МОСКВА, 2 апр — РИА Новости, Андрей Ольферт. Эффективность мер, предпринятых Сеулом для сдерживания вируса, хвалят и пресса, и первые лица государств, и Всемирная организация здравоохранения. Массовое тестирование населения и максимальная информационная открытость позволили избежать жестких ограничений. При этом критики правительства внутри страны считают, что можно было не допустить и первого всплеска эпидемии. Но самое тревожное: далеко не факт, что Южную Корею вскоре не накроет новая суперволна. О том, что помогло Сеулу избежать худшего сценария и почему смартфоны стали главным средством борьбы с коронавирусом, — в материале РИА Новости.
Первое знакомство
Вспышка тяжелого острого респираторного синдрома, вызываемого SARS-CoV — родственником нынешнего коронавируса, в 2003 году почти не затронула Южную Корею. В стране было всего три случая атипичной пневмонии, причем все заболевшие поправились.
Однако если первых двух инфицированных южнокорейцы вычислили при помощи тепловизоров в аэропорту, то третий беспрепятственно прошел контроль и за три дня успел вступить в контакт с сотней человек. Причем правительство жестко ограничивало информацию, не рассказывая, где содержатся больные и где бывали люди с подозрением на вирус.
ВОЗ тогда приводила Южную Корею в качестве положительного примера. Правительство вскоре приняло решение создать на базе Государственного института здравоохранения Управление по контролю заболеваний, взяв за образец американскую модель. Так в стране сформировалась структура, нарабатывавшая опыт по отслеживанию новых заболеваний и экстренному реагированию на кризисные ситуации. Это очень пригодилось во время пандемии свиного гриппа в 2009 году. Но в 2015-м система дала сбой.
На собственных ошибках
Когда в Южной Корее появился первый инфицированный коронавирусом ближневосточного респираторного синдрома (MERS-Cov), это заболевание бродило по планете уже три года. Число заразившихся по всему миру перевалило за тысячу, основной очаг был в Саудовской Аравии.
Но в Бахрейне, откуда прибыл 68-летний южнокорейский бизнесмен, все было спокойно и карантинные власти ничего не заподозрили. Когда же заболевший спустя пару дней с кашлем и высокой температурой начал ходить по больницам, посетив четыре медучреждения, его никто не удосужился спросить, бывал ли он в странах с угрозой MERS.
© AP Photo / Ahn Young-joon
Пара проходит мимо анонса фестиваля MERS, направленного на борьбу с одноименным вирусом в Южной Корее
Правительство рассчитывало быстро взять ситуацию под контроль, поэтому решило не раскрывать детали инцидента до определения полного круга контактировавших. Быстро определить и изолировать всех не удалось, и в больницах началась эпидемия.
Признав ошибку, спустя 18 дней после диагноза нулевому пациенту власти начали публиковать имеющиеся сведения. Всего в итоге заразились 186 человек, 36 скончались. На карантин пришлось посадить почти 17 тысяч человек. Это послужило хорошим уроком.
Для эпидемиологических расследований разрешили пользоваться любой персональной информацией о потенциальных зараженных, даже без их согласия. Теперь можно восстанавливать точные маршруты передвижений по данным GPS c мобильных телефонов, изучать записи с камер наблюдения, истории покупок по кредитным картам, электронным проездным. И все это, за исключением имени больного, власти не просто имеют право, а обязаны обнародовать.
Крупные многопрофильные больницы с тех пор должны располагать минимум одной индивидуальной изолированной палатой с отрицательным давлением (то есть преобладанием притока воздуха над вытяжкой). Если в 2015-м таких боксов было всего 79, то к концу 2019-го — в десять раз больше. А развернутые наспех сортировочные медпункты для диагностирования MERS сильно помогли в нынешней ситуации.
Во всеоружии
Если во времена SARS из Большого Китая в Южную Корею ежедневно прибывало порядка семи тысяч человек, то в декабре прошлого года — 40 тысяч. В январе, после известия о пневмонии неизвестного происхождения в Ухане, Управление по контролю заболеваний (KCDC) усилило проверки на границе. За неделю организовали базу данных обо всех въезжающих из регионов с очагами новой коронавирусной инфекции и открыли к ней доступ больницам и аптекам.
© AP Photo / Sung Yeon-jae, Yonhap
Измерение температуры тела пассажирам в аэропорту Инчхон в связи со вспышкой вируса SARS. 2003 год
Первое время тесты делали методом, опробованном на MERS и общим для всех коронавирусов. Но это предполагало обязательное последующее уточнение результатов, что затягивало ожидание. В середине января, после того как Китай раскрыл нуклеотидную последовательность SARS-CoV-2, управление приступило к разработке более быстрой диагностики. За основу взяли немецкий тест на основе полимеразной цепной реакции с обратной транскрипцией в реальном времени (rRT-PCR), рекомендованный ВОЗ.
К концу месяца завершили все испытания, и тестирование, дающее результат за шесть часов, начали в 18 региональных институтах здравоохранения и экологии, работающих под техническим руководством KCDC. А 7 февраля к ним добавились еще 38 лучших лабораторий при больницах и восемь организаций, занимающихся лабораторной диагностикой.
Параллельно управление объявило прием заявок от компаний и уже 4 февраля выдало первое разрешение на тестирование нового коронавируса давнему партнеру — Kogenebiotech, располагающей крупнейшими мощностями для производства тест-систем. В течение месяца одобрили еще три набора реагентов, выявляющих специфичные для SARS-CoV-2 гены за четыре и два часа. В результате в стране могли проверять больше десяти тысяч человек в день — лучший показатель для всего мира.
Буквально через десять дней после первого завоза инфекции из Уханя открылся сайт с картой мест, где побывали больные за последние две недели. Это сделал обычный студент на основе данных, предоставляемых KCDC. За сутки страницу посетили больше двух миллионов пользователей. Инициативу подхватили местные власти, представив собственные карты.
Черный лебедь
Четвертого февраля Сеул закрыл страну для иностранцев, посещавших в последние две недели китайскую провинцию Хубэй, а собственных граждан, возвращающихся оттуда, начали сажать на домашний карантин. Увы, как вскоре выяснилось, было уже поздно.
Самолеты авиакомпании Korean Air в аэропорту Инчхон после сокращения пассажирских перевозок из-за коронавируса
Когда 18 февраля диагноз COVID-19 подтвердился у 61-летней последовательницы специфической религиозной организации Синчхончжи в 2,5-миллионном городе Тэгу, стало очевидно, что ситуация выходит из-под контроля. За границей она не была, с китайцами не контактировала, поэтому, несмотря на симптомы и рекомендации врача, тест за свои деньги не сделала. А на молебны ходила.
Причем есть неподтвержденные свидетельства, что на всеобщем собрании руководителей этой секты 12 января присутствовали миссионеры из Уханя. И некоторые из них якобы посещали похороны старшего брата лидера организации Ли Манхи, прошедшие с 31 января по 2 февраля в расположенной недалеко от Тэгу больнице Тэнам, где заразились 119 человек. Пока установили личность лишь двух верующих, прибывших из Уханя в январе, и ни один из них, по мнению властей, не был изначальным разносчиком инфекции.
Так или иначе, "Церкви Иисуса новых неба и земли, храму скинии откровения", насчитывающей 245 тысяч последователей и 65 тысяч послушников, припомнили разные темные дела, закрыли все известные приходы, подали в суд на возмещение ущерба, провели обыски, налоговые проверки и в итоге отменили регистрацию. Верующих из Тэгу отправили на домашний карантин.
Женщина в маске проходит мимо плаката с указанием мер по профилактике инфекционных заболеваний на железнодорожной станции в Сеуле
Врешь, не возьмешь
Одновременно по всей стране развернули сеть сортировочных медпунктов для пациентов с симптомами респираторных заболеваний. Обычно это переоборудованные контейнеры, устанавливаемые на стоянках перед государственными центрами здравоохранения ("поконсо" — сочетают в себе функции санэпидемстанций и районных поликлиник).
Однако осмотр и сдача анализов по стандартной процедуре предполагают дезинфекцию контейнера и смену защитных комбинезонов после каждого пациента, поэтому на одного человека уходит до получаса. В условиях взрывного роста количества желающих провериться на коронавирус медикам приходилось отказывать тем, у кого слабые симптомы, что зачастую вызывало негодование.
В итоге решили ослабить требования и действовать по принципу ресторанов быстрого питания для автомобилистов (drive-through). Водитель заполняет опросники о состоянии здоровья в машине и контактирует с медиком, берущим анализ, только через окно. После этого достаточно лишь сменить одноразовые перчатки, поэтому вся процедура занимает порядка десяти минут.
Но таких точек все же немного и размещаются они в основном в густонаселенных, но относительно благополучных районах. В то время как, например, в Тэгу, где 70 процентов инфицированных, больше половины анализов взяли на дому или непосредственно в месте заражения. В этом помогли почти 400 молодых врачей, приступивших к военной службе в резерве на месяц раньше срока.
Измерение температуры водителя автомобиля в Сеуле
Мобильные группы посещали по семь-восемь мест в день, собирая по десятку проб и каждый раз полностью меняя экипировку. Но это того стоило: медики определили картину распространения инфекции и не допустили новых заражений.
К тому же власти быстро поняли, что в Южной Корее, как и в Китае, больше 80 процентов пациентов переносят заболевание в легкой форме, и пациентов начали переводить в специальные центры лечения с проживанием. Немногочисленный медперсонал там лишь контролирует состояние здоровья больных — преимущественно по телефону. Если станет хуже, отправят в больницу. Но, как правило, через две недели, после двух отрицательных тестов с разницей в 24 часа, всех выписывают.
Старый добрый кнут
Смертность от нового коронавируса в Южной Корее — одна из самых низких в мире: 1,6 процента. К тому же пик заболеваемости страна прошла еще 12 марта и спустя полмесяца выздоровевших было уже больше, чем болеющих (сейчас пациентов меньше 4,5 тысячи).
Тем не менее эпидемия продолжается, и не только в Тэгу и провинции Кёнсан-Пукто. Через один только кол-центр на юге Сеула коронавирус подхватили 96 жителей столицы, спровоцировав еще пару групповых заражений в полсотни человек в близлежащих городах.
Эпидемиологи не всегда могут объяснить, почему некоторые выписавшиеся из больницы после отрицательного теста вновь заболевают и в итоге умирают. При этом далеко не все прилежно соблюдают домашний карантин. Недавно также выяснилось, что одну из веток столичного метро обрабатывали дезинфицирующими средствами с истекшим сроком годности, оставшимися еще со времен MERS.
© AP Photo / Lee Jin-man
Активисты в масках с изображением коронавируса во время акции в Сеуле, Южная Корея
Поэтому правительство не позволяет населению расслабляться. С 22 марта более 500 церквям запретили религиозные собрания, все государственные учреждения образования и культуры закрыты, госслужащих не посылают в командировки, при малейших симптомах надо брать больничный, после работы — прямиком домой.
Эксперты предупреждают: если нарушать правила, страна не избежит второй волны пандемии. Не исключают и самого худшего варианта: тотального инфицирования и естественной выработки иммунитета у 70 процентов населения. Критики правительства регулярно вспоминают, что нынешней ситуации можно было бы избежать, закрой Сеул с самого начала въезд для граждан КНР.
Власти также понимают всю опасность повторного занесения инфекции из-за рубежа, ведь до половины новых случаев за последнюю неделю — это прибывающие из охваченных COVID-19 Европы и США, в основном граждане Кореи. Для них — обязательный двухнедельный карантин, а с 1 апреля это распространяется на все страны мира.
Медицинский работник делает тест на коронавирус водителю в центре Drive-Thru в Южной Корее
У въезжающих в обязательном порядке берут анализ на коронавирус и разворачивают на границе в случае отказа установить приложение для передачи данных о состоянии здоровья. И это не прихоть, а важная мера безопасности: приложение следит по GPS, не выходите ли вы из предписанного вам места изоляции. Всем, кто решит прогуляться, оставив телефон дома, премьер уже пообещал политику нулевой терпимости — cо срочным выездом полиции на перехват, уголовными делами и принудительной депортацией.
Сеул решительно настроен победить инфекцию, тем более что на носу парламентские выборы. Малейшие проколы в предстоящие две недели могут дорого обойтись правящей партии. Как и 17 лет назад, ВОЗ хвалит Сеул за отказ от полного закрытия границы и умеренное применение других ограничений. Но войдет ли южнокорейский опыт противодействия COVID-19 в учебники по эпидемиологии или правительству придется пересматривать стратегию, мы узнаем лишь после окончания нынешней пандемии.