"Гадов — расстрелять": за что убили последних Дивеевских святых

МОСКВА, 27 июн — РИА Новости, Алексей Михеев. Самый известный женский монастырь России, "четвертый удел Пресвятой Богородицы", Дивеевская обитель сегодня в первую очередь ассоциируется со своим прославленным духовником, преподобным Серафимом Саровским. О последних ее святых помнят гораздо меньше. За что замучили "дивеевских жен", что такое правильная монахиня и зачем современные сестры ездят в Европу — в материале РИА Новости.

Почему "четвертый удел"? Согласно православному преданию, четыре места на Земле находятся под особым покровительством Божией Матери — Грузия, Афон, Киево-Печерская лавра и Серафимо-Дивеевский монастырь под Арзамасом. Последний основала киевская монахиня Александра (в миру Агафья Мельгунова, вдова полковника и владимирская помещица). Во сне ей явилась Богородица и велела идти на север, повествует ее житие. После долгих скитаний она прилегла отдохнуть у стен храма в Сарове и снова увидела Матерь Божию. "Я осную здесь такую обитель Мою, равной которой не было, нет и не будет никогда во всем свете. Это четвертый жребий Мой во вселенной. И как звезды небесные, и как песок морской, умножу Я тут служащих Господу Богу", — услышала инокиня.

Агитация на могиле

Двадцать седьмого июня Русская церковь празднует Собор Дивеевских святых. Собором принято называть общий праздник в честь многих подвижников. Образцом послужил Собор 12 апостолов — первых учеников Христа. В дивеевском "списке" кроме преподобного Серафима и первых игумений монастыря — еще несколько новомучениц, погибших после разорения монастыря большевиками.

"Контрагитация пораженческого характера — ходила на могилы молиться за усопших", — этого доноса оказалось достаточно, чтобы расстрелять монахиню Ксению (Черлину-Браиловскую). Всего несколько лет вынесли в Карлаге сестры Пелагия и Марфа (Тестовы).

А четырех женщин из небольшого села Пузо рядом с монастырем — парализованную с детства Евдокию Шейкову и трех живших с ней келейниц — красноармейцы, присланные "для борьбы с дезертирами", избивали несколько дней подряд, по свидетельствам очевидцев, только за то, что пьяного солдата укусила крыса, когда он выносил из их погреба еду. "Хоть убейте, рука не поднимается!" — наотрез отказался расстреливать мучениц красноармеец-татарин. Но нашлись желающие и без него.

"Село Пузо обложено в 150 000 рублей за злостное укрывательство дезертиров и за рассадник контрреволюции и антисоветской пропаганды, где обнаружено было гнездо разврата в келиях старых дев, проживающих в этом же селе, под названием "Святой души болящих" и дезертира, бежавшего из тылового ополчения, Ильи Немцова, тоже слывшего "Ильюшей святым", но скрывшегося неизвестно куда. Оперативная тройка постановила, кроме контрибуции, расстрелять этих гадов, которые проживали в этих келиях: Авдотью, Дарью Тимагину, Дарью Улыбину и Марию, неизвестной фамилии", — говорится в следственных протоколах.

Разбитый стереотип

"Это было мое первое паломничество и первый монастырь, в который я попала. Тогда я не думала ни о каком монашестве, училась в аспирантуре. Приехали с одной девушкой, продвинутой такой, она на клиросе пела, а я не знаю ничего. Но меня почему-то приняли сразу за свою, а той, продвинутой, повезло меньше", — вспоминает монахиня Екатерина (Парунян). Сейчас она трудится редактором в пресс-службе Ярославской митрополии.

"Первая сестра, которую я там увидела, шла откуда-то с послушания — веселая, жизнерадостная. Не менее веселой и жизнерадостной была и сама игуменья. И тут я поняла, что стереотипы и разговоры о монашестве и само монашество — это разные вещи. Спасибо двум первым улыбающимся матушкам, повстречавшимся мне в Дивеевском монастыре", — продолжает она.

Удивительный характер дивеевских сестер отмечали и в Муроме, куда часть монахинь перебралась после разорения своей обители. "Внешне все выглядели одинаково: темный платок, темное платье, но дивеевских мы узнавали сразу, они резко отличались от всех, они успели получить нечто в монастыре — благодать. Они были ни на кого не похожи: в общении особенно приятные, очень смиренные, это чувствовалось во всем — в обращении и даже в голосе. А остальные были какие-то боевые монахини", — писал один из муромских священников.

Земля уничтоженных церквей

Сестра Екатерина родом с юга России, из Тихорецка. По образованию историк и философ, в Дивеево поехала, даже не зная, кто такой Серафим Саровский. В итоге через несколько лет она приняла постриг, а дорогу в монастырь не забывает до сих пор.

"Я впервые в своей жизни выбралась за пределы Северного Кавказа. Меня поразил лес, которого я никогда не видела, огромные храмы, которых на юге почти нет. Пока мы ехали на автобусе по проселочной дороге, за окном то и дело проплывали колокольни или остовы разрушенных или полуразрушенных храмов. Я никогда не видела таких — на юге они практически все были уничтожены", — рассказывает она.

"И сейчас, когда я гружу в соцсетях фотки разрушенных или полуразрушенных храмов, а мне пишут: так почему же вы не восстанавливаете, — я сразу понимаю, что пишет какой-то южанин", — смеется монахиня.

Научу жить правильно

"Почему же в монастырях так часто приходится сталкиваться с грустью, злостью и раздражением?" — спрашиваю я.

"Мне кажется, из-за неправильно понятого благочестия. Платочек, повязанный по правилам, длинная юбка, постное выражение лица, четки, суровость взгляда, уверенность в своей правильности и готовность всем сейчас рассказать, что такое православие, — все это как раз показывает, что человек неправильно понял православие. Внешнее должно отражать внутреннее, а не заменять его. Можно ведь и без четок, и не в сарафане, но с миром и любовью в душе", — размышляет сестра Екатерина.

"Брат-2" — классный фильм"

О Дивеевских мученицах помнят и за границей — в столице соседней Белоруссии. Единственный на весь Минск монастырь — тоже женский и носит имя великой княгини Елизаветы Федоровны. Образовавшийся из общины милосердия, он не похож на другие обители. Здесь считают, что нести свет миру важнее, чем отгораживаться от него стенами, пусть даже и ради спасения души.

"У нас принято при постриге давать сестрам имена кого-нибудь из новомучеников. В последний раз нарекли Дарьей, в честь преподобной Дарьи Пузовской. Так что, можно сказать, у нас монастырь новомучеников!" — смеется сестра Иоанна.

Здесь все необычно — игуменья живет не в отдельном корпусе, как обычно, а в маленькой комнатке напротив келий сестер. "Мои представления о строгой, величественной настоятельнице с посохом рухнули навсегда! И окончательно испарились, когда однажды она мне сказала: "Ты знаешь, мать Иоанна, все-таки "Брат-2" — классный фильм!" — продолжает монахиня.

Сестры этого монастыря ездят по всему миру. Однажды сестру Иоанну отправили в Ирландию — показать местным, как выглядит православная монахиня. "Было очень смешно, когда в одном из монастырей я спросила, как у них проходит постриг, и услышала, что, в общем, никак. А потом меня спросили, кто я, собственно, такая. "Ой, а что такое православие? Это орден такой?" То есть они там даже не знают, что есть на свете православная церковь", — удивляется она.

В келье вместе с ней живет сестра Ядранка из Черногории. В миру она была врачом-реаниматологом и ни о какой монашеской жизни не помышляла. Но, видимо, все дело в дедушке — епископа Мардария (Ускоковича) три года назад Сербская православная церковь прославила в лике святых. Его нетленные мощи нашли в Америке, на месте последнего служения.