МОСКВА, 14 дек — РИА Новости. Современные пролетарии не склонны объединяться в большие группы и сообща защищать свои интересы, что опровергает новую трактовку главного тезиса "отцов" коммунизма, пишут экономисты в журнале Economic and Industrial Democracy.
«
"Сегодня многие люди считают, что всех угнетенных и обездоленных людей можно объединить в единый класс — прекариат. Мы показали, что это не так — несмотря на схожие материальные проблемы и недовольство работой, "классовой солидарности", выражаемой в действиях и интересах, среди них нет", — заявил Константин Манолчев из Университета Эксетера (Великобритания).
Экономисты, социологи и эволюционисты давно спорят о том, что заставляет людей, а также другие социальные виды животных объединяться в большие группы и защищать коллективные интересы или же, наоборот, делать выбор в пользу индивидуализма.
Традиционно считается, что главная причина перехода к коммунизму — это чаще всего недостаток ресурсов. Существуют примеры такого поведения среди животных: фазаны, заселившие недавно Гавайские острова, перешли к жизни в больших коллективах для защиты птенцов и добычи пропитания.
Распространение популистских движений и радикализация политики в Европе и США в последние годы заставили Манолчева и его коллег проверить одну из популярных современных трактовок тезиса Маркса и Энгельса о существовании классовой борьбы и расщеплении общества на противоборствующие экономические группировки.
Многие экономисты и социологи считают, что место традиционных пролетариев и люмпенов, чья жизнь раньше всецело зависела от милости заводчиков-капиталистов, сегодня занимает похожий класс, так называемый прекариат.
Этим словом ученые обозначают всех людей без образования, перебивающихся временными и часто нелегальными заработками. В него входят не только трудящиеся, лишившиеся постоянных рабочих мест, но и другие слои населения, в том числе студенты, не имеющие твердых социальных гарантий и будущего.
Отсутствие сбережений, социально-экономической подушки безопасности, как считают сторонники этой идеи, делает таких людей уязвимыми для политических манипуляций и склонными к участию в различных радикальных движениях, преимущественно правого толка.
Манолчев и его коллеги проверили, так ли это, изучив истории жизни, интересы и ценности семи дюжин британских рабочих, а также трудовых мигрантов из восточноевропейских стран. Все эти люди занимались временной или сезонной работой: прополкой грядок, мытьем окон и уходом за детьми или престарелыми британцами.
Когда ученые проанализировали полученные данные, они не нашли много общих идей и ценностей, объединявших мигрантов, бывших рабочих и молодых людей без серьезных карьерных перспектив. Крайне редко представители одной из подгрупп прекариата разделяли идеи и ценности людей из двух других сообществ и были готовы их отстаивать.
Вдобавок исследователи не нашли никаких признаков того, что безработица и отсутствие жизненных перспектив толкали всех этих людей в сторону праворадикальных группировок, о чем часто говорят европейские политики и сторонники Демократической партии США.
Они в равной степени придерживались и левых, и правых взглядов, а чаще всего были аполитичными. Их интересовали конкретные жизненные задачи, такие как покупка машины, оплата счетов или карьерный рост, а не борьба за "традиционные" или же "прогрессивные" ценности.
Все это, как считает Манолчев, говорит о том, что единого прекариата пока не существует — все его предположительные члены видят себя и свои проблемы совсем не так, как это делают другие безработные и бедные люди. Соответственно, вряд ли можно говорить о том, что недавние политические потрясения могут быть следствием своеобразного "восстания прекариата".