МОСКВА, 26 фев — РИА Новости, Альфия Еникеева. Воспитанные животными или насильно изолированные от человеческой среды дети не умеют ходить на двух ногах, не говорят и боятся людей. Ученые предполагают, что вне социума мозг ребенка развивается неправильно. О самых известных детях с синдромом Маугли — в материале РИА Новости.
Аверонский дикарь
Первым "маугли", детально обследованным учеными, был маленький француз из Аверона. Молодой врач Жан-Марк Итар, решивший научить его разговаривать, назвал мальчика Виктором, настоящее имя — неизвестно.
Впервые ребенка без одежды, в грязи и шрамах заметили в 1794 году в окрестностях Аверона, в лесу Сен-Сернен-сюр-Ранс. В 1797 году его удалось поймать. На вид мальчику было десять-двенадцать лет. Он не умел говорить, только рычал, ел сырые овощи, ягоды и корешки, передвигался на четвереньках — в общем, вел себя как дикий зверек.
По наблюдениям ученых, а Виктором заинтересовались практически все авторитетные исследователи начала XIX века, ребенок был нечувствителен к низким и высоким температурам, имел более развитые, чем у обычных людей, обоняние и слух, отказывался носить одежду. Умер аверонский дикарь в 40 лет. К этому возрасту он научился произносить только два слова: "молоко" (lait) и "господи" (mon Dieu). При этом многие ученые отмечали, что обращенную к нему человеческую речь он более или менее стал понимать.
Одинокое детство
Некоторые современные специалисты, в частности французский медик Серж Ароль и американский исследователь Роджер Шаттак, предполагают, что аверонский маугли был аутистом и вряд ли прожил в дикой природе много времени. Все его психические проблемы и невозможность социализироваться — врожденные, а не приобретенные в силу того, что он рос в одиночестве в дикой природе.
Тем не менее возраст Виктора на момент встречи с людьми — а согласно свидетельствам, его обнаружили в период полового созревания — согласуется с теорией о критическом периоде, после которого человек уже не в состоянии освоить язык. Американский исследователь Стивен Пинкер в книге "Язык как инстинкт" пишет, что "нормальное овладение языком гарантировано детям до шестилетнего возраста, и с этого момента оно все больше и больше ставится под угрозу до достижения ими пубертатного возраста, а потом редко имеет место".
Гипотезу Пинкера подтверждает относящаяся ко второй половине ХХ века история девочки по имени Джини. В отличие от Виктора, она жила в обыкновенном доме с родителями и старшим братом. Только отец еще в младенчестве изолировал ее в отдельной комнате. Днем она сидела привязанная к стулу, ночью, закутанная в самодельную смирительную рубашку, укладывалась в железную клетку.
© Public domain, UCLA Library
Аверонский дикарь Виктор и американская девочка Джини, выросшие в полной социальной изоляции
Общаться с матерью и братом Джини было запрещено. Сам отец с ней тоже не разговаривал, только лаял и рычал. Когда мать сумела вместе с детьми сбежать из дома, девочке было уже 12 лет. Она знала только три фразы: no more — не надо, stop it — хватит, sorry — извини. Не умела нормально ходить, не понимала обращенную к ней речь, боялась яркого света.
Джини повезло чуть больше, чем Виктору, хотя бы потому, что она жила в ХХ столетии. Ученые, взявшиеся за нее, сумели научить ее понимать речь и не бояться людей. Язык она освоила лишь на самом элементарном уровне — со сложными словами и грамматикой не справлялась, например, не могла связывать несколько слов в осмысленные предложения при помощи союзов и служебных частей речи.
Воспитанная собаками
Украинский ребенок-маугли Оксана Малая смогла обучиться языку. Но здесь сыграло роль то, что девочка никогда не оказывалась в полной изоляции от людей, хотя и предпочитала им общество собак. Оксана родилась в 1983 году в семье алкоголиков и первые годы жизни чаще ночевала в собачьей будке, чем в родительском доме. Затем ее изъяли из семьи и поместили в детский дом, но и там она быстро нашла своих настоящих друзей — местных полубродячих псов.
Когда на Оксану наконец обратили внимание взрослые, она была уже полноценным членом собачьей стаи. Девочка бегала на четвереньках, рычала и лаяла, кусалась, лакала из миски и не очень-то жаловала людей. Специалистам Одесского дома-интерната для детей с отклонениями в развитии, куда Оксана попала из детского дома, удалось научить ее разговаривать, писать, считать. Она освоила необходимые навыки самообслуживания, но в состоянии сильного эмоционального возбуждения могла опять начать вести себя как собака — залаять или даже укусить.
Сейчас Оксана Малая живет в одном из психоневрологических интернатов для взрослых, ухаживает там за животными и ведет более или менее нормальный образ жизни.
Звериные дети
Российская девочка Наташа Михайлова из Читы первые пять лет жизни тоже воспитывалась животными — собаками и кошками. И за все это время ни разу не была на улице. Хотя она жила в квартире с отцом, бабушкой и дедушкой, девочка почти не разговаривала, но понимала человеческую речь. В пять лет Наташа выглядела на два-три года, не умела есть ложкой и лакала еду из тарелки. А на сотрудников опеки, которые в 2009 году пришли изымать ее из семьи, кидалась и лаяла, как собака.
Похожим образом вел себя и четырехлетний Вадик Турбин, обнаруженный в 2006 году в Воронеже. Он практически не умел говорить, отчетливо произносил только несколько матерных слов. При этом мальчик полностью перенял собачьи повадки — передвигался только на четвереньках, скалил зубы, царапался, лаял и кусался.
У этих детей, как и у украинской девочки Оксаны Малой, есть все шансы освоить человеческий язык. Как считают нейрофизиологи из Гарвардской медицинской школы, если ребенка до определенного возраста вернуть в нормальные условия, он сможет жить обычной жизнью, хоть и не без проблем. Если же социальная изоляция затянется, то в мозге начинаются изменения, чреватые психическими и нейродегенеративными заболеваниями.
Биологи проводили эксперименты на животных. Они взяли несколько беременных самок мышей. Дождались, пока они дадут потомство, затем часть детенышей отсадили в отдельные клетки. Через две недели биологи сравнили мозг грызунов, растущих рядом с родителями, и тех, кто оказался в полной социальной изоляции от сородичей. Наибольшие различия наблюдались в работе вспомогательных клеток, вырабатывающих особое вещество — миелин. Он необходим для механической и электрической изоляции нейронов, и его недостаток может привести к тяжелейшим последствиям — вплоть до серьезных психических расстройств.
В мозге мышат-маугли миелина было заметно меньше, чем у их нормальных сородичей. По словам биологов, эти аномалии в производстве миелина носили постоянный характер, если грызун попадал в изоляцию в промежуток между 21-м и 35-м днями своей жизни. Именно в это время развиваются отделы мозга, связанные с социальной жизнью грызунов. Биологи предположили, что аналогичные процессы происходят и при развитии детей-маугли, которые первые годы жизни проводят в полной изоляции от людей.