Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
Конец войны — это в том числе когда беженцы возвращаются домой. Главное из того, что происходит сейчас в Сирии и вокруг нее, касается возвращения туда в самое ближайшее время полутора миллионов сирийцев. Это сверх уже вернувшихся полутора миллионов после 2015 года.
Масштаб происходящего можно себе представить, если учесть, что аналогичное число беженцев (не только из Сирии) хлынуло в одном лишь 2015 году в Европу и вызвало там политическое землетрясение, которое не кончилось и сегодня.
Россия, сыгравшая ключевую роль в военном переломе в сирийской войне, оказалась сейчас в уникальной позиции — генерального менеджера сирийского, а заодно и общерегионального послевоенного устройства. Что может ей принести (и приносит) одновременно множество выгод и целый список новых задач.
И там же на полях мероприятия прошли его встречи с коллегами из Турции и Ирана, где обсуждали Сирию.
Сингапурские и прочие дипломаты удивлены не были: Россия, Турция и Иран встречаются на разных уровнях везде и все время, потому что вся мировая дипломатия вокруг Сирии оказалась в руках этой тройки.
Вдобавок суть момента была обозначена в ответах Лаврова на вопрос российских СМИ там же, в Сингапуре. Суть такая: "мы" решаем главный на сегодня вопрос — о беженцах, и много прочих. "Они" — то есть США с союзниками — как минимум не помогают.
Итак, десять тысяч сирийцев в Ливане, двести тысяч в Иордании, несколько сот тысяч в Турции — это те, кто официально выразили готовность вот сейчас, буквально завтра собраться и ехать домой. Когда они покидали Сирию, это было (и остается) проблемой — чем их кормить, как обустраивать… Сейчас будет то же самое. Всего покинувших Сирию, спасаясь от войны, напомним, было более шести миллионов.
Здесь мы прикасаемся к замечательной теме: с самого начала наши военные структуры занимались в Сирии не только военными делами. Например, вели переговоры — на уровне отдельных деревень — по соглашениям о примирении. Или организовывали масштабную гуманитарную операцию, благодаря которой освобождение Алеппо стало образцом по части минимизации потерь и разрушений. Сейчас те, кого наши военные вывозили из Алеппо, просто вернулись домой. А бывает и по-другому — спросите у бывших обитателей иракского Мосула, практически уничтоженного американцами.
Или недавняя история с появлением наших миротворцев на Голанских высотах, на нынешней границе Израиля с Сирией: проблема была в том, что Израиль пришел в ужас, увидев на этой границе иранских солдат. И начал бомбить территорию Сирии.
Сейчас проблема решена.
На прошлой неделе была скандальная история: начальник российского Генштаба Валерий Герасимов отправил, еще в июле, конфиденциальное письмо по устройству Сирии своему американскому коллеге Джозефу Данфорду. Результат: письмо, как водится в США, "утекло" в агентство Рейтер.
Что происходит? Американцы, для которых весь смысл их действий вокруг Сирии был в том, что "кровавого диктатора Башара Асада" надо заменить на кого-то прозападного, зависли в невозможной ситуации. Присоединяться к коалиции победителей (Россия! Турция!! Иран!!!) и помогать им в послевоенных усилиях: да вы что, шутите? А не делать ничего — как-то не по-сверхдержавному. В итоге они не делают ничего, правда, сохраняя свое военное присутствие на востоке Сирии и не пуская туда правительственные силы.
Как мы сегодня хорошо знаем, Америк на самом деле две, друг друга ненавидящих все больше. Условно — демократическая и республиканская. И вот на днях появились две публикации, отлично описывающие разницу подходов этих "двух Америк" к Сирии.
Одна — из USA Today — скорее республиканская, по сути, все высказывает в заголовке: "Пусть Путин и Россия восстанавливают Сирию — американские налогоплательщики не должны платить за это". Исходит автор из очевидного: война проиграна. Ну, то есть выиграна Сирией и ее друзьями. И все, что осталось, — напакостить Москве, пусть победитель переселяет обратно все эти шесть с лишним миллионов беженцев и несет расходы. Любые попытки уговорить кого-то помогать в послевоенном восстановлении надо блокировать, и только.
Кстати, уже блокируют. О чем, собственно, и говорил Лавров в Сингапуре. Правда, некоторые союзники, например Франция или Япония, в этом бойкоте не участвуют.
Но вот вторая точка зрения — условно демократическая — даже в чем-то интереснее. Речь о публикации в Foreign Affairs, чьи авторы заявляют: а кто сказал, что война окончена? Будет только хуже, потому что Асад — настолько "кровавый диктатор", что с ним продолжат бороться и внутренние оппозиционеры, и вроде как побежденные джихадисты всех мастей. А поэтому надо "восстановить военные способности повстанческих сил", для чего всего-то нужна политическая воля вместо нынешнего паралича.
То есть нынешний мир — это война. А перевооружение мифических "умеренных джихадистов" — это мир.
Возвращаясь к Америке, вы спросите: какую же из обозначенных выше двух противоположных политик проводит администрация США?
Ответ: обе сразу. Про неучастие в международных усилиях по восстановлению Сирии уже сказано. Но и загадочное присутствие американских военнослужащих на востоке страны — тоже факт, и единственное, чем данный факт объясняется, это надеждами сохранить плацдарм для проамериканских "борцов с режимом".
Ну а проводить две противоположные политики одновременно — это сейчас норма для политструктур США, где ненавидящие друг друга и вредящие друг другу силы иногда сидят за соседними столами.