ГОМЕЛЬ, 10 окт – РИА Новости, Карина Ивашко. Тридцать три года прошло после аварии на Чернобыльской АЭС. Разрушение реактора 4-го энергоблока привело к выбросу огромного количества радиоактивных веществ – изотопов йода, цезия, стронция, плутония и америция. Последствия аварии – крупнейшей за всю историю атомной энергетики – еще долго будут аукаться человечеству. Серьезному радиоактивному загрязнению подверглись и районы на юго-востоке Белоруссии. Сегодня республика переходит от преодоления последствий катастрофы к возрождению и развитию пострадавших территорий. Этой теме был посвящен пресс-тур для представителей российских и белорусских СМИ, гвоздем программы которого стал Полесский государственный радиационно-экологический заповедник – 30-километровая зона отчуждения на границе с Украиной.
В состав заповедника, занимающего 217 тысяч гектаров, вошли три наиболее пострадавших района Гомельской области – Брагинский, Наровлянский и Хойникский. На момент аварии здесь было 96 деревень, в которых жили свыше 22 тысяч человек. Больше половины деревень были выселены, многие – полностью уничтожены во избежание вывоза мародерами зараженных предметов. Жить люди не вернутся сюда никогда. (На то, чтобы радиация ушла, понадобятся тысячелетия: для америция – 4320 лет, для изотопов плутония – 240 тысяч лет). Но теперь на этой территории другая жизнь – заповедная. Здесь находится 16 лесничеств, три пожарно-химические станции, станция дезактивации, пункты захоронения отходов дезактивации и складирования радиоактивных металлов, а также музей Полесского заповедника, конеферма, пасека и научно-исследовательская станция Масаны, расположенная всего в восьми километрах от ЧАЭС. Именно она является конечной точкой маршрута, с недавнего времени открытого для туристических групп.
И страшно, и интересно…
В заповеднике работает более 700 человек: военизированная охрана, пожарные, технические специалисты, обслуживающий персонал и, конечно, ученые. Работы много: помимо мониторинга радиационной ситуации, разнонаправленных научных исследований, профилактики и ликвидации лесных пожаров, охраны территории от браконьеров и сталкеров, сотрудники заповедника ухаживают за 53 памятниками Великой Отечественной войны и 89 кладбищами, оставшимися в зоне отчуждения.
Что касается туристов, для них уже разработано два маршрута, еще три - опробуются с небольшими тургруппами до семи человек. В ближайшее время в заповеднике будет создан собственный туристический отдел. Сейчас заповедник предоставляет туристам свой автотранспорт – УАЗ-"буханку", который позволяет проехать по бездорожью туда, где можно увидеть следы диких животных, а то и их самих. Звери в зоне отчуждения людей не боятся и запросто из любопытства могут выйти на тропу.
Разумеется, экскурсии проходят в сопровождении специалистов заповедника. Выдача спецодежды, респираторов и личных дозиметров – тоже часть "путешествия в чернобыльскую зону", как и дозиметрический контроль почвы во время пребывания в заповеднике и замеры радиационного фона экскурсантов по возвращении. Однако маршруты подобраны так, чтобы ионизирующее воздействие было минимальным.
Важная составляющая экскурсионной работы – знакомство с теми процессами, которые ученые наблюдают на территории зоны отчуждения.
"Основная задача заповедника – препятствовать вторичному распределению радионуклидов и проводить исследовательскую работу. Наукой здесь заняты 42 человека, из них шесть - кандидаты наук. Какие направления мы охватываем? Отдел радиационно-экологического мониторинга исследует почву, донные отложения, климатические показатели. Отдел экологии и фауны отслеживает все радиобиологические вопросы и изучает разнообразие животного мира. Отдел растительного комплекса исследует флору и распределение радионуклидов по компонентам экосистем – лесным и луговым. Кроме того, в заповеднике работает лаборатория спектрометрии и радиохимии, аккредитованная на все образцы радионуклидов чернобыльского происхождения, и лаборатория проблем дозиметрии", - рассказал РИА Новости замдиректора заповедника по научной работе Максим Кудин.
Цезий, стронций, америций, или круговорот радиации в природе
В музее заповедника Максим Кудин выступил в качестве экскурсовода для журналистов. Как изменилось радиационное состояние территории за 33 года, что происходит сейчас и каковы прогнозы преодоления последствий катастрофы?
"В 1987 году за счет наличия 124-го изотопа цезия мощность дозы составляла около 20 тысяч микрорентген в час. Сейчас на этой площадке – полторы-две тысячи микрорентген. То есть за счет распада одних изотопов, за счет полураспада цезия-137 активность упала на порядки. Допустим, цезий фиксируется в почвах, стронций продолжает заглубление – он мобильный, и идет его интенсивное поступление в растительность корневым путем. Возьмем сосновый лес, где деструкция идет медленно – пока иголки дойдут до почвы, потом до минерального слоя… Подстилки в лиственных лесах разлагаются быстрее. Все, что попало с листвой, минерализуется и поступает обратно в растительность. А смешанные леса имеют разнородную структуру при распределении радионуклидов", - пояснил замдиректора заповедника.
Полесский государственный радиационно-экологический заповедник
То есть больше всего радионуклидов – в лесу, который в свое время сыграл роль фильтра. Но потом начался смыв коры, почва приняла листья и иголки, и загрязнение стала накапливать уже свежая растительность. Впрочем, сейчас, по словам специалиста, система в целом сбалансирована. Частицы, которые выпали в 1986 году, в основной своей массе уже распались в почве – на 90%. Но не в той среде, где нет окисления.
"На территории заповедника мы наблюдаем очень высокую мозаичность выпадения радионуклидов. Исходя из этого, зафиксировано пять зон загрязнения. В рамках программы Союзного государства были получены данные о современной радиационной ситуации по таким нуклидам, как цезий, стронций, изотопы плутония, америций, в том числе и прогнозные показатели по увеличению плотности загрязнения ими. Например, активность америция будет возрастать – до 2056 года. Но в целом, те уровни, что мы сейчас имеем, уже вряд ли изменятся", - рассказал Максим Кудин.
Бабчин-Борщовка-Масаны: все ближе к реактору…
Ключевой вопрос: действительно ли посещение зоны отчуждения ЧАЭС безопасно?.. С одной стороны, здесь разводят племенных лошадей на экспериментальной конеферме (и даже продают молодняк), угощают медом с собственной пасеки (в этом году его собрали больше 500 литров) и занимаются заготовкой леса на продажу. С другой - наставляют "с тропы не сходить, пыль не поднимать, в руки ничего не брать". На определенных участках, туристу, облаченному в спецодежду, настоятельно рекомендуют надевать респиратор.
"На самом деле, в Бабчине, где находится пасека и музей, проводилась дезактивация почвы. Был полностью снят верхний пласт земли, как и в Масанах – одной из самых грязных точек заповедника. Так что непосредственно на станции уровни радиации допустимые, но за ее территорией специально проложены деревянные трапики, чтобы не поднимать пыль", - напутствовал журналистов замначальника департамента по ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС МЧС Белоруссии Петр Николаенко.
Полесский государственный радиационно-экологический заповедник
«
"Что касается защиты, по гамма-излучению радиация пробивает всё: что в машине вы будете ехать, что выйдете – фон сильно не изменится. По бета-потоку – если вы одеты закрыто, то все нормально. По альфа-излучению – даже лист бумаги служит защитой, но по степени воздействия оно в 20 раз опаснее, чем гамма и бета. Поэтому респиратор лучше надеть. И важно ничего не есть на пораженной территории", - добавляет Кудин.
Понятно лишь – по разнице замеров мощности дозы на въезде в зону отчуждения (0.49 микроЗиверта в час – на КПП "Бабчин") и в ее глубине (5.6 микроЗиверта в час - в деревне Борщовке), что радиационный фон возрастает более чем в десять раз, существенно превышая допустимый уровень. Но краткосрочное пребывание в заповеднике при соблюдении ряда предосторожностей опасности не представляет, уверяют специалисты. А для наглядности поясняют, что после выхода из зоны доза радиации, "осевшая" на открытых частях тела, не больше, чем после десятичасового перелета на самолете. Только там дозиметрами ее никто не замеряет.
На самом деле, это только для пришлых Масаны обозначаются как наиболее "грязная" точка заповедника, поскольку для них она финальная. Есть здесь места и погрязнее – те, что ближе к реактору. На атласе, выпущенном по итогам масштабного исследования в рамках программы Союзного государства, хорошо видна неоднородность радиоактивного загрязнения: чем интенсивнее цвет, тем оно больше. Но туда ни туристов, ни журналистов, разумеется, не повезут. А вот персоналу приходится работать по всей территории – даже в самых опасных местах.