Орхан Памук — самый известный на сегодняшний день турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 2006 года. Его книги переведены более чем на 50 языков, в том числе на русский. Музей невинности, созданный Памуком по его одноименной книге, открылся в Стамбуле в 2012 году в районе, где происходит действие романа. В книге описывается история любви богатого стамбульца Кемаля, влюбившегося в свою дальнюю и бедную родственницу Фюсун. Но больше, чем любовной лирикой, книга наполнена предметами, которые герой потихоньку "ворует" у возлюбленной на память. Эти вещи впоследствии составили экспозицию музея. С Музея невинности, любимого детища Памука, и началась беседа корреспондента РИА Новости со знаменитым писателем в его стамбульской квартире с видом на Босфор.
— Когда у вас появилась мысль о создании этого музея – до написания романа или после?
— Я боялся этого проекта хотя бы потому, что опасался насмешек людей: дескать, дожил до солидного возраста, заработал много денег, зачем ему еще такой музей? Но я задумал его еще до получения Нобелевской премии, а она прибавила мне смелости. Когда я получил премию, то написал половину романа "Музей невинности", но здание для самого музея купил еще раньше, то есть о его создании я уже тогда думал всерьез. После получения Нобелевки все быстро закрутилось и стало намного проще. К тому же эта премия познакомила меня со многими людьми, новыми читателями. Сейчас я очень рад посетителям музея.
Создание Музея невинности — это самая невероятная вещь, в которую я не верил до самого конца, это претворение в жизнь моей самой смелой фантазии, на которую к тому же у меня ушла уйма денег. Кроме того, я тогда был под политическим давлением, боялся, что на музей нападут, все экспонаты перебьют. Поэтому сначала я нанял много охраны для него. Потом решил вообще его не открывать. Но друзья настояли: "Орхан, открой музей, может, кто-то придет, какие-то деньги вернутся, может, будут посетители по согласованию по телефону"… Ну я и решил открыть музей. И люди стали приходить, и их было намного больше, чем я мог себе представить. Отныне я ни у кого денег не прошу, у государства в том числе, плачу зарплату сотрудникам, хотя стоимость билетов невысока. Мы очень довольны, не верится даже, что такой странный музей стоит на ногах, награды получает, не хуже, чем популярные музеи.
Здание Музей невинности в Стамбуле
— Откуда вы брали вещи для музея?
— Из разных источников. Некоторые – личные вещи членов моей семьи, матери, бабушки. Родственники давали мне эти экспонаты, говоря, парень роман пишет, не будем жадничать. Некоторые вещи – мои личные. Хотя Кемаль старше меня на пять лет, мы с ним из одной культуры.
Но есть экспонаты, которых никогда в реальности не было. Например, в книге идет речь о газировке под названием Meltem. Такой газировки никогда в Турции не было. Другое дело, что после выхода в свет романа некоторые компании начали производить газированную воду под таким названием, но это к делу не относится. Но экспонаты мы сделали сами. Это же относится и к настоящему рекламному фильму из романа, который крутится нон-стоп в музее. Его сняли друзья мне в подарок, бесплатно, сняли в ретростиле: пошли вечером на холм, девушка едет в машине, а сзади ее 20 ребят толкают! То есть это съемка, сделанная в наше время, но так, словно это было снято десятки лет назад.
Есть известное в современном искусстве понятие ready-made, придуманное французским художником Марселем Дюшаном – это когда я нахожу на улице что угодно и вставляю в рамочку. То есть это то, что сделано самой жизнью, не тобой. В моем музее есть настоящие образцы ready-made, а есть его имитация – в частности, та самая газировка Meltem.
— У вас в музее есть газета 70-х годов, где опубликована статья об участии Фюсун в конкурсе красоты…
— Браво! Вы заметили, каково я отработал с этой газетой? А видео рядом с ней с конкурса? Мы чуть не умерли, пока это делали. Нашли девушку-модель, фильм сняли, нашли настоящую старую газету прошлого века. Поздравляю, вы заметили эту крошечную заметочку! Я столько сил потратил, но никто не заметил моих трудов, кроме вас. Итак, мы нашли настоящую газету и вставили туда заметку про конкурс красоты. Мы живем в цифровой эре, скоро на бумаге уже никто ничего печатать не будет. Мы же сделали газету по старой технологии – наверное, это была последняя типография, где еще сохранились матрицы из свинца.
Экспозиция Музея невинности
— Вы довели свой музей до совершенства или еще что-то будете добавлять?
— Логика музея в том, что в романе 83 главы, а в музее, соответственно, должно быть 83 экспозиционных витрины. Начало главы совпадает с надписью под каждой витриной. Это современный музей, где применены многие современные технологии. На последнем этаже под крышей нет витрин, зато есть помещение, которое можно назвать закулисьем музейного дела. Всего у нас готовы 65 витрин, оставшиеся я доделаю. То есть вещи я собрал, те самые ready-made, а некоторые экспонаты виртуальные. Потом я заполню оставшиеся витрины, например, каждый год по одной витрине, и каждую буду отдельно представлять прессе. Хочу использовать это для показа старой и новой Турции… Но в целом могу сказать, что я на сто процентов доволен музеем.
— А вы сами когда-нибудь так влюблялись, как ваш герой? Потеряв голову от любви, следовали за каждым шагом своей возлюбленной, собирали все вещи, к которым она прикасалась? Может, Кемаль это вы сами?
— Если я хоть сто тысяч раз скажу вам, что я не Кемаль, но при этом заставлю вас мне не верить, значит, я хороший романист. Самый большой талант, мастерство писателя – представить придуманное так, чтобы читатель был уверен: это невозможно написать, не пережив самому. При чтении в вашей голове происходят разные вещи: вы следите за событиями в книге, оцениваете отношения между героями, решаете, кто из них прав, а кто виноват, кто врет, а кто честен, вы видите окружение героев, общество того периода и так далее. И, конечно, все мы думаем (мы, писатели, читая чужие книги, тоже задаем себе этот вопрос): он это все придумал или на самом деле сам пережил? Поиск ответа на этот вопрос и есть одно из удовольствий при чтении книг. Поэтому когда вы меня спрашиваете, являюсь ли я сам Кемалем, я понимаю, что написал хороший роман, поскольку он создал мотивацию для таких вопросов.
Конечно, я тоже влюблялся, у меня тоже сносило крышу, как у всех, но насколько я сам являюсь Кемалем, сказать не могу. Писательство – это, пережив ревность, придумать и описать самую большую ревность в мире; ощутив чувство ненависти, вложить в своего героя самое сильное чувство ненависти. Если мы что-то описываем, это не значит, что мы сами это переживаем в том же объеме. Но кто сам не влюблялся, тот не может написать роман о любви.
Те экспонаты, которые демонстрируются в моем музее, из выдуманного романа. Но жизнь его героев и события происходят в той эпохе, в тех местах, среди тех людей, где жил я сам. Семья Кемаля похожа на мою собственную семью, но, конечно, не полностью. Мы жили в районе Нишанташи, мой герой живет по соседству, но, например, в эпизоде в отеле "Хилтон" Памуки были на самом деле, и я там был в реальности, и в романе тоже. Я даже лично танцевал с Фюсун! Поэтому я не могу вам ответить, сколько в моей книге выдумки, а сколько реальности. Так что, насколько я сам Кемаль, вы никогда не узнаете.
© Фото : предоставленной администрацией Музея невинности
Орхан Памук в Музее невинности
— Планируете ли вы и дальше использовать столь необычные методы представления своих романов?
— Конечно, у меня в голове тысяча разных проектов. Дело в том, что с 7 до 22 лет я собирался стать художником. Я из семьи инженеров, мои отец, дядя, дед были инженерами, я тоже поступил в технический университет. Но при этом хотел стать человеком искусства, хотя в математике тоже разбирался неплохо. Мне сказали: раз ты хочешь стать инженером с художественным восприятием, будь архитектором. Но я тогда бросил все и начал писать романы. Почему я так поступил, объяснил в своей автобиографической книге "Стамбул. Город воспоминаний". С 15 до 22 лет я выходил на улицы Стамбула и фотографировал, чтобы затем рисовать, как это делали французские художники, потом опубликовал это в своей книге.
Итак, у меня в голове зреют тысячи ни на что не похожих идей, проектов, и я не верю даже, что их все можно осуществить, я просто не успеваю за ними.
— Но все-таки хоть об одном проекте можете рассказать?
— Да. Я очень хочу открыть музей Анны Карениной. Мой роман "Музей невинности" был написан изначально с мыслью о последующем создании музея на его основе. То есть не так, что написал успешный роман, а не сделать ли мне под него еще и музей? Нет. Но роман "Анна Каренина" был написан как роман, и о музее Толстой не думал. Но я вот думаю: если сделать музей Анны Карениной, поместить туда ее платья… Набоков нарисовал вагон поезда, в который садилась Анна, и красную сумочку, которую она держала в руке. Можно показать в этом музее русскую действительность, которая окружала Анну в 70-х годах XIX века. Я открыл для себя некую вещь, благодаря своему опыту: роман может быть представлен с описываемыми в нем вещами в отдельном музее. Где-то можно использовать особую технику представления, я называю ее машинка черного света. Свет не может быть черным, это оксюморон.
Например, есть главы, где нечего показывать из вещей. Вот для этого я и использую подобные наработки.
Итак, я хотел стать художником, потом это в себе убил и 30 лет писал романы. Но за последние 10 лет, с момента, когда я написал "Музей невинности", у меня есть многие визуальные проекты. Например, занялся фотографией, начал проводить фотопроекты, вскоре будут проекты с моими рисунками.
— То есть вы настоящий человек искусства, пробуете себя во всех сферах?
— Я себя чувствую "человеком искусства" в кавычках. То есть я на самом деле не являюсь человеком искусства в обычном понимании. Не знаю, как по-русски, но на Западе, например, литератор не является представителем искусства, он литератор, писатель. Слово artist не включает в себя ни понятие "писатель", ни понятие "музыкант". По-турецки понятие "человек искусства" (sanatçı) вмещает в себя все вместе: музыканта, литератора, актера, художника. Я ощущаю себя человеком искусства во всех ипостасях: и писателем, и художником, во мне перемешано все сразу.
Конечно, не все проекты успешны, но я многое сделал. Собираюсь выпустить книгу со своими рисунками. Когда я рисую, я чувствую себя таким же безмятежно счастливым, как человек, который поет в ванной. Но когда я пишу роман, чувствую более умное счастье.
— Чем вы занимаетесь сейчас?
— Пытаюсь закончить амбициозный роман под названием "Чумные ночи" (Veba geceleri). События происходят на острове в период с апреля по август 1990 года. Это выдуманный остров, расположенный в восточной части Средиземного моря, где-то между Кипром и Критом. Думаю, месяцев на шесть осталось еще работы.
— Этот год объявлен перекрестным Годом культуры и туризма России и Турции. Будут ли в его рамках мероприятия с вашим участием?
— Не слышал об этом годе. Речь идет об обмене культурными мероприятиями между народами? Тогда я один из самых занятых в этой сфере людей: писал статьи о Достоевском, мне дали звание почетного доктора (Санкт-Петербургского государственного университета в 2017 году – ред.) и так далее. Но если бы мне позвонили и предложили поучаствовать, я бы заинтересовался, поехал бы в Россию. Мои книги в России читают, россияне меня любят, я стал романистом, начитавшись романов Достоевского, Толстого, поэтому я готов ехать в Россию при любой возможности, но пока никто меня не звал. И вообще, если считать меня западным писателем, то я первый, который проехал с книжным туром по России. Снова хочу, а когда выйдет новая книга, то приеду в вашу страну обязательно. Мне нравится общаться с русскими.
— Вы получили Нобелевскую премию за "новые символы переплетения культур в поисках меланхолической души своего родного города" — так указано в обосновании. Вы нашли душу Стамбула?
— Это, конечно, приятные слова, но я продолжаю ее искать. Ищу сейчас не меланхолическую атмосферу города, которая осталась в 1960-1970-х годах. Стамбул стал богаче, ярче, разнообразнее, ностальгия и меланхолия отодвинулись в нем на задний план. Сейчас есть политические проблемы, но я не хочу в них вдаваться.
— В Стамбуле есть район устрашающих небоскребов Левент…
— Он был построен еще в 50-х годах прошлого века. Я здесь живу 20 лет. Посмотрите в окно, видите, два небоскреба? Десять лет назад их не было. Тему развития Стамбула за последние 30 лет я попытался раскрыть в романе "Мои странные мысли". Мой герой, продавец йогурта Мевлют, приехал в Стамбул из деревни и 50 лет живет в трущобах. В этой книге я не стал описывать с ностальгическими нотками стамбульскую интеллигенцию, а решил описать трудовые будни простых, бедных жителей города. Узнал эту тему лично, знакомясь на улицах с продавцами, ремесленниками, уборщиками, приглашал их к себе домой и брал у всех интервью. Я пишу о своем городе и продолжу писать о нем, буду писать и о меланхолическом Стамбуле, о городе моего детства, но сегодняшний город перерос мои детские воспоминания. Когда я родился, в Стамбуле проживали 2,5 миллиона человек. Сегодня здесь живет 17-18 миллионов. Мне, как писателю, уже стыдно впадать в ностальгию в стиле "ах, как все было хорошо раньше!"
Мир настолько изменился, что возвращение к прошлому уже превращается в эгоизм, лелеять его мне кажется чем-то неумным. В моем детстве было мало образованных людей, страна была небогатая, восточная часть Турции была совсем бедная. Нас огорчала мысль о том, что мы такие нищие по сравнению с Западом. В сегодняшней Турции люди более равноправные, бедные поднялись, мы живем совсем в другой стране, которая больше не считается бедной, наша проблема в недостаточной демократии...
Я не жалуюсь на то, что меня представляют во всем мире как писателя, который пишет о ностальгическом Стамбуле. Но я получил большое удовольствие от того, что в книге "Моя странные мысли" я познакомил своих читателей с другим городом.
— Недавно в Стамбуле прошла выставка ваших фотографий, сделанных с балкона вашей квартиры. Планируете ли вы открыть эту выставку в других странах, в России например?
— Вышла моя книга фотографий с этой выставки, она так и называется "Балкон", сейчас планируем вторую. Конечно, если будет интерес у приглашающей стороны, я бы хотел провести эту выставку в России. С радостью рассмотрю предложения из вашей страны.