя допускать, чтобы Арктика выглядела хуже других регионов – это сегодня фасад России.
— Что собираетесь сделать?
— Минприроды России сейчас работает над устранением действующего негативного воздействия. При реализации программы "Чистые города" в Арктической зоне в Норильске предприятиям поставлена задача снижения выбросов оксидов серы на 75% к 2023 году.
В Красноярском крае компании подписали меморандум о взаимодействии и инвестпроектах, повышающих экологичность производства. Общим объем вложений оценивается в 584 миллиарда рублей.
Несмотря на высокие результаты, продолжается работа по сокращению выбросов от сжигания попутного нефтяного газа (ПНГ) на факельных установках. За пять лет нефтяные компании инвестировали в мероприятия более 316 миллиардов рублей. Новые нормативно-правовые акты стимулируют недропользователей к достижению предельно допустимого значения сжигания в размере не более 5% от объема ПНГ. Эффект по отрасли – более 90% утилизации ПНГ.
Дальнейшая очистка Арктики входит в состав национального проекта "Экология", а опыт предыдущего освоения учитывается при настройке на новые стратегические задачи. Работу доведем до конца.
— Всем запомнилось видео с множеством белых медведей на Новой Земле, которые пришли покормиться на помойке. Не пора ли провести "мусорную реформу" на наших арктических рубежах, в удаленных поселках?
— Первое, что я сказал на Новой Земле: "Ребята, читайте законы". Любой объект нужно огородить, а если это несанкционированная свалка, то ликвидировать. Это все в планах, безусловно, стоит. И не важно, какая территория – Кавказ, Дальний Восток или Крайний Север, все должны эти работы выполнять. А медведю, понятное дело, проще разворошить помойку, чем идти охотиться. При этом отстреливать этих животных нельзя. В общем, никто кроме местных властей эти задачи не решит. Контроль должен быть на местах и исполнение законов.
— Какая технология по обращению с отходами лучше всего подходит для северных регионов?
— В идеале, конечно, плазменное сжигание. У нас есть такие наработки, но их нет в широком использовании. Сейчас мы заключаем соглашение с Курчатовским центром. Хотелось бы, конечно, получать максимальную переработку мусора в Арктике в тепло для нужд населения.
— Продолжая разговор о северных животных, нельзя обойти вниманием косаток, томящихся в "китовой тюрьме". Возник международный скандал. Можно ли надеяться, что власть имущие выводы сделали и не допустят в будущем возникновения таких тюрем?
— Было бы хорошо создать на международном уровне какую-либо альтернативу таким закрытым вольерам. В России законодательно мы вопрос урегулируем. Кроме того, в бухте Средней после разрешения ситуации, уверен, благополучного, мы создадим реабилитационный центр, куда можно направить больных, раненых животных, отбившихся от стаи, нуждающихся в помощи человека. Об этом нам говорят и коллеги СИТЕС.
Человеку надо помочь этим животным до тех пор, пока они выздоровеют, а потом уже выпускать на волю. Мы обговаривали с Жан-Мишелем Кусто создание такой "китовой больницы" в естественных условиях.
Вся эта история с "китовой тюрьмой" ни у одного нормального человека положительных эмоций вызвать не может. Мы привлекли всех экспертов страны, в том числе международных, пригласили Кусто. Такого массового выпуска животных еще не было. Кусто поблагодарил нас за приглашение и сказал, что для него большая честь участвовать в этом эксперименте. Нам еще предстоит большая работа. И главное тут не найти виновных – их найдут следователи. Главное – как спасти животных и вернуть их в естественную среду обитания.
— Как идет экспедиция "Трансарктика-2019"? Какие-то первые результаты можно озвучить?
— Важно, что мы этот проект запустили. Я очень хочу поблагодарить Дмитрия Анатольевича Медведева за поддержку. Проект даст нам возможность изучения тех мест в Северном Ледовитом океане, где мы давно уже не были. Это нам необходимо для обеспечения безопасности хождения судов по Северному морскому пути. Мы должны наблюдать за льдами, за их таянием, за водой.
В рамках выполнения первого этапа экспедиции научно-экспедиционное судно Росгидромета "Академик Трешников" вошло в дрейфующие льды и дрейфует в направлении на юго-восток. Выбрана льдина для организации ледового лагеря. Проводятся работы по организации сезонной дрейфующей станции "Северный полюс — 2019". Специалистами научных отрядов ведутся непрерывные измерения концентрации парниковых газов, высоты облачности, метеорологической дальности видимости, атмосферных явлений и концентрации сажевого аэрозоля, наклонное зондирование ионосферы.
— Несколько лет назад активно обсуждалась разработка Штокмановского месторождения, но после экономического кризиса и падения цен на энергоносители проект заморозили. Как полагаете, когда может начаться разработка месторождения?
— Насколько мы понимаем, в настоящий момент конъюнктура цен на мировых газовых рынках не позволяет реализовать такой капиталоемкий проект, как освоение Штокмановского месторождения для последующего сжижения газа.
— Когда, на ваш взгляд, Севморпуть может стать конкурентом для Суэцкого канала по транзиту из Европы в Азию?
— Сегодня речь идет о 80 миллионах тонн грузопотока по Севморпути к 2024 году. Мы стартовали с трех миллионов и быстро дошли до 30. Я уверен, что и 80 это не предел. У нас дальше будет и за сотню и за 140.
Но на обозримую перспективу Северный морской путь не сможет быть конкурентом для Суэцкого канала по ряду существенных причин. В первую очередь это наличие ледового покрова, что требует движения судами исключительно ледового класса и почти всегда ледокольного сопровождения. Для транспортных компаний это дополнительные издержки – ведь необходимо дополнительно иметь флот судов ледового класса. Таким образом, развитие грузопотока по СМП будет в первую очередь прирастать за счет проектов собственно в Арктике.
Но это не значит, что у Севморпути нет транзитного потенциала — это действительно более короткий маршрут. И это более безопасный путь. При развитии соответствующей инфраструктуры и ледокольных мощностей часть грузопотока может быть переориентирована в высокие широты. Сомнений нет.
— Собирается ли Росгидромет восстанавливать сеть метеостанций в Арктике?
— Конечно, перед Росгидрометом стоит такая задача — ведь в Арктике во многом формируется климат всей планеты. Однако следует отметить, что стоимость создания и содержания труднодоступных станций в несколько раз превышает стоимость пунктов наблюдательной сети на материке. В ряде случаев Росгидромет применяет решение по автоматизации наблюдений там, где это возможно, без ущерба для их проведения.
Необходимо также использовать механизмы государственно-частного партнерства — например, для проведения ряда наблюдений могут быть привлечены суда, движущиеся по Севморпути.
Важен вопрос создания системы дистанционного зондирования Земли для проведения более точных гидрометеорологических наблюдений. Спутников тоже не хватает. Назрел вопрос создания полноценной российской группировки метеорологических спутников, которая позволит быть независимой в данном плане от иностранных партнеров. В настоящее время Минприроды совместно с Росгидрометом осуществляет работу с госкорпорацией "Роскосмос" по созданию мощностей.
— Сколько спутников нужно еще для метеонаблюдений?
— По меньшей мере еще пять российских спутников нужно запустить, чтобы мы могли наблюдать за погодой круглые сутки. Пока мы пользуемся в основном информацией с иностранных спутников. В этом ничего страшного нет, это обмен: мы им предоставляем информацию, а они нам. Но для национальной безопасности важно делать ставку на свои технологии и источники информации.
— Когда мореплаватели Северного морского пути смогут получить точные погодные сводки в любой точке пути?
— Недавно на "Адмиралтейских верфях" в Петербурге заложили ледостойкую самодвижущуюся платформу "Северный полюс". Ее строительство планируется завершить в 2020 году. Когда эта платформа будет создана, мы будем иметь достаточно точек наблюдения, которые нам с высокой степенью вероятности будут говорить о погодных условиях, о возможности формирования льдов и ветров. Конечно, это все будет влиять на скорость доставки грузов от места добычи до потребителя. Условия доставки непростые, поэтому прогнозирование погоды очень важно для формирования караванов судов, упрощения проводок и снижения себестоимости доставки углеводородного сырья.
— Неарктические страны рвутся в Арктику под предлогом того, что этот регион принадлежит человечеству. В то же время есть Арктический совет стран, имеющих выход в Арктику. На ваш взгляд, Арктика для арктических стран или для всех?
— Я могу ответить не как министр, а как человек, который более двадцати лет прожил в Арктике. Я считаю, что Арктика – это прежде всего люди. Говорят, что Арктика – это четверть мировых запасов некоторых природных ископаемых. Но давайте не будем забывать, что это дом для людей. И когда те или иные страны принимают решение о каких-то своих действиях, то им стоит опираться на мнение тех людей, которые там живут. Коренные жители Крайнего Севера – это истинные хранители Арктики. У них нет другой земли, они не могут в отличие от вахтовиков уехать. Так вот, они говорят, что страны Арктического совета должны иметь главенствующее мнение по поводу жизни Арктики в будущем. И я с ними согласен. Те страны, которые хотят участвовать в арктических проектах, могут быть в них приглашены. Мы не возражаем, если это экономически выгодно. Китайская корпорация CNPC или французская Total участвуют в проектах "Новатэка" на Ямале. Мы не ущемляем права компаний ни одной страны.
— Предполагается ли в ближайшие годы расширение научного присутствия России на Шпицбергене?
— Наука не должна иметь ограничений, она должна быть международной. Шпицберген – это особая наша забота. Это территория, которую мы потерять не имеем права, и это важно для нас.
— В госпрограмме "Социально-экономическое развитие Арктической зоны РФ на 2018-2025 годы" предусмотрено строительство 12 новых судов Росприроднадзора к 2021 году. Сколько средств понадобится на строительство природоохранного флота, где он будет построен и какие суда будут строиться?
— Такие планы есть. Все будет зависеть от финансирования. Это достаточно значительные вложения. Росприроднадзору точно придется присутствовать в океане и в Арктике. Дай бог, чтобы все шло так, как идет, и никаких аварий там не было. И лучше возможные аварии предотвратить. Для предотвращения и существует Росприроднадзор. Мы намерены укреплять службу.