МОСКВА, 28 янв — РИА Новости, Мария Семенова. Когда Катя осиротела, вся родня знала: ее удочерит тетя, сестра сгоревшей от рака матери. Но планы нарушил биологический отец, который никогда не жил с ней под одной крышей и появлялся редко. Родственники Кати утверждают: он украл документы девочки уже через два часа после смерти ее матери, против воли ребенка сменил ей фамилию, пытался силком увезти из дома. Катя в суде говорила, что хочет быть с тетей и бабушкой, однако закон — на стороне биологического родителя.
"Скажи, что будет с Катей"
В марте Кате (имя несовершеннолетней изменено в ее интересах) исполнится тринадцать. Полтора года назад она осиротела. Катина мать Ирина Пылаева вела бизнес — продавала мясо, будущий отец девочки работал у нее водителем. Так и сошлись. О браке речи не было, но Ирина хотела детей — дочь родила в 36. "Катя как сыр в масле каталась. У нее была няня — очень внимательная, заботливая", — рассказывает Марина Мальгина, сестра Ирины.
Марина с супругом уже шесть лет живут в Праге, но постоянно на связи с родственниками в России. "У нас крепкая семья, с мужем 39 лет в браке, двое взрослых детей. Сын пять языков знает, дочка четвертый учит. Мы всегда вкладывались в наследников. Сестре это очень нравилось, она говорила: "Твоя семья для меня пример". Это то, чего у нее никогда не было. Мы ей помогали материально, когда не все гладко шло в бизнесе. Каждое лето Катя гостила у нас на каникулах".
© Фото : из личного архива Марины Мальгиной
Катя на спортплощадке
После смерти сестры Марина прилетела в Москву, чтобы удочерить племянницу, и до сих пор она здесь. "Иры не стало 19 июня 2019-го, все случилось очень быстро. Она попала в больницу и через 45 дней умерла. Ей долго не могли поставить диагноз, когда, наконец, поняли, что это рак, назначили "химию". После первой же процедуры она скончалась. Пока Ира еще нормально себя чувствовала, мы созвонились, я спросила: "Ириша, если что-то случится, скажи сейчас, когда ты в твердом уме, что будет с Катей". Сестра ответила: "Хочу, чтобы вы взяли ее в свою семью". Мы обсудили все, взвесили, приняли осознанное решение".
Мальгина должна была прилететь в Москву 21 июня, но, узнав о смерти сестры в шесть утра 19-го, сразу бросилась в аэропорт. Пришлось покупать не только билет, но и туфли — женщина не заметила, что приехала в домашних тапочках.
"Не могу быть ничьей"
В графе "отец" в свидетельстве о рождении большую часть жизни Кати стоял прочерк. С биологическим родителем она была знакома, но не близка. "Я знала этого человека — на похоронах Иры видела его в третий раз", — вспоминает Марина.
Когда Пылаевой диагностировали рак и перевели в онкологический институт имени Герцена — за неделю до смерти — оказалось, что Катю не с кем оставить, потому что бабушка отправилась в больницу вместе с Ириной. Семья попросила Сергея, биологического отца, временно взять девочку к себе. "Я у нее поинтересовалась потом: "Кать, а ты хотела к нему? Чем ты там занималась?" Она ответила: "Мне настолько было нечего делать, что я сидела и рисовала на туалетной бумаге", — описывает подробности Марина.
© Фото : из личного архива Марины Мальгиной
Семейный праздник в детстве Кати
Мальгина считает, что Сергей, в отличие от всей семьи, был готов к смерти Ирины. "Он зашел к Кате в комнату со словами: "Мать умерла". Так вот дежурно — ни обнять ребенка, ни поплакать с ним. У меня сердце разрывается, когда я об этом думаю. В 08:30 он уже был в квартире Иры. Консьержка сказала, что открыл Катиными ключами: дверь на первом этаже, она все видела и узнала самодельный брелок — девочка ей подарила такой же. Из квартиры звонил Кате, раздраженный: "Скажи пароль от компьютера и где лежат все документы, потому что мать надо хоронить". Она его направляла: "Левее, правее, в том шкафу, что напротив двери в туалет, на средней полке все папки лежат", — приводит детали Марина.
По ее словам, Сергей забрал свидетельство о рождении девочки, СНИЛС, полис медицинского страхования, загранпаспорт. Через несколько дней Марина и Алла Саламахина, бабушка Кати, пошли в опеку, чтобы узнать о порядке удочерения. Им велели принести документы, тут-то и хватились пропажи. Вернулись с пустыми руками, в коридоре в отделе соцзащиты Южного Бутово столкнулись с Сергеем. Тот бросил: "Нам в один кабинет". По словам Марины, дальнейший разговор с сотрудниками опеки выглядел так. "Отец остается, тетя и бабушка — за дверь". — "Но дело в том, что Катя с нами будет жить". — "За дверь, я сказала".
Еще дома Марина спросила у племянницы, хочет ли она, чтобы Сергея официально признали ее отцом. "Марин, ну я же не могу быть ничейной. Мама умерла и папы нет…" — ответила девочка. Своей рукой она написала заявление (копия имеется в распоряжении РИА Новости), чтобы сведения о Сергее внесли в ее свидетельство о рождении как об отце.
Мы связались с отцом девочки: он наотрез отказался общаться, сказав, что "это семейное дело". Однако, судя по информации из его возражений на встречное исковое заявление, поданное Аллой Саламахиной, мужчина категорически отрицает кражу документов. В частности, уверяет, что не знает, где находится заграничный паспорт Кати.
Не Пылаева
Последствий изменения юридического статуса Сергея никто не понимал — все были уверены, что он продолжит изредка навещать Катю, в то время как сама она будет с тетей. "Через две недели он явился к бабушке, размахивая свидетельством о рождении. У девочки другая фамилия, теперь она не Пылаева. Бабушка позвонила мне и сначала не могла произнести ни слова. Я побежала за Катей — было лето, но она ходила в платную английскую школу. Не знала, как говорить, как она воспримет — ребенок очень тонкий. В это же время он ей позвонил: "Катя, у тебя теперь новая фамилия, я сейчас приеду за тобой". Беседа была долгая. Катя сказала: "У меня мама умерла, Пылаева, на кресте так написано", — вспоминает Мальгина.
© Фото : из личного архива Марины Мальгиной
Катя готовит печенье
Согласно Семейному кодексу, когда ребенку исполняется десять, для смены имени или фамилии требуется и его согласие тоже. "Мы в опеку — говорят, все по закону. Попросили показать документы: "Только отцу, законному представителю". Катя ревела весь вечер, ночью ее трясло, металась во сне, я не спала, сидела рядом. Потом мы пошли в загс, спросили, как могли поменять фамилию ребенка без его согласия. Сотрудница сказала, что документы нам дать не может, но посмотрит при нас. Открыла папку: "Все в полном порядке", — восстанавливает ход событий Марина.
Впрочем, непосредственно в загс заявление о согласии ребенка на смену фамилии и не предоставляется: документ требуется, чтобы получить согласие органов опеки на изменение в данных несовершеннолетнего. Комментировать ситуацию в опеке отказались.
«
"А потом начался ад. Сергей стал приезжать по вечерам. Мы не открывали, тогда он звонил Кате на телефон: "Я приехал тебя забирать, если не отопрешь дверь, я вызываю полицию". А мы в пижамах. Стучался в окна — квартира на первом этаже. Сейчас мы переехали, у меня есть недвижимость в Переделкино. Здесь 15-й этаж. Просим его по-хорошему: "Дай ребенку прийти в себя". Не реагирует".
Марина считает, что причина внезапной отцовской любви кроется в том, что в наследство Кате досталась половина квартиры в Южном Бутово: "Четырехкомнатная, два санузла, высокие потолки. Две минуты до метро". После смерти Ирины ее в равных долях унаследовали Катя и бабушка. Марине запомнилось, как на похоронах Сергей говорил кому-то из родственников: "Бабушку пристроим, а квартиру будем сдавать". Так что Мальгина волнуется не только за племянницу, но и за 81-летнюю Аллу Фоминичну. Сама Марина добровольно отказалась от доли в этой квартире после смерти отца — все досталось сестре Ирине.
"Пытался запихнуть в машину"
По словам Марины, 31 июля 2019-го, через полтора месяца после смерти Катиной мамы, Сергей объявил: "Едем в загс менять тебе фамилию, будешь снова Пылаевой". Впрочем, согласно разъяснениям самого мужчины, он хотел не вернуть прежние данные в свидетельство о рождении девочки, а отвезти ее в загс, чтобы "ребенок получил официальную информацию из компетентных источников".
«
"Катя воспряла духом, мы вместе с ней и бабушкой вышли из подъезда, она сразу сказала: "Я без вас не поеду". Сергей хотел, чтобы она была одна, начал раздражаться, орать. В итоге распахнул дверь машины — на заднем сиденье прятался его взрослый сын. Он выскочил, и они вдвоем принялись запихивать Катю в автомобиль, та кричала, вырывалась. На улицу высыпал весь дом, племянницу отбили. Бабушка была в синяках", — говорит Мальгина.
Обратились в полицию, но уголовное дело не возбудили. Кто-то из соседей вел съемку, однако на видео (имеется в распоряжении РИА Новости) трудно понять, что именно происходит, только слышны неистовые крики испуганной девочки и чей-то голос: "Вызовите полицию".
По версии Сергея, все это инсценировка, устроенная Мариной: "На глазах у всех разыграли целый спектакль с якобы "запихиванием в машину и погоней". Он также утверждает, что всегда участвовал в жизни дочери — дарил подарки, приезжал на дни рождения. У Сергея есть в собственности дом в Подмосковье (Марина утверждает, что он куплен на деньги ее сестры), а также несколько автомобилей.
Проигранный суд
Несмотря на все сложности в этом деле, закон — на стороне биологического отца. Однако в письменном обращении Кати к суду (копия имеется в распоряжении редакции) прямо говорится, что девочка хочет жить с тетей и бабушкой.
"Он ничего не сделал, чтобы я ему доверяла. А отцом я его не считала и не считаю. У меня есть семья, своя жизнь, все осталось, как при маме. Почему он решил, что теперь может менять все, как захочет, не спрашивая меня?" — сказано в документе. Впрочем, в телефоне девочки номер Сергея все-таки записан как "папа", по крайней мере, так было летом 2019-го года — это видно из скриншотов переписки Кати и ее отца, предоставленных Мариной Мальгиной.
Сергей считает, что дочь настроили против него. Он отрицает попытку затолкать Катю в машину и кражу документов, соответственно, из всех претензий остается только смена фамилии. "Ребенок не мог сам полностью вычеркнуть отца из жизни лишь из-за недоразумения в загсе", — аргументирует он.
В департаменте труда и социальной защиты населения Москвы заявили РИА Новости, что готовы помочь семье в разрешении сложившейся ситуации. В ведомстве рассказали, что после установления отцовства Катя некоторое время жила с бабушкой, и отец не возражал против этого - не хотел травмировать ребенка. А затем решил воспитывать дочь самостоятельно, но родственники не отдали ему девочку. Чиновники отметили, что они провели несколько встреч с обеими сторонами конфликта, "однако прийти к взаимопониманию членам семьи не удалось". В департаменте также подчеркнули, что органы опеки действовали в интересах несовершеннолетней, но решение о месте жительства в любом случае принимает суд.
В заключении судебной психолого-психиатрической экспертизы, которую провел научный центр имени Сербского, отмечено, что "формальность и поверхностность в восприятии личности дочери с недоучетом ее индивидуальных особенностей являются фактором, который будет оказывать негативное влияние на эмоциональное состояние и психическое развитие Кати". Тем не менее бабушка и тетя проиграли суд. Девочка все еще находится с ними, но в любой момент ее могут забрать — согласно закону.