МОСКВА, 1 мар — РИА Новости, Алексей Куприянов. Десятки погибших военных после атаки террориста, воздушные бои, сбитый самолет и пилот в плену — в середине февраля отношения между Индией и Пакистаном резко обострились. Если начнется большая война, тем более ядерная, обе страны понесут колоссальные потери. В истории давнего конфликта разбиралось РИА Новости.
Кашмирский кошмар
"Спасибо, друзья мои, за ваше беспокойство и добрые пожелания. Слава милосердному Богу, Абхи жив, не ранен, в ясном сознании — посмотрите, с какой отвагой он говорит. Настоящий солдат, мы гордимся им. Я уверен, что ваши благословения и приветы помогут ему. Молитесь, чтобы он вернулся домой. Я молюсь, чтобы его не пытали".
Это слова отставного маршала ВВС Симхакутти Витхарамана — отца Абхинандана Витхарамана, сбитого пакистанским самолетом утром 27 февраля и попавшего в плен. Уже после того, как его заявление было обнародовано, пакистанский премьер-министр Имран Хан неожиданно сообщил: Абхинандана отпустят и он вернется домой уже в пятницу, 1 марта. В Исламабаде надеются, что этот жест доброй воли побудит Нью-Дели остановить эскалацию конфликта на границе. Пакистан, годами поддерживавший повстанцев-сепаратистов в Кашмире, теперь ведет себя подчеркнуто миролюбиво. И тому есть причины.
Индийский летчик Абхи Нандан, захваченный Пакистаном
У конфликта в Кашмире давняя история. Все началось в 1947 году, когда новообразованные государства Индийский Союз и Доминион Пакистан делили между собой бывшую Британскую Индию, которая состояла к тому моменту из собственно британских территорий и многочисленных индийских княжеств — полностью зависимых от англичан во внешней политике, но полунезависимых во внутренней. Княжествам дали выбор: войти в состав либо Индии, либо Пакистана или превратиться в независимые государства.
Для абсолютного большинства выбор был чистой формальностью: княжества со всех сторон окружены территорией Индии или Пакистана и при этом слишком малы, чтобы сопротивляться. В результате бывшие князья и махараджи подчинились беспощадной географии и согласились лишиться независимости. Но княжество Джамму и Кашмир, где правил махараджа Хари Сингх, находилось на самой границе Союза и Доминиона. Сингх был индусом, как и меньшая часть его подданных из региона Джамму, а в Кашмире в основном исповедовали ислам.
Сингх тянул до последнего, не желая присоединяться ни к кому. А если уж придется, то он рассчитывал выговорить для себя максимальные уступки. В конце концов часть его армии, состоящая из кашмирцев, взбунтовалась (как уверяют индийские историки, не без помощи пакистанских агентов), и через границу Кашмира двинулись пакистанские добровольческие и полудобровольческие отряды, чтобы помочь братьям-единоверцам. Хари Сингх запросил помощи у Индии, Нью-Дели согласился — в обмен на согласие включить Кашмир в состав Индии.
Вскоре спешно переброшенные в княжество индийские войска вступили в бой с наступавшими мятежниками. Тех открыто поддержал Пакистан, и началась Первая индо-пакистанская война — одна из самых курьезных в мировой истории, так как войсками по обе стороны фронта командовали британские офицеры, хорошо знакомые друг с другом и служившие до того бок о бок в армии Британской Индии.
© AP Photo / File
Беженцы на дороге неподалеку от индийско-пакистанской границы. 1947 год
Оккупированная территория
В итоге мусульманский Кашмир оказался разделенным на две части. Ни одна из сторон не признала этого раздела: до сих пор в Индии используется термин "оккупированная Пакистаном территория Кашмира", а в Пакистане, соответственно, "территория Кашмира, оккупированная Индией". Официально Индия считает пакистанскую часть Кашмира своей; Пакистан, в свою очередь, создал там марионеточное государство Азад Кашмир ("Свободный Кашмир"), полностью контролируемое Исламабадом и не признанное никем в мире, кроме самих пакистанцев. Именно это государство, а не Пакистан, формально претендует на индийскую часть Кашмира.
На протяжении последующих десятилетий все было относительно спокойно. Находились, понятное дело, недовольные, но в целом индийское правительство успешно поддерживало мир. Вплоть до 1987 года, когда в Кашмире вспыхнуло восстание — или, как иногда его называют, "кашмирская интифада". Пакистан снабжал повстанцев оружием и снаряжением, укрывал беглецов на своей территории.
В 2004 году Исламабад официально объявил о прекращении всякой поддержки боевиков — после того как связанные с кашмирскими повстанцами террористы дважды покушались на жизнь президента Мушаррафа. Однако, как утверждают индийские спецслужбы, пакистанская Межведомственная разведка (ISI) продолжала активно работать с мятежниками, держа их под плотным контролем и применяя террор как оружие, чтобы постоянно тревожить Индию.
Одной из таких мятежных групп была "Джаиш-е-Мухаммад", отличавшаяся особой жестокостью и активно использовавшая боевиков-смертников за рулем набитых взрывчаткой автомобилей. Первая громкая акция "Джаиш-е-Мухаммад", или ДжеМ, как ее неофициально называют, — атака на законодательное собрание Кашмира, в результате которой погибли 37 человек. Последняя на данный момент — теракт в Пулваме.
Удар по конвою — удар по лагерям
Вечером 14 февраля по кашмирской трассе двигалась огромная колонна: военные перебрасывали в Сринагар две с половиной тысячи человек. Охрану десятков машин обеспечить крайне сложно, но два предыдущих дня дорога была закрыта из-за погодных условий и генералы решили рискнуть.
Уже на подъезде к Сринагару обгонявший колонну красный кроссовер неожиданно вильнул и врезался в борт одного из автобусов с личным составом. Взрыв был такой силы, что в домах в радиусе десяти километров вылетели окна. Сорок человек в автобусе погибли на месте, от некоторых удалось найти лишь фрагменты тел. Ответственность за теракт взяла на себя "Джаиш-е-Мухаммад".
Это потрясло Индию куда больше, чем атака смертника на кашмирских парламентариев почти двадцать лет назад. Тогда погибли в основном прохожие-кашмирцы, а теперь — военные, набранные изо всех штатов. Гробы развозили по всей стране.
Индия требовала отмщения, ожидая от премьера Нарендры Моди жесткого ответа, как в 2016 году, когда после гибели 19 индийских военных Нью-Дели санкционировал рейды спецназа на территорию Пакистана. И премьер пообещал, что возмездие не заставит себя ждать. "Я предоставил полную свободу действий нашим силовикам, — заявил глава правительства. — Они отомстят за гибель своих товарищей тогда, так и там, где сочтут нужным". Поиски виновного также длились недолго — индийское общество абсолютно уверено, что за террористами стоит Пакистан, укрывающий их на своей территории.
Рано утром 26 февраля 12 индийских Mirage 2000 под прикрытием "Сухих" нанесли бомбовый удар по трем лагерям подготовки террористов. Два из них находились в Кашмире, третий — под Балакотом в провинции Хайбер-Пахтунхва. Впервые со времен Третьей индо-пакистанской войны 1971 года индийские боевые самолеты преднамеренно нарушили воздушное пространство Пакистана и отбомбились по территории страны.
Пакистанские военные на месте крушения индийского истребителя в Кашмире. 27 февраля 2019
На следующий день Пакистан нанес ответный удар. До сих пор точно не известно, что произошло утром 27 февраля в небе над Кашмиром, — слишком уж заявления сторон противоречат друг другу. Пакистанцы утверждают, что им удалось сбить два самолета, один из которых упал на территории индийского Кашмира, другой — пакистанского. Индийцы, в свою очередь, сообщили о сбитом их ракетой F16. Дополнительную путаницу внес упавший по техническим причинам индийский вертолет Ми-17, который пакистанцы поспешили зачислить на свой счет.
Когда горячка схлынула, подсчитали потери. На данный момент подтвержден один сбитый индийский МиГ-21, летчик находится в пакистанском плену. На катапультировавшегося пилота набросилась толпа, но подоспевшие пакистанские военные предотвратили самосуд. Видео, на котором винг-коммандер Витхараман сперва подвергается побоям, а затем с достоинством отвечает на вопросы пакистанцев, облетело все социальные сети и вызвало в Индии волну негодования. Нью-Дели в жесткой форме потребовал от Исламабада вернуть пилота — и пакистанский премьер Имран-Хан согласился это сделать, но только в качестве жеста доброй воли.
Нужен мир
Всеми своими действиями Пакистан сейчас показывает, что готов к примирению. Амбиции пакистанцев полностью удовлетворены: они рассчитались за индийские рейды 2016 года, заставшие Исламабад врасплох. На этот раз Пакистан был готов, ни один из шагов Индии не стал сюрпризом. Закончить конфликт сейчас, когда Исламская республика ведет в счете, было бы большой удачей.
Другое дело — насколько на это согласны оппоненты. Нью-Дели пока явно проигрывает по очкам, но в дальней перспективе Индия, очевидно, сильнее — просто потому, что больше ресурсов. Согласиться на немедленное перемирие — означает избежать возможных рисков дальнейшей конфронтации, но при этом выйти из конфликта с меньшими результатами, чем в случае его продолжения и индийской победы. Какое решение примет Нарендра Моди, пока неясно: оба варианта имеют свои плюсы и минусы.
Но как бы ни развивался конфликт, полномасштабных боевых действий ожидать не стоит. Ни Индии, ни Пакистану не нужна большая война, тем более война ядерная, которая Пакистан просто уничтожит, а Индию отбросит далеко назад, создав колоссальный гуманитарный кризис. И индийское, и пакистанское руководство отлично понимает риск и потому предпочитает (и явно предпочтет и дальше) ограничиваться обменами артиллерийскими и авиационными ударами.
Не исключено, впрочем, что индийцы попытаются устроить демонстрацию морской блокады наподобие того, как было в 1999 году во время Каргильского конфликта, — но опять-таки без серьезных последствий типа ударов по густонаселенным пакистанским портам.
России, как и всему мировому сообществу, в сложившейся ситуации остается только наблюдать и призывать Нью-Дели и Исламабад к спокойствию и выдержке, намекая, что неплохо бы сесть за стол переговоров. И вместе с остальным миром надеяться, что они это сделают максимально быстро.