СК расследует уголовное дел о пропавших 20 лет назад в Сибири детях

МОСКВА, 2 дек — РИА Новости, Виктор Званцев. СК разбирается в уголовном деле о гибели пятерых школьников из Красноярска, которые пропали еще в апреле 2005-го. Спустя три недели их обгоревшие останки нашли в коллекторе на пустыре. Силовики тогда решили, что это был несчастный случай. О том, почему возобновили расследование, — в материале РИА Новости.

Вечером 16 апреля 2005-го всех сотрудников экстренных служб Красноярска подняли по тревоге — пропали сразу пять детей в возрасте от десяти до 12 лет. Максим Тауманов, Александр Лавренов, Дмитрий Макаров, Сафар Алиев и Галаш Мамедгасанов учились в одной школе и жили неподалеку друг от друга.

"В школе в тот день был субботник, — рассказывает РИА Новости отец десятилетнего Максима Евгений Тауманов. — Придя домой, сын попросил разрешения погулять с другом Сашей Лавреновым. У меня промелькнуло какое-то нехорошее предчувствие. Но отпустил".

Дети не вернулись. Родители попробовали найти их самостоятельно, а потом обратились в райотдел МВД. "Там на нас отреагировали довольно холодно, — добавляет Евгений. — Мол, парни нагуляются и появятся. Такое ощущение, что всерьез искать их никто не хотел".

Пропавшие были из благополучных семей, на учете не состояли, неплохо учились, посещали спортивные секции. В милиции завели разыскное дело. Пока оперативники, по словам Тауманова, нехотя опрашивали родных, друзей и учителей школьников, на их поиски вышли сотни человек: спасатели, военнослужащие, кинологи, знакомые и просто неравнодушные люди.

Школа — почти окраина города. Дальше — железная дорога, а за ней — частный сектор и огромный пустырь. Поэтому сектор поиска был довольно обширный. По городу расклеивали листовки с фотографиями пропавших. Как часто бывает в таких случаях, в милицию поступали десятки звонков о том, что похожих детей видели в разных концах региона. Но ничего не подтвердилось.

"Мы сами отыскали трех свидетелей, — продолжает Тауманов. — Одни видели, как двух детей сажали в черную иномарку. Другие — как в ту же машину подсадили еще троих, и тоже в нашем районе. Это очень похоже на правду, потому что мой сын дружил лишь с Сашей Лавреновым, с остальными мальчиками близко не общался и не гулял. Однако милиционеры эту информацию всерьез не восприняли".

Поисковая операция тем временем приобретала все более масштабный характер. Власти даже задействовали вертолет, но и с воздуха увидеть хоть какие-то следы пропавших не удалось.

Днем 9 мая в милицию обратился промышлявший сбором металла местный житель и сообщил о страшной находке — обгоревших останках нескольких человек в коллекторе на пустыре.

Колодец находился всего в паре сотен метров от школы и домов, где жили школьники. Этот участок не раз обследовали, но почему-то ничего не обнаружили. На сей раз место оцепили, никого туда не пускали — даже родных пропавших детей.

"Мы настаивали на проведении экспертизы останков в Москве, — вспоминает Евгений. — Однако ее сделали в Красноярске. Специалисты пришли к выводу, что на дне коллектора из-за большого количества скопившегося газа произошел пожар и дети сгорели буквально за несколько секунд. Но что они там делали?"

Следователи предположили: школьники играли с метаном или другим взрывоопасным веществом, что и привело к взрыву. Родители с этим не согласились и обратились в СМИ. На трагедию обратили внимание в Москве.

"В середине лета в Красноярск прилетел заместитель генпрокурора Владимир Колесников (специализировался на расследовании преступлений против личности. — Прим. ред.), — говорит Тауманов. — Он изучил все материалы и заявил, что это было убийство. Лишь после этого наконец возбудили уголовное дело".

Но экспертизу ДНК, чтобы определить, кому принадлежат останки, тогда организовать не смогли.

В ходе расследования рассматривали несколько версий: от действий банды педофилов или сексуального маньяка до ритуального убийства. Останки направили на экспертизу в Москву, где выводы красноярских коллег поставили под сомнение, а затем и вовсе в Великобританию.

Никаких результатов родным погибших никто сообщал. В сентябре 2006-го в знак протеста они разбили возле злополучного коллектора палаточный лагерь и объявили голодовку с требованием предоставить информацию по экспертизе ДНК и вернуть останки, чтобы предать их земле. Требование в итоге удовлетворили.

"Нам выдали шесть мешков, — говорит отец Максима. — Пять были подписаны, а шестой — нет. В общем, мы рассыпали содержимое по остальным пакетам и похоронили всех рядом. А еще спустя год следователи окончательно решили, что это был несчастный случай, и то ли приостановили, то ли закончили расследование, закрыли уголовное дело. Один из них — Сергей Николаевич — на встрече с родителями отвел меня в сторону и заверил, что все равно докопается до истины. Но через несколько месяцев он погиб в ДТП".

Родные же в несчастный случай верить категорически отказывались. Кто-то даже думал, что останки принадлежат не их детям — на памятнике Сафара Алиева мать с отцом не указали его имя и фамилию.

Некоторые родители, в том числе Тауманов, пытались с помощью журналистов вести самостоятельное расследование. Несколько лет назад их вызвали в СК и сообщили, что вскрылись новые обстоятельства, поэтому уголовное дело возобновляют. Что за обстоятельства — не уточнили.

"Мы считаем, что если бы на первых порах милиционеры не теряли время и нормально отнеслись к нашей информации о той подозрительной черной иномарке, то можно было бы найти преступников, — подчеркивает Тауманов. — А в том, что они были, я не сомневаюсь. Детей убили. Причем в другом месте, сожгли тела и сбросили останки в коллектор. Но, видимо, в то время кто-то очень не хотел заниматься этой историей".

Сейчас уголовное дело расследует центральный аппарат СК. Никаких подробностей пока не раскрывают. Родители погибших до сих пор не теряют надежды, что все-таки удастся пролить свет на эту страшную трагедию. Евгений каждую годовщину приходит на могилу сына, который в минувшем сентябре мог бы отпраздновать 30-летний юбилей.