МОСКВА, 22 мая — РИА Новости, Мария Марикян. Рана на лапе, поврежденное крыло, выбитые зубы — супруги Мурашовы из Тверской области готовы приютить в своем центре реабилитации диких зверей с травмами, поднять их на ноги, а затем выпустить обратно на волю. Но не каждый пациент может вернуться в естественную среду — таких биологи оставляют у себя, ухаживают за ними. А вот их потомство "айболиты" уже приучают к самостоятельной жизни. Конечно, всем не поможешь: Мурашовы содержат "постояльцев" за счет пенсии и немногочисленных частных пожертвований.
Из Москвы в Тверскую область
Яна и Алексей Мурашовы переехали в деревню Желнино Тверской области еще в 1980-х: им предложили работу на базе Института эволюционной морфологии и экологии животных Академии наук СССР. Ученые наблюдали за выпущенными в охотничье хозяйство косулями и рысями. До этого оба трудились в Московском зоопарке, где и познакомились.
Яна Мурашова в беседе с РИА Новости рассказала, как возникла идея открыть центр реабилитации. "Люди постоянно приносили животных с какими-то травмами. Обычно это были птицы. А у зоопарка ведь своих хватает. И куда их девать? Кого-то оставляли для коллекции, других просто усыпляли". Молодой орнитолог Алексей Мурашов предложил обучать пернатых самостоятельной жизни, а потом выпускать на волю. В зоопарке согласились: в 1976-м Алексею выделили отдельное помещение. Нашлись единомышленники среди коллег, в их числе была и Яна.
Алексей Мурашов готовит птицу к выпуску на волю
"Через несколько лет сменилось начальство — новый директор был против этой инициативы. Ему казалось, что мы впустую тратим деньги на корм. Чтобы доказать эффективность методики, провели, скажем так, эксперимент: взяли 12 сов, которых люди принесли в зоопарк. Подлечили, вырастили, кормили (только мертвыми мышами), а потом отпустили обратно в московские лесопарки. Они, конечно же, все вернулись в зоопарк. Кто-то даже с травмами. Затем в течение месяца мы не просто их лечили, но и учили ловить живую добычу. Эти из леса уже не вернулись", — вспоминает Яна. Но директора не переубедили — в 1980-м Мурашовы уволились из зоопарка.
"Алексей вел кружки в доме пионеров. А поддерживавшие его коллеги еще два года занимались птицами — тайком. Но когда об этом узнало руководство, пернатых распустили. Часть оставили для коллекции, других мы забрали — их временно приютили наши знакомые", — продолжает она.
В 1987 году, получив приглашение от института, коренные москвичи-биологи переехали в Тверскую область. Им разрешили совмещать с основной работой дело, начатое в зоопарке. Они поселились в служебном жилье, построили вольеры и перевезли птиц.
© Фото : из личного архива Яны и Алексея Мурашовых
Куница
В 90-е институт остановил ряд исследований, Мурашовых попросили покинуть служебное жилье. "Мы еще в 1988-м купили два дома — как чувствовали. Встал вопрос, что делать с животными. Институт собирался их усыпить — там были птицы, собаки, косули, рыси… Всего около 20 особей. Мы их выкупили и перенесли вместе с вольерами к себе на участок. Ну и начали обживаться", — говорит Яна. В 1998 году биологам пришлось продать второй дом, поскольку кормить животных было нечем.
"Оставили на второй год"
"Но потом разрослись — сейчас у нас 50 соток в собственности и два гектара в долгосрочной аренде". Там живут волк, лиса, рыси, куницы, птицы — филины, длиннохвостые неясыти, сипухи, соколы, аисты.
Из ста питомцев семьдесят покалечены настолько, что в естественной среде погибнут. "В их травмах виноват человек. Кто-то пострадал от капкана, кто-то из-за срубленного дерева". А вот детенышей животных-инвалидов биологи готовят к дикой природе: специально подыскивают им пару, чтобы было здоровое потомство.
© Фото : из личного архива Яны и Алексея Мурашовых
Алексей Мурашов
Ежегодно на волю Мурашовы отпускают от пяти до 50 особей. Подготовка к самостоятельной жизни — задача непростая. К примеру, рысями занимаются от трех до пяти лет — все это время хищников нужно содержать в вольере, максимально приближенном к природному ландшафту. Там зверь должен научиться охотиться — в вольер запускают перепелок, фазанов, кроликов.
«
"Сейчас готовим двух котят рысей. На краудфандинговой платформе собрали на вольер площадью четыре сотки. В идеале нужно 50, но на это, к сожалению, не хватило. Работы скоро завершатся, — объясняет Яна. — Дело в том, что в феврале в Московской области браконьеры застрелили двух рысей. Люди возмутились, как такое могло произойти, — в Подмосковье рыси занесены в Красную книгу, они находятся под особой охраной. Специалисты Минэкологии области обратились к нам. У нас как раз есть два котенка. Мы согласились их выпустить, но животных сначала надо обучить. Попросили помочь с кормом. Ведь в сутки каждому нужно по кролику, на двоих — 2400 рублей в день. В марте нам помогли, а теперь мы сами должны справляться".
Также биологи активно занимаются восстановлением популяции сипух, ежегодно отвозят их в Краснодарский край. "У нас готовы 20 птиц, но пока не можем отпустить из-за эпидемии, — уточняет Мурашова. — Они живут в вольерах и учатся охотиться на живых мышей. Бывает, что прошло немало времени, а птица никого не ловит, просто забирает у других уже мертвую добычу. Таких оставляем на второй год, содержим отдельно от сородичей".
"Страдал и не ел две недели"
К Мурашовым попадают в основном детеныши зверей и птенцы. Взрослые особи без физических увечий тоже могут оказаться в центре, но это большая редкость. "В прошлом году нас попросили приютить девятилетнего самца рыси. Его когда-то выкупили на звероферме, всю жизнь он провел в московской квартире. Хозяин умер, его родные обратились к нам, поскольку хищника девать было некуда. Кота привезли шикарного — красивый, упитанный, видно, хозяин очень его любил. Не понимаю, как кот жил в квартире. Это дикий зверь, достаточно шумный, да и запах от него... Видимо, с соседями повезло".
© Фото : из личного архива Яны и Алексея Мурашовых
Рысь в реабилитационном центре
Кота биологи поместили в благоустроенный вольер, хорошо кормили. "Он страдал, первые две недели ничего не ел. Как нам сказали, рысь каждое лето вывозили на дачу, но ему там было некомфортно, больше дома нравилось. А тут вдруг вольер — без дивана, холодильника и телевизора. Шипел на нас, рычал, кидался. Но теперь оттаял. Если подойти, поговорить, начинает бодаться — так рыси ласкаются".
По словам Яны, часто предлагают взять медведей, волков, лисиц. "Мы их перенаправляем в другие центры. С этими животными сложно, совмещать с другими зверями и птицами нереально. У нас есть одна волчица-старушка. Ее мать у нас жила — вызволили из зоопарка, где собирались усыпить. Наша волчица ручная совсем, ей 11 лет".
© Фото : из личного архива Яны и Алексея Мурашовых
Яна Мурашова и волчица
Животные, которых выпустили, нередко наведываются к Мурашовым. Но биологи стараются не тревожить бывших "постояльцев". "К примеру, одна рысь восемь лет подряд мимо нас проходила, даже своих котят приводила. Привязалась к месту, где выросла".
Впрочем, случаются и побеги. "Лет десять назад нам привезли самца куницы, мы его выкормили, вырастили, хотели выпустить, а он сам раньше времени сбежал — сломал замок в клетке. Ушел "красиво": съел дятла и грача, — вспоминает Яна. — Вернулся через четыре года с искалеченной мордой и выбитыми зубами, уж не знаем, в какую передрягу попал. Да еще и залез в вольер к птицам — пять сов перебил. После этого не сбегал. В прошлом году его не стало".
Биолог жалуется, что возможности брать животных на постоянное проживание у них больше нет. Центру нужно хотя бы сто тысяч рублей в месяц, а получается в лучшем случае пятьдесят. Причем почти половина этих средств — пенсия супругов. Остальное — частные пожертвования. С трудом хватает на корм и вольеры, которые нужно время от времени обновлять и расширять. Пока двери центра открыты только для тех, кого можно вылечить и выпустить обратно в природу.